– С чего ты взяла? – удивился он. – Ты сама-то в порядке?
– Не смей меня оскорблять! – взвилась Кора. – Ты из-за нее готов любому горло перегрызть! А она – просто дура! Чокнутая!
– Успокойся… Можешь объяснить, что произошло?
– Я вчера все про нее узнала. Подкараулила ее вечером. Она приехала, поднялась в свою квартиру, дождалась, пока все улягутся спать, и принялась за свои делишки!
– Что ты городишь?
– Я не горожу, а рассказываю! – закричала Кора. – Твоя благодетельница в полночь, при луне, вышла на улицу, вся в черном, как привидение, и почесала на перекресток. Босиком! Знаешь, что она там делала? Поливала асфальт молоком и медом!
Кора истерически захохотала, всплескивая руками и подпрыгивая на стуле.
– Ты уверена, что это была она?
– Еще бы! У меня доказательство есть! Теперь все понятно. Потому она и деньги раздает направо и налево. Дуракам закон не писан. А ты слюни распустил! Решил, она на тебя глаз положила! Наивный…
– Подожди… – Фарид ничего не мог понять. – Про молоко ты выдумала?
– Ну… я бы тебе показала, да с утра машины все развезли по асфальту. Ты что, не веришь? – она снова захохотала. – Я сама себе не верила. Проснулась и думаю: сон или не сон?
– Вот видишь…
– Вижу! – Кора уставилась на него злыми глазами. – Говорю тебе – она чокнутая! Я знала, что ты не поверишь. Поэтому принесла доказательства. Вчера в темноте эту тетку было не узнать, но… она по дороге сбросила туфли. Они так и валялись в кустах! Утром я туда пошла, поискала, и… вот они, родимые!
Кора Танг выбежала в прихожую и вернулась с парой почти новых отличных кожаных туфель.
– Полюбуйся! – она бросила туфли на колени Фариду. – Теперь веришь?
Он растерянно взял туфли и принялся их разглядывать. Черт знает, что творится!
– Откуда тебе известно, что это туфли госпожи Левитиной?
– Возьми и отнеси их ей! Скажи, мол, вы не в себе были, мадам, обувь потеряли… жалко… все-таки денег стоит. Полагаю, немалых…
– Куда я пойду? Я даже не знаю, где она живет.
– Могу сказать адрес, – усмехнулась Кора. – Но это лишнее. Твоя красавица здесь, в квартире напротив. Небось дрыхнет после своих ночных похождений!
Фарид задумался. То, что говорит Кора, просто в голове не укладывается. Он взял туфли и направился к двери.
– Смотри, если врешь…
Анна Наумовна открыла сразу, как будто ждала звонка. Она была в домашнем зеленом костюме, волосы собраны сзади в узел.
– Фарид?
– Извините, пожалуйста, – он почувствовал, как на его лице расплывается глупая улыбка. – Вы туфли потеряли…
Он решил, что в крайнем случае переведет все в шутку. Анна Наумовна умная женщина, не обидится.
– Какие туфли? – спросила она.
– Вот… – Гордеев протянул ей черные лодочки. – Это ваши?
– Мои! – улыбнулась Левитина и посмотрела на него ясными глазами. – Большое вам спасибо. А то мне домой ехать надо, а туфель нет!
Фарид чувствовал себя идиотом. Зато у соседки на лице не было и тени смущения.
– Давайте! – она взяла у него из рук туфли. – Может, зайдете? Чаю попьем?
Ее глаза смеялись.
– Н-нет… благодарю… – пробормотал он, пятясь назад, в коридор. – Я спешу…
– Понимаю, – продолжала улыбаться Левитина. – Тогда в другой раз…
* * *Аврора! Какое прекрасное, поэтическое имя! Она зажгла во мне огонь, который пылал ярче, чем воспоминания о Нине. Ее уход, трагически болезненный, сладостный, поверг меня в шок. Без рыжекудрой красавицы жизнь превратилась в бессмысленную череду дней.
