фермерскими порядками. Выход у нас только один: исключение должно стать правилом. Это придется по душе фермерам. Это будет именно то, в чем суть их законов Рода. Породниться с фермерами должны еще несколько человек.
Несколько юношей и девушек из Централи. Самых красивых, умных, умелых. Самых лучших.
Вик посмотрел на Вету и встретил ее взгляд. В этом взгляде был немой вопрос.
— Да, — сказал Вик, едва двигая ставшими вдруг непослушными губами. — Тебе тоже придется сделать так…
Он ожидал возражений, упреков, может быть даже слез — но ничего подобного не последовало. Вета придержала своего коня, остановив его. Вик тоже остановился.
Остальные всадники один за другим обогнали их. Вета смотрела Вику в лицо. Губы ее дрогнули и некрасиво искривились. Она перевела дыхание. Отвернулась.
— Я согласна, — выговорила она глухо. — Ведь теперь, когда ты… когда ты… а я тебя… а теперь мне все равно! — выкрикнула внезапно Вета, выпрямляясь в седле.
Она резко дала шенкеля, рванув своего коня бешеным галопом и далеко обогнав отряд. Фермеры проводили ее восхищенными восклицаниями.
«Неужели я так никогда и не услышу слов любви? — подумал Вик. — Не услышу и не произнесу их сам? Неужели любовь в моей судьбе вечно будет подменяться чем-то: привычкой, жалостью, долгом? Неужели… но лучше не думать об этом. С нами будет, что будет. Я решаю судьбу государств, а Высокое Небо решает мою судьбу.
Да будет оно милостиво ко мне»…
Вик забрал со склада прошлых все ящики с мясом, спрятанным в металлические цилиндры, а также ящики с незнакомым оружием. Их на одной из повозок он от правил под охраной в поселок, а сам с оставшимися всадниками проводил повозки с пищей до прежней границы Централи. Вета за весь обратный путь не произнесла ни единого слова, она даже не ответила на прощальные слова Вика.
С тяжелым сердцем Вик вернулся в поселок. Эту ночь он провел один, но потом приказал себе не ребячиться и не мучить Надежду. Жена привязалась к нему искренне, однако улыбка по-прежнему редко появлялась на ее привычно покорном лице, как и другие чувства или их следы. Вик подумал было о том, что должен уделять Надежде больше внимания, но тут ему стало не до жены.
Начали возвращаться гонцы, которых он разослал по всем окрестным поселкам. На предложение Вика согласились только двое старейшин, но и это было уже неплохо.
Тем более, что остальные отвечали вполне доброжелательно, не говоря пока прямо ни «да», ни «нет». Зная медлительность фермеров, Вик не сомневался, что вскоре еще несколько человек скажут «да».
Один из согласившихся породниться с Централью — старейшина Владимир — был главой влиятельного рода, поселки которого располагались на юге, в районе больших железных путей прошлых. Поселок другого старейшины находился на западе, как раз в том месте у Большого Озера, куда отхлынули разбитые племена серых. Вик ждал, что именно там серые начнут собирать силы — и не ошибся. Гонец рассказал, что разбойники уже пытались атаковать два или три поселка в тех местах. А ведь вот-вот должен был начаться сев на отвоеванных у леса участках, сев, который фермеры не могли пропустить. Похоже было на то, что старейшина Дмитрий, породнившись с Виком, рассчитывает на автоматы его «кровных братьев». План Вика срабатывал. Теперь слово было за Советом Централи.
Совет затянулся на много ходов. На ритуальный вопрос Анта: «Есть ли экстренные сообщения?» отозвалось сразу несколько голосов. Чуть ли ни все сообщения служб были экстренными.
Станция почти не пострадала, поэтому информация Пета не заняла много времени. Но Бор и Дрей готовы были, казалось, перечислять свои беды до вечера. Занятый своими мыслями, Вик вскоре перестал вслушиваться в их монотонный подсчет каждого уцелевшего куска пищи, каждого разбитого или сохранившегося куска бетона, кирпича, стекла, древесины… Порой Вик встречался взглядом с сидящей неподалеку от него Лен. Но Лен владела собой куда лучше Веты. Ее глаза оставались спокойными. Абсолютно спокойными. Словно все чувства раз и навсегда умерли в душе Лен. Информация службы Лен была подчеркнуто краткой, почти что короче информации Вана.
Потом со своего места поднялся Лег. Он тоже говорил долго, но ни словом не обмолвился о препарате. Эту информацию он оставил Вику.
Что-то невразумительно тревожное промямлил Авл — и настал черед информации службы транспорта. Все взгляды устремились на Вика. Уверенный взгляд Пета.
Испуганный взгляд Бора. Чуть насмешливый — Дрея. Взволнованный — Лега.
Растерянный — Авла. Равнодушный — Вана.
Спокойный взгляд Лен
Взгляд Анта…
— Запасы препарата исчерпаны, — сказал Вик. — Теперь мы не сможем засыпать зимой.
Словно мина взорвалась в помещении, где собрался Совет! Все заговорили разом, перебивая друг друга.
— Топливо! — выкрикивал Пет. — Топливо! В первую же зиму мы сожжем все запасы топлива!
— Фермеры используют экономичные печи, которые топят древесиной, — заметил Вик.
— К тому же в жилых блоках есть «власовки». Это не проблема. Мы давно готовы к резкому сокращению расхода топлива.
— Ты предлагаешь — закрыть Станцию?!
— Суть не в этом, — терпеливо разъяснял Вик. Он заметил, что шум стихает. Его слушали. — Суть проблемы совсем в другом. Готовы ли мы к тому, что границы Централи раздвигаются — уже раздвинулись — и фактически наша территория сливается с территорией фермеров?
— Мы открываем путь серым, — заявил Дрей.
— Напротив. Мы получаем возможность сообща оттеснить серых так далеко, как только сможем.
— Изменится весь уклад жизни!
— Да. Вероятно.
— А фермеры? Захотят ли они сотрудничать с нами?
— Не просто сотрудничать — жить рядом с нами, — поправил Вик Дрея. — Захотят.
Если мы используем их же законы, законы Рода. Представители Централи должны стать членами фермерских родов. Вслед за мной породниться с фермерами.
— Совет не сможет никому приказать, — заметил Ант. — Понадобятся люди, которые сделают это добровольно. Добровольно создадут семьи с фермерскими юношами и девушками.
— Я знаю таких людей, — твердо сказал Вик.
Все словесные атаки Совета разбивались о его несокрушимую уверенность в собственной правоте. После долгих споров Ант поставил на голосование вопрос о прежних границах Централи: нужно ли их восстанавливать?
Вик затаил дыхание.
«Да» — Пет, Дрей, Авл… поколебавшись, руку поднял еще и Бор. И еще одна рука поднялась. Ван.
Пятеро.
«Нет» — Ант, Лен, Лег, Вик. Поднял руку и молчавший до этого в своем углу Сергипетроич.
Пятеро… Но…
Одиннадцатым был Слав, которого чуть раньше Совет назначил ответственным службы оружия. Он не выступал с информацией. Но он уже имел право голоса.
Подмигнув Вику, он поднял руку. Шестеро — «нет».
Нет — старым границам Централи.
Да — новому государству, принципиально новому.
План Вика получил поддержку Совета.
Вик лучше, чем кто-либо, понимал всю серьезность сделанного сейчас выбора.
Вместо государства, которое, как он понимал теперь, было крохотным, которое можно было пересечь за четыре хода, в котором был знаком каждый шаг — вместо этого рухнувшего государства перед ними распахивалась огромная территория, таящая в себе множество неизвестного. Вик не сомневался в
