Ева разволновалась. Она вскочила, обошла вокруг стола и остановилась напротив Славки.
– Но как же так? – возмущенно воскликнула она.
– Что тебя удивляет? – спокойно спросил он. – Старая, забытая история. Ну, жила некая мадам Англес легкого поведения, ну, пришло время ей умирать. И захотелось старушке на родину. Что в этом необычного? Ну, оказалась она в отдаленном родстве с Симанскими… Так мало ли кто чей родственник? При чем тут статья? Зачем Мартов вздумал писать об этом? И главное – при чем тут убийство? Неужели кто-то до сих пор печется о добром имени какой-то Веры Степановны Лонгиновой-Англес?
Ева не собиралась успокаиваться. Наоборот, она раскраснелась, ее глаза горели огнем.
– Ты не понимаешь! – твердила она. – Не понимаешь. За этим что-то кроется.
– Не хочешь ли ты сказать, что мужчины продолжают убивать друг друга из-за престарелой кокетки, умершей больше сотни лет назад? – пошутил Смирнов.
– Но почему доктор Симанский говорил об этом своей молодой жене?
– Хотел покрасоваться, похвалиться знатностью рода… просто показаться интересным. У него не получилось, и он попытку не повторял.
Ева всплеснула руками.
– Не выдумывай! – рассердилась она. – Я такого знатного рода, как Лонгиновы, что-то не припоминаю. Симанский придавал важность этой истории по другой причине. Если мы узнаем, по какой, то найдем убийцу. Надо немедленно ехать к Маше и поговорить с ней еще раз!
– Кстати, – примирительно сказал Всеслав, – я собирался предложить тебе то же самое.
Глава 25
Лавочки в сквере почернели от сырости. Снега намело столько, что они казались вросшими в сугробы. Сидеть на них было немыслимо, и господин Михалин, засунув руки в карманы, нетерпеливо прохаживался вдоль аллеи.
– Где вы были? – вместо приветствия обрушился он на Всеслава. – Я вам раз десять звонил! Между прочим, я плачу немалые деньги за вашу работу.
– Я не давал обязательства не отлучаться из города, – невозмутимо ответил сыщик. – Что, так и будем здесь мерзнуть? Почему вы отказались встретиться в вашем офисе?
– Там нас могут подслушать… Я не хочу рисковать.
– Вот как? – удивился Смирнов. – У вас развивается мания преследования, Тарас Дмитриевич.
– Возможно. Но лучше перестраховаться. Я ведь все еще являюсь подозреваемым в деле об убийстве Мартова. Впрочем… «жучки» может установить кто угодно. Мы живем в век электроники, уважаемый Всеслав.
– Ладно, хотите поговорить на открытом воздухе – ваше право. Желание клиента – превыше всего!
– Ой! – саркастически усмехнулся бывший гимнаст. – Не переигрывайте. Вы живете и действуете в соответствии с собственными желаниями, а клиенты, так сказать, обеспечивают ваше безбедное существование. Они приперты обстоятельствами в угол, им не до сопротивления. А вы развлекаетесь, неплохо зарабатывая при этом. Я угадал?
– Вашей проницательности можно позавидовать.
– Если бы! – тяжело вздохнул Михалин. – Не далее как вчера у меня состоялась встреча с вымогателем. Она провалилась. Я запаниковал и не боюсь в этом признаться. Я даже хотел его убить!
Смирнов забыл о холоде и ветре, который пробрал его до костей, пока он шел к месту встречи.
– Вы шутите?
– Нет, – серьезно ответил Тарас. – Около десяти дней назад мне позвонил неизвестный мужчина и начал угрожать. Он требовал от меня невозможного.
– Чего именно?
Господин Михалин опустил глаза.
– Видите ли, можете мне не верить, но я… так до конца и не понял, чего он от меня хочет. Он говорит намеками.
– Речь идет о шантаже? – спросил сыщик.
– Похоже, что так. Этот… человек ведет себя весьма странно. Он отказывается от денег. Ему нужна информация.
– Какая? Откуда шантажисту известно, что вы обладаете требуемой информацией?
Тарас помолчал, разбивая носком дорогого сапога комки снега.
– Я чувствую себя в тисках, – признался он. – Понимаю, что должен довериться вам…
– Вы нанимаете детектива, чтобы он нашел убийцу вашего друга и партнера, а сами постоянно что-то скрываете от него! – возмутился Смирнов. – Это по меньшей мере неразумно и вредит делу. А поскольку вас еще и шантажируют, вы ставите себя под удар. Более того, вы ставите под угрозу мою репутацию! Мы так не договаривались, господин Михалин.
– Поэтому я и решил убить шантажиста, – виновато опустил голову Михалин. – Я заварил эту кашу, мне ее и расхлебывать. Ни вам, ни ему я не могу рассказать всего!
– Ради бога, почему?
– Речь идет не только обо мне, – сказал Тарас. – Если бы это касалось одного меня, я бы ничего не
