на Ефрема, могло показаться, будто они давние друзья. Ефрем научил Коя немного русскому.
Через пару дней их втроем — Юлиуса, Ефрема и Коя — фаэтовец послал на парники сколачивать ящики под помидоры из готовых промышленных дощечек. Работа легкая, чистая. Почему им такая поблажка вышла, Ефрем понять не мог.
Тут они хорошо поговорили, никто их не подслушивал.
— Тебе нравится здесь жить? — спросил Ефрем Коя.
Кой понял вопрос и рассмеялся.
— Очен, очен! — сказал он.
— Бежать не собираешься? — спросил Ефрем.
Перестав смеяться, Кой посмотрел на Ефрема, потом на Юлиуса и ничего не ответил.
— Ладно, боишься говорить, не будем.
Кой что-то быстро-быстро залепетал на своем языке.
— Он тебя не боится, — сказал Юлиус. — Только рано об этом говорить.
— Ну рано так рано, — согласился Ефрем.
Кой опять, после паузы, что-то сказал Юлиусу, и тот перевел:
— Кой говорит, что бежать надо зимой, когда их отправят на лесозаготовки.
— Нет, — сказал Ефрем, — до зимы долго ждать. Нельзя мне. — И он рассказал о своих друзьях, которые сейчас либо тоже в Аграгосе ищут его, Ефрема, либо бродят неприкаянные за городом, не зная, что им делать, куда податься.
Кой внимательно слушал Юлиуса, который переводил ему рассказ Ефрема. Когда Ефрем и вслед за ним Юлиус замолчали, Кой отбросил в сторону готовый ящик и зачесал свою кудрявую голову. И вдруг схватил Ефрема за руку.
— Есть план! Есть! Сейчас… — И быстро-быстро залепетал, повернувшись всем корпусом к Юлиусу.
Юлиус перебивал Коя, что-то, видимо, переспрашивал, тот повторял, показывая рукой на поле. Но вот наконец негр умолк, и Юлиус, перестав жевать свою резину, обратился к Ефрему:
— Он предлагает простой план. Главный хозяин здесь военный, бывший офицер. Он любит награждать хороших работников. Ты должен… это, как его? — Юлиус запнулся. — Ты должен отличиться.
— Как именно?
— Кой говорит — лучше всего на тракторе много пахать. Ты умеешь на тракторе?
— Умею.
— Хорошо. Сейчас большая вспашка, под которой… как его?.. Урожай… Тракторист здесь плохой. А ты будешь хороший.
— Чем же главный меня наградит?
— Кой говорит, ты должен сказать, что недавно в Аграгосе и не видел, как строится красавец город. Как это? Гонхей. Так и скажи — красавец город.
— И главный даст тебе… как это?.. Увольнительную в Гонхей на целый день. Хорошо.
— Гонхей! Гонхей! — вставил Кой.
— Кой говорит, в Гонхей есть… как это… бюро?
— Контора, — сказал Ефрем.
— Да, контора регистрации вновь прибывших гостей. Хорошо. Понимаешь? А если там друзей нет, Кой говорит, поедешь в Дынхей. За день вполне успеешь вернуться. Но можно попытаться примкнуть к друзьям, если они зарегистрированы как туристы. Твое лицо никто не знает, и ты скажешь другое имя. Понимаешь?.. Вот и все. — И Юлиус вновь зажевал свою резину. — Хорошо, — добавил он.
Ефрем задумался. План реальный. Но его совесть будет нечиста. Ведь он хочет помочь своим новым друзьям.
— Кой спрашивает, почему ты — молчишь? Тебе не нравится план? В нем никакого риска. Хорошо.
— Риска я не боюсь. А как вы-то?
— Что мы? — остановил Юлиус свою жвачку.
— До зимы, значит?
— О! — воскликнул Юлиус. — Друг! Хорошо!
И Кой понял:
— Друг! Хорошо! Наша тоже хорошо!
— Кой говорит — скоро встретимся! — добавил Юлиус.
— Аграгос! Аграгос! — протянул Кой руку Ефрему.
— А я хочу удрать на родину, — сказал Ефрем и пожал руку Коя. Но ему было грустно. Он знал, сколько страданий ждет этих парней.
4
Утяев был прав: Икс, узнав о пропаже денег, смотрел чистыми глазами, и, кроме искреннего глубокого сочувствия, лицо его ничего не выражало. Казалось немыслимым, что именно этот человек, так горько воспринявший сообщение, — вор. Утяев заколебался.
— Какая жалость… Какая жалость… — говорил Икс. — А вы везде просмотрели? Ужасно! Не укладывается в голове. Наша фирма еще не знала ничего подобного. Ужасно… Что же теперь делать?
Утяев сообщил, что был внизу, у администратора, тот собрал сотрудников, каждого допросил и больше ничем, к сожалению, помочь не мог. Нельзя ли, попросил Утяев, привлечь полицию.
— Полицию? Но чем она поможет? Лучше, пожалуй, детектив. Есть большие специалисты по разоблачению воровства, но необходимо месяц, даже два и к тому же, разумеется, это стоит денег…
— Нет, нет! — отказался Утяев. — У нас нет денег.
Словом, выхода найти не удалось. Икс любезно предложил свои десять пуговиц, которые он не успел растратить, но Утяев и Людмила Петровна слышать об этом не хотели.
Только одна Ася спокойно переживала потерю денег. Даже Маратик хотел поймать вора, а Ася, узнав, что на внесенный аванс можно жить в гостинице три дня, сказала, нам больше и не надо.
— Девочка, мы должны найти дядю Ефрема, — объяснила Людмила Петровна.
Ася уверенно сказала:
— Найдем.
Конечно, в детское предчувствие никто не поверил, но, удивительное дело, разговор после Асиной реплики стал более спокойным. Утяев вдруг вспомнил, что карманные деньги не все еще израсходованы и, значит, они эти два оставшиеся дня могут завтракать и обедать.
— И даже, — повеселел Утяев, — сходим в кино!
Икс улыбнулся и сказал, что в Гонхее демонстрируются неприличные фаэтовские фильмы, а лучше, дескать, побывать в Ботаническом саду, которым восхищаются туристы.
— Там можно провести целый день, — сказал Икс.
Маратик запрыгал от радости и захлопал в ладоши.
— А обезьянки там есть?
— Представь себе, малыш, есть, хотя это и не зоопарк.
Потом Икс отозвал в сторонку Утяева, что-то сказал ему, и оба вышли в коридор.
Людмила Петровна усадила детей пить чай. В окно ярко светило солнце, небо было голубое, и, казалось, все будет хорошо… Шут с ними, с этими деньгами…
В полутемном глухом коридоре можно было поговорить без свидетелей.
— Дело, понимаете, тонкое, — сказал полушепотом Икс. — Все должно остаться между нами.
Оказалось, конкретных сведений о местонахождении Ефрема Ивановича заполучить не удалось. Но один чиновник, друг Икса, посоветовал съездить в Дынхей и встретиться там с человеком из военной комендатуры. Конкретно — с переводчиком по имени Ван. Поскольку Ефрем Иванович русский, то
