Им от тебя полученную рану! Я говорил себе: вода морская, Что за скалою спит, нема, спокойна, Тогда как тут же, рядом с нею, море Волнуется, шумит. Абен-Гамет, Так жизнь твоя да будет молчалива, Неведома, тиха в дали пустыни, Меж тем как двор султана потрясают Невзгоды. Так я думал, христианка, Но доказала ты, что буря может И в тихой заводи волну встревожить. Я говорю себе теперь: зачем же Я не блистательный Абенсераг! Бланка
Ты нравился бы мне гораздо меньше. Мне за тебя тревожиться пришлось бы. Будь неизвестен, для меня живи. Прославленные рыцари нередко Любовь для славы забывали. Абен-Гамет (живо)
Бланка, Тебе б опасность эта не грозила. Бланка
А как бы ты, скажи, любил меня, Когда б ты был рожден Абенсерагом? Абен-Гамет
Любил бы больше славы, меньше чести. В это время солнце уже зашло; восходит луна. Ее белые лучи вырисовывают на газоне цветников и на стенах зал причудливые узоры, очертания куполов, фонтанных струй и кустов. Слышно пение соловья на кипарисе. Абен-Гамет чертит на мраморе стены имя Бланки. Оно таинственно светится в лучах луны. Бланка смотрит на него со страхом.
Бланка
Боюсь. Места зловещи эти, мавр. Уйдем отсюда. Решена навеки Судьба моя. Запомни, что скажу я: Останешься ты мусульманин, я Не разлюблю тебя, но без надежды На счастие тебя любить я буду. Христианином будешь, я — твоя Счастливая и верная супруга. Абен-Гамет
И ты слова мои запомни, Бланка: Останешься ты христианкой, я Твоим рабом пребуду безутешным. Ты мусульманкой станешь, буду я Твоим супругом гордым и счастливым. Бланка
Единственно спасительная вера Есть наша вера; вот тому порука: Христос, за нас страдавший и воскресший, Победу дал над маврами испанцам. Абен-Гамет
Так Бог судил, а я заветы предков Нарушить не могу, не смею, Бланка. Теперь тебе мое открою горе. Сегодня днем гонец из дома прибыл И весть принес, что мать моя смертельно Занемогла и ждет меня, чтоб я Закрыл ее глаза. Я еду завтра. Свою любовь ко мне ты сохранишь ли? Бланка
Меня ты покидаешь? Навсегда ли? Увижу ли тебя когда-нибудь?