Близость с Авророй была незабываемым восторгом, который хотелось переживать вновь и вновь. Я пытался бороться с этим желанием, но тщетно. Оно подкрадывалось ко мне из темной пещеры моего сознания. Оно преследовало меня, подобно моей собственной тени, обволакивало, исподволь, постепенно овладевало мною. Я сопротивлялся, как мог. И медленно тонул в этой трясине, которая засасывала меня…
Моя необыкновенная, эйфорическая любовь к женщинам превратилась в ловушку. Однажды попав в нее, я уже не мог выбраться. Оставалось отдаться судьбе. Я вынужден был признать свое поражение. Я больше не мог существовать, отказавшись от близости с мертвыми ангелами, как я называл их, моих нежных возлюбленных.
Я любил их, а они уходили от меня. Наша первая брачная ночь оказывалась и последней. Наш медовый месяц длился час, а потом мертвые ангелы покидали меня. Их ждали небеса! А я оставался на грешной земле…
Не они, а я оказался жертвой. Мертвые ангелы окружили меня и отняли мою волю. Они соблазняли меня, искушали и, наконец, погубили мою душу! Я стал их пленником.
После рыжекудрой Авроры я обнаружил в себе новое ощущение. У меня появилась тяга к блондинкам. Именно это – светлые волосы – привлекло меня к Изабелле. Она была так откровенно, вульгарно порочна, что я удивился себе. Меня должно было тошнить от нее, а я вдруг загорелся страстью. Я подумал, как она будет прекрасна мертвая! Все ее нечистые желания уснут, и останется только великолепное, безгрешное тело, которое она предоставит в мое распоряжение.
Раньше я избегал смотреть на нее, предпочитая делать вид, будто она для меня не существует. Но теперь все переменилось. Я с трудом скрывал проснувшийся во мне жгучий интерес к Изабелле. Мне хотелось быть рядом с нею, говорить, гладить ее пышное тело, не сводить с нее глаз… Я стал ее пленником, так же, как был пленником Нины, Вероники и Авроры. Я начал вынашивать план убийства. На этот раз обстоятельства сложились как нельзя лучше.
Изабеллу посещали любовники, но все они были женаты, поэтому на ночь не оставались. Она сама открыла мне дверь…
Я убил ее почти сразу, опасаясь, что она может поднять крик. Увидев меня, она ничего не заподозрила.
– А, это вы, – сказала она. – Проходите…
Повернувшись спиной, Изабелла пошла в комнату, думая, что я последую за ней. Розовый пеньюар облегал ее изумительные формы. Я ударил ее в висок со всей силой своего желания, так долго подавляемого. Потом… все получилось превосходно. Падшие женщины особенно прекрасны в смерти, которая смывает все грехи…
Да простит меня читающий эти строки, но я пропущу интимные подробности любовной ночи – моей и ее. Это глубоко личное. Даже в исповеди я оставляю завесу тайны, некий последний покров – за которым любовь дарит свой прощальный поцелуй…
Уходя, я положил на грудь Изабеллы карту, похищенную у Динары Чиляевой. Не знаю, зачем я взял ее. Совершенно случайно карта попалась мне под руку, и я воспользовался поводом запутать следствие. Меня, вероятно, искали…
Изабелла и Динара в последнее время подружились, часто навещали друг друга, болтали, пили чай. Любопытно, что подумают люди, когда найдут на груди очередного «мертвого ангела» карту Таро, принадлежавшую гадалке. Мне хотелось поразвлечься…
Никто ни о чем не догадался. Динара ходила вся в слезах. Еще бы! Ей приходилось оправдываться, хотя она ни в чем не была виновата. Соседи стали косо смотреть на нее…
На этом исповедь маньяка обрывалась.
Артем положил на стол «записки» и задумался. Что дальше? Последние строчки прочитаны, а прозрение
