свободу действий, однако не забывай фиксировать выполняемые ими операции.
— Я все записываю в бортовой журнал, — поспешила заверить её Хэрел и, повернувшись к компьютеру, вызвала главный станционный офис. — Кейшти, это старший офицер «Гордости Шанур». Ваши рабочие попросили допустить их на корабль, так что теперь мы нуждаемся в дополнительной охране…
На пороге центрального отсека выросла Тирен. Заспанная, она молча кивнула в знак приветствия.
— Доброе утро, Тирен, — поздоровалась с ней Пианфар. — С Шур все хорошо. Иди позавтракай.
— Угу, — сказала та и послушно отправилась на кухню.
Пианфар села за панель управления и, невольно думая об оружии, лежавшем у неё в кармане, начала блокировать все люки и двери, за исключением тех, что были необходимы махенам для проникновения в служебный отсек.
— А вот и охрана прибыла, — доложила Хэрел.
Ремонтники бегали туда-сюда, таскали всевозможные детали, наполняя коридоры «Гордости» шлепаньем своих ног. Повсюду мелькали их чёрные и коричневые тела. Пианфар спустилась вниз, чтобы посмотреть на них и оценить их реакцию на своё появление, однако на лицах махенов застыло выражение, способное кого угодно убедить в том, что они были честны, старательны и полны искреннего уважения к хозяевам корабля (некоторые из них узнавали капитана Шанур — она это чувствовала). Махены, оставшиеся снаружи, подгоняли подвешенное в воздухе крыло, в то время как работающие на борту готовились принять его и закрепить изнутри.
Это было огромное сооружение из ста одной панели — такое мощное, что вряд ли перегрузки, приведшие к поломке, смогли бы нанести ему хоть сколько-нибудь серьёзное повреждение. Демонтировав старую хейнийскую конструкцию, махены вплотную занялись установкой новой, и Пианфар вдруг показалось, что это ей самой удалили позвоночник, заменив его каким-то диковинным протезом. Она молча следила за потоками искр, вылетавших при сварке бесчисленных контактов, и с дрожью пыталась предугадать,
— Боги! — заорала она, не выдержав. — Речь ведь идёт о части нашего корабля, придурки вы несчастные!
— Хорошо, я сделаю запрос, — сдался в конце концов говоривший с ней махе.
Тем временем рабочие приступили к проверке исправности установленной конструкции, а хейни наблюдали за контрольными цифрами на мониторах компьютера и невольно думали о том, что сейчас они приобрели не только новый хвост, но и огромный счёт. Кроме того, «Бдительность» уже предъявила им претензии по поводу использования чужой техники, и теперь хен не преминет раздуть из этого настоящий скандал — если, конечно, «Гордость» вообще вернётся с Мкейкса живой…
Пианфар прошла к выходу, чтобы немного подышать свежим воздухом. В коридоре было холодно, а с улицы до неё доносились запахи масла, пива и ещё какие-то неизвестные ей ароматы. Она постояла там несколько минут, глядя на сновавших мимо неё ма-хенов в оранжевой спецодежде, а затем направилась к лифту.
Хилфи… Мысль о ней снова прокралась в голову Пианфар, отбрасывая все прочее на задний план, и тут кто-то окликнул её:
— Эй, капитан, идите сюда.
Она остановилась, с удивлением глядя на ремонтника, звавшего её за собой, и уже собиралась обругать его за дерзость, как он неожиданно нырнул за угол.
Наверняка какой-нибудь махеновский надзиратель с кучей дурацких вопросов… Ну уж нет — она никому не позволит шататься по её кораблю, словно по проходному двору! Пытаясь совладать с закипевшим в груди гневом, Пианфар крепко сжала рукоятку лежавшего у неё в кармане оружия и двинулась вслед за непрошеным гостем.
Никого. Она чуть-чуть подождала, пока наконец не услышала чьи-то шаги. Обернувшись, Шанур увидела высокого махе, увешанного золотыми кольцами — главным украшением всех астронавтов Соглашения.
Её палец инстинктивно потянулся к курку, но тут незнакомец громко закричал:
— Пианфар!
— Джик! — задохнулась она. Махе благоразумно замер на месте. — Откуда вы? — спросила Пианфар, и сама же дала ответ на свой вопрос: — Так, значит, это ваш «Аджа Джин» причалил недавно в районе двадцать девятой секции?
— Точно.—Джик все ещё нервничал. — Мне пришлось срочно прибыть сюда. У вас ведь неприятности, а?
Пианфар внимательно осмотрела его от макушки до пят, отметив про себя, что и части болтавшихся на нём безделушек хватило бы на то, чтобы заставить любую хейни почувствовать сильнейшую зависть.
— Джик… — Ей вдруг показалось, что половина всех неприятностей разом свалилась с её плеч. — О боги, как вы вовремя! Просто чертовски вовремя, слышите меня?
Он поднял руку, призывая Пианфар к спокойствию, но она взяла его под локоть и потащила к лифту.
— Входите, входите, — приговаривала она, доставая ключ и отпирая заблокированную лифтовую кабину. — Входите. — Она впихнула Джика внутрь. Он (бывший чуть ли не втрое крупнее её) прислонился к стене и стоял так, пока дверь не открылась на верхнем этаже.
В этот момент по коридору проходил Ким. Увидев подобное зрелище, он широко раскрыл рот от изумления.
— Джик, это мой муж Ким, — представила его Пианфар. — Ким, а это Джик — наш старый приятель, друг Золотозубого. Пойдемте, Джик.
Глава 10
Его имя было Номестетурджай. Капитан Кейя Номестетурджай. А хейни, чтобы не сломать язык, звали этого изящного, нетерпеливого махе просто Джик.
— Садитесь. — Пианфар указала ему на одно из кресел, а сама облокотилась на панель управления на расстоянии вытянутой руки от гостя.
— Где Золотозубый?
— Не знаю.
— То есть как это?
Темные глаза Джика встревоженно забегали при виде выпущенных когтей Пианфар.
— Думаю, что сейчас он находится где-то в районе Кефка.
— Кефка?!
— Но это не точно, — осторожно заметил махе. — Мне бы не хотелось пугать вас пустыми догадками.
— Громы и молнии, во что же мы всё-таки вляпались?
— Вы собираетесь на Мкейкс? Пианфар нахмурилась:
— Ким, принеси ему горячее питье, ладно?
Боги, снова
— Хорошо, — и вышел в коридор.
Пианфар взгромоздилась на край контрольной панели. Хэрел продолжала заниматься своими делами,
