спускаюсь на лифте.
По дороге домой думаю только об одном: как я под угрозой ножа затащу её на чердак и там буду насиловать. Поставлю раком и буду ебать, приставив нож к горлу. Бля! Я останавливаюсь и пытаюсь успокоится, чтобы не кончить в штаны прямо сейчас. Я кончу прямо в неё. И так как Колян говорил, что мы не должны смешивать нашу кровь, и Санёк говорил, что они же звери, то в момент оргазма я перережу ей горло. Пожалуй, это будет наиболее извращённый и шокирующий акт моего искусства.
Я прочитал в словаре, что искусство – это воспроизведение действительности в художественных образах. Хуёвая такая трактовочка для того искусства, о котором говорил Колян, он ведь хотел воспроизводить какой-то идеал, а не действительность. Но для меня подходит и то и то. Это и идеал, что понятно даже тупому, и действительность, потому что действительность отвратительна. Ну разве не прекрасное решение? А художественный образ – это сам акт и его результат.
На другой день я пришёл на ту остановку заранее. Стою чуть поодаль и сквозь сумерки разглядываю выходящих из каждого автобуса. Нервишки пошаливают походу больше, чем во всех четырёх предыдущих разах, вместе взятых. Конечно, я ведь об этом сегодня весь день думал, тем более такое. Есть какая-то слабость и дрожь. Подавленное желание уйти отсюда и забыть про это. Но тогда бы я предал себя. А может просто убить без всяких? Я даже не уверен, встанет ли у меня член в такой обстановке. По идее должен встать – встаёт же у других насильников. Истерически хихикаю. Бля, у меня похоже поехала крыша! Опять вспоминаю о виноватых во всём и укрепляюсь в своём решении совершить задуманное.
Она! В груди неприятно дёрнулось, я иду было вслед. Но нет бля, обознался! Уже темно. Неужели не узнаю или пропущу? А если и вовсе не пройдёт, может это будет лучше? Я заметно дрожу. По времени сейчас – уже самое то.
Теперь точно она! Иду следом. И как это я мог принять за неё ту? Ведь совсем другая была! А ноги у меня подкашиваются, но я говорю себе, что это от действия лекарств и травм. Мысль о травмах и рукоятка ножа в руке делают меня ещё более злым. Во рту у меня совершенно сухо. Я понял это и немного успокоился.
Подходим к уже известной двери. Я вдруг понимаю, что можно было ждать уже в подъезде. Хотя нет… Я пытаюсь придать себе беспечный вид, хотя не уверен, получается ли это. В момент открывания ею двери, когда я стою рядом, мне опять кажется, что она на меня смотрит с подозрением. Надеюсь, ничего не скажет, типа, к кому это вы, молодой человек. Но нет, идёт к лифту. У меня странное чувств боязни и возбуждения. Я не спешу, чтобы не стоять рядом с ней слишком долго, пока лифт опускается. Пусть даже это дело нескольких секунд…
Двери лифта закрываются, она нажала на кнопку седьмого этажа, лифт тронулся. Я осознал, как мои глаза дико расширились, когда я достал нож. Я почувствовал желание воткнуть в неё нож прямо сейчас, но одумался и поднёс его к её горлу.
– Молчи, сука, и делай всё, что я скажу! – прохрипел я дрожащим голосом.
– Что… Не надо… Не надо! – она как-то надтреснуто пищит.
– Заткнись, блядь! – я чуть ворочаю пересохшим языком. – Если не будешь дёргаться – будешь жить!
Её лицо трясётся от ужаса, она ухватилась за мою руку с ножом своими ручонками, но я заломил одну из рук и встал сзади неё. Постоянно говорю ей заткнуться, это мразь не прекращая скулит! Открылась дверь лифта на седьмом этаже, но я нажал на девятый, и мы поехали вверх. А там только до чердака…
На девятом я выпихнул её, держа за руку и упирая нож в бок, и начал толкать в сторону чердака. Неожиданно из-за угла вышел длинный детина с сигаретой, и через секунду выражение его лица с недоуменного сменилось на грозное, хотя там можно было прочитать и испуг, и даже страх.
– Это что блядь такое?! – рявкнул он наступая и вытянув руку ко мне.
Бля! Сука! Я отшвырнул бабу, левой рукой схватил руку мужика и отвёл её в сторону, а правой воткнул нож ему в солнечное сплетение. Он крякнул и сел, выпучив глаза. Баба метнулась мимо, но я через два шага схватил её и несколько раз воткнул нож ей под рёбра. Сдохни, мразь! Сдохни! СДОХНИ!!!
Я так и бежал с ножом в руке вниз все девять этажей, а потом по улице, закрыв левой ладонью лицо и ничего не думая. Это был ужас. Ёбаный ужас!
5. Детское начало
Сегодня пришёл к Роме. Это мой бывший одноклассник, живёт в соседнем районе. Скромный парень, поддерживающий Правую идеологию лишь на словах, на какие-либо серьёзные действия он вряд ли когда-нибудь решится. Единственный толк от него – он неслабо поддержал правую сцену, покупая все диски известного направления, какие только была возможность. Я раньше постоянно брал у него что-нибудь послушать. Сегодня толк от него тоже есть – угощает пивом и вынес мне пару бутербродов. Домой к нему зайти не могли – родители меня знают, как и то, что со мной произошло. Я съел бутеры и пью четвёртую бутылку пива.
– Э, Ром, чё у вас какая странная улица, всё плывёт, – спрашиваю я.
– Пей больше и не такое будет! – Он серьёзен, так как решил выпить всего одну бутылку, да и вообще по жизни он такой.
Я выкидываю добитый батл и достаю последний, пятый. Я сразу потребовал пять. Рома сообщает последние новости из сферы Правой музыки, хоть мне это сейчас совершенно не интересно. Но пусть говорит, не молча же идти. Я ему всё, что нужно, уже сообщил.
Под рассказ о новом альбоме Темнозорь я в очередной раз понял, что с каждой бутылкой то же самое пиво становится всё более горьким и крепким. Конечно иллюзия. Хорошая иллюзия. Глотки становятся меньше и прочувствованней.
– Ну чё, Ром, как тебе моя бородка? – перебиваю я.
– Да так… Как бомж какой-то… – нехотя говорит он.
Я не обижаюсь и смеюсь. Я отогрелся в подъезде и теперь, даже несмотря на то, что всю слякоть приморозило, мне тепло. Приятная расслабленность от пива. Да я вообще ослаб, вряд ли сейчас кого-нибудь смогу привалить голыми руками, а это уже плохо. Надо бы обзавестись ножом. Вон Кирилл какой тесак с собой таскает!
– Слышь, Ром, у тебя нож какой-нибудь раскладной есть?
– Да не знаю. Посмотреть надо. А чё?
– Чё, чё! Жидов валить надо! Не ты же этим займёшься!
– А ты в синагогу ворвись, как однажды парнишка один в Москве. Помнишь было?
– Как же. Это Русский Герой. Ещё ведь подобные случаи потом были, но огласку не получили. А этот первый был. А вообще в синагогу не с ножом, а с гранатой ходить надо.
Мы смеёмся. Живот вспучился от пива, и я вспоминаю, как мы в последний раз нажрались с Саней.
– А прикинь ты, чё тут было-то! Саня-то! А-ха-ха!!! – я ржу на всю улицу. – Это ж пиздец просто! Ха-ха-ха!!! Саня-то…
Кто-то неожиданно обгоняет, я даже не видел, что он шёл сзади.
– Уф, я аж испугался! – наполовину в шутку говорю я Роме.
