Тимоти старательно окунул ломтик картофеля в соус и философски заметил:
— Иногда важные дела и сделки вершатся как раз в непринужденной обстановке. В ресторане, на загородной вилле… Слышал, прогулки на яхте весьма располагают партнеров друг к другу.
Ее поразила безмятежность жениха. Будто речь шла не о близкой ему женщине, а о какой-то совершенно посторонней особе.
— Боюсь, я буду чувствовать себя неловко. Ирвинг довольно бесцеремонен, я заметила это еще на благотворительном мероприятии.
— Но ты же не искательница приключений и не охотница за богатыми поклонниками! У тебя другой характер. Думаю, он прекрасно понимает это. Бизнесмены никогда не путают деловое партнерство и флирт.
Шиле едва удалось скрыть раздражение. Неужели Тимоти настолько толстокожий? У невесты в душе полный хаос, а ему хоть бы хны! Да будь Тимоти хоть немного более чутким, он уловил бы, что с ней творится неладное.
Этот Ирвинг свалился как снег на голову и лишил ее покоя. Сама мысль о Роналде то приводила ее в бешенство, то рождала предательское волнение. Вот и сейчас она смотрела на Тимоти, а думала о мужчине с властным, волевым лицом и видящими все насквозь глазами.
— Эй, Шила, ты совсем ничего не ешь. О чем задумалась?
— Так, ни о чем.
— Кофе будешь?
— «Когда горячий и крепкий, я чувствую прилив сил…» — воскликнула она и выжидательно взглянула на Тима. — Вернее так: «Мне нравится горячий и крепкий, с ним я, как с настоящим мужчиной, чувствую прилив сил…» Как тебе такой текст? Перебрала много вариантов и остановилась пока на этом.
Тим поморщился.
— Думаешь, перебор? — забеспокоилась Шила.
— Слишком вызывающе и чувственно, по-моему.
— В тебе умер цензор!
— Не сердись, пожалуйста, — обиделся Тимоти. — Держу пари, текст у заказчика не пройдет.
— Посмотрим.
— Я бы на твоем месте не рисковал.
Она усмехнулась:
— Где наша не пропадала!
Когда они вернулись в офис, Тимоти не сразу пошел к себе, а проводил Шилу в ее кабинет. Там на столе он сразу заметил толстую кожаную папку с золотым тиснением «Роналд Ирвинг». Рядом лежали листочки с торопливыми записями Шилы.
— Я вижу, ты уже приступила.
— Только ознакомилась с основными параметрами. Слава богу, мне не надо вникать в технические подробности. Ирвинг собирается рекламировать новую модель «Престижа».
Тимоти присвистнул.
— Это же знаменитые мужские часы, насколько я понимаю!
— Совершенно верно.
— Они слишком дорогие, чтобы стать ходовым товаром, — пожал плечами Тимоти. — Не всякому по карману золотые часы ручной сборки. Вряд ли тебе удастся заставить мужчин раскошелиться ради этого самого престижа.
— Попробую. Смею надеяться, я сумею найти ответ на вопрос, что в принципе отличает чисто мужской характер и чисто мужское поведение. Думаю, в первую очередь — чувство превосходства: морального, физического, умственного. Эдакий род шовинизма.
— В таком случае присмотрись к своему заказчику, — посоветовал на прощание Тимоти. — Судя по всему, мистер Ирвинг подходящий типаж.
Сам того, не подозревая, Тим подсказал ей решение. Оно еще не оформилось в конкретный рекламный образ, но Шила вдруг отчетливо поняла, что, попадись ей сейчас фотография Роналда, где он, например, небрежно сдвинув белоснежный манжет, смотрит на циферблат часов «Престиж», это было бы в самую точку.
Дрожа от нетерпения, Шила достала папку для эскизов, угольный карандаш и принялась за работу. Портретное сходство далось ей легко: волевой рот, жестко очерченные скулы, сосредоточенный взгляд. Она сама удивилась, сколь точно запомнила каждую черточку. И чем дольше рисовала, тем сильнее ощущала притягательную силу мужского лица, рожденного на бумаге ее вдохновением.
Первый набросок оказался самым удачным. Ей удалось схватить почти неуловимое: некую ауру, характерную для личности, прекрасно осознающей свое превосходство. Почти машинально Шила подписала рисунок:
А что, если именно эту фразу взять в качестве рекламного девиза, внезапно подумала она. Ярко, броско, хорошо запоминается и… льстит мужскому самолюбию. Вот и найден крючочек. Понравится ли слоган Ирвингу?
Скорее всего, он не захочет видеть в рекламе собственную физиономию, да и ни к чему ему знать, сколь сильное впечатление произвел на некую мисс Грейс. Шила разорвала рисунки на кусочки и швырнула их в корзинку. Придется поискать аналогичный тип в иллюстрированных журналах, порыться в актерских картотеках.
Она уже примерно представляла себе сюжеты роликов для телевидения, макеты рекламных полос для газет и журналов. Она сделает героем мужчину! Запомнят его — заметят и часы! Рекламируемый товар должен стать лишь знаком, символом принадлежности к тем, кто правит бал.
К вечеру субботы генеральная линия рекламной кампании была продумана и выверена Шилой до мелочей. Она понимала, что по ходу дела, какие-то детали изменятся, но в девизе не сомневалась. Куда-то на задний план отошли и переживания по поводу возмутительного отношения к ней Роналда Ирвинга. Шила обрела уверенность в себе, бесповоротно решила, что ни на провокации, ни на уловки больше не поддастся. Встреча будет сугубо деловой, а если Роналд попытается взять прежний тон, получит достойную отповедь.
Одевалась Шила долго и тщательно. Конечно, платье, которое прислал Ирвинг, было из дорогих, ничего подобного в ее гардеробе не существовало вообще. Но Шила, повертев в руках, сунула его обратно в коробку. Фиолетовый костюм остался висеть на вешалке, потому что Роналд уже видел ее в нем, строгие юбки с блузками забраковала, чтобы не выглядеть, синим чулком. Остановилась на нарядном, изумрудного цвета легком платье, которое всегда выручало по праздникам.
У подъезда, как и было, обещано, ждал роскошный белый лимузин. Шофер любезно открыл перед Шилой дверцу. Она бросила на сиденье портфельчик с бумагами, с которыми собиралась познакомить заказчика, затем уселась сама. Шила предполагала, что Роналд проживает в каком-нибудь фешенебельном квартале, но пришла в замешательство, когда машина остановилась у роскошного старинного особняка, на ступеньках которого тотчас появился дворецкий.
— Добрый вечер, мисс Грейс. Мистер Ирвинг ждет вас в гостиной. Позвольте принять ваш… — он неуверенно покосился на портфель.
— Благодарю, но я здесь по делу.
— Прошу вас, мэм, — дворецкий отступил назад, впуская Шилу в сказочного убранства холл. Мраморный черно-белый пол сверкал, золоченые канделябры отбрасывали мягкий свет, в нишах стояли античные статуи, стены украшала искусная роспись. Дворецкий распахнул двустворчатую дверь и торжественно объявил:
— Мисс Грейс, сэр!
— Пусть войдет, Морис.
Хозяин дома стоял у камина с бокалом шампанского в руке. Шикарный смокинг, величественная поза, чуть снисходительная улыбка — все говорило о принадлежности к именитым и богатым людям из высшего общества.
Шила вошла в гостиную, убранство которой свидетельствовало об изысканном вкусе. На полу лежал бледно-желтый с длинным ворсом ковер, вдоль стен стояли диваны, обитые лимонным и голубым шелком.
