жила в Англии.
– Ну что же ты так изумленно на меня смотришь! – Стивен едва удержался, чтобы не рассмеяться над растерянностью племянника. Разве в этом мире есть что-то невозможное? Да, Джулиана и Изабель, или, черт возьми, Зульфия и Джамиля – родные сестры!
Глава 17
Ей снилось, что она бродит по «Красавице Востока» – по всем тесным коридорам, каютам, палубе. Она очень долго здесь, ее ноги уже неимоверно устали, а голова стала такой тяжелой. Кто-то говорит ей, что пора уходить, но она не может заставить себя уйти, ведь тогда она снова останется без Стивена… А вдруг это навсегда? Но почему же, почему она никак не может найти его? Куда же он подевался, ведь она совсем недавно видела его, он спускался по лесенке в свою каюту, но пока она добралась туда, он уже куда-то исчез…
– Стивен, Стивен, ну где же ты, где? Что же ты не отвечаешь? Неужели ты… просто не хочешь меня видеть? – со слезами в голосе пробормотала она.
Легкий толчок, словно рядом с ней что-то мягко перевернулось, но этого оказалось достаточно, чтобы полурасплывчатая картинка в сознании смешалась и тут же вовсе исчезла. Какие-то мгновения она цеплялась за остатки сна, но реальность взяла верх.
– Что ты там такое бормочешь, Зульфия? Ты разбудила меня, так изволь хотя бы говорить на арабском языке, другого я в своих покоях слышать не желаю. Я оставил тебя на ночь для того, чтобы ты согревала мою постель, а не затем, чтобы мешала наслаждаться сладким утренним сном.
Голос Джаббара был слишком реальным и громким, чтобы можно было с ним не считаться. Сделав глубокий вдох, Джулиана открыла глаза. Увы, это был всего лишь сон – «Красавица Востока» и дорогой человек. А в действительности она находится в роскошной опочивальне тунисского бея и лежит рядом с ним на огромной кровати под золотисто-бирюзовым балдахином. А виконт Девери, обнимавший ее во сне, далеко-далеко отсюда, за пределами высоких, неприступных стен сераля. Хотя… однажды один смелый человек уже сделал успешную попытку пробраться за эти стены.
– Прости, великодушный повелитель, я просто вспомнила Англию и родной Дом. У меня там остались мама и маленький братишка, и я порой очень скучаю по ним.
– Тебе давно пора смириться с тем, что ты никогда больше не увидишь своих родных, Зульфия, – вголосе Джаббара звучало опасное недовольство, заставившее Джулиану мгновенно насторожиться. – Смотри, голубоглазая луна, ты рискуешь снова вызвать мой гнев.
– Я приложу все усилия, чтобы избежать этого, повелитель.
Бей обернулся к девушке и хотел что-то сказать, но в это время послышался мягкий, царапающий стук в дверь. Встрепенувшись, Джаббар приподнял голову от подушки. Не дожидаясь разрешения господина, в опочивальню бесшумно проскользнул Абд аль-Шамат, первый везир бея. Не приближаясь к алькову, везир с ловкостью опытного царедворца распростерся на ковре, ожидая, когда правитель обратит на него свое милостивое внимание.
– Абд аль-Шамат, друг мой, что заставило тебя в столь неподходящий час беспокоить твоего господина?
Тревожно сдвинув брови, Джаббар спустился с высокого ложа и принялся одеваться, не призывая на помощь слуг.
– О всемилостивейший повелитель, – вкрадчиво заговорил везир, – твой преданный слуга умоляет тебя простить его, но одно непредвиденное и крайне важное дело не допускает промедления.
– Придется решить это важное дело, хотя бы ради того, чтобы убедиться, что ты не зря прервал мой сон, Абд аль-Шамат, – задумчиво проговорил бей, покидая альков. Торопливо совершив самый необходимый утренний туалет и облачившись в подобающее одеяние с помощью везира и двух старых слуг, Джаббар покинул опочивальню. Несколько верных телохранителей, стоявших на страже у дверей в сад и в коридор, последовали за ним, а Джулиана, про существование которой все, словно сговорившись, забыли, осталась одна в роскошных апартаментах.
Погревшись еще немного под теплым и невесомым одеялом из лебяжьего пуха, девушка спрыгнула на ковер. Здесь, в просторном алькове, отделенном от другой половины опочивальни стройными колоннами из голубого мрамора, с вечера были разбросаны ее вещи: фиолетовые шаровары с блузкой, черная бархатная шапочка с золотыми узорами, туфли и газовая вуаль. Натянув на себя все это, Джулиана выглянула сначала в коридор, а потом в сад, но не обнаружила никого из евнухов.
Подойдя к большому зеркалу, Джулиана поправила черную бархатную шапочку и уже собиралась опустить на лицо вуаль, как неожиданно произошло нечто немыслимое. Тяжелое зеркало внезапно сдвинулось со своего места, и в образовавшемся черном проеме возникла фигура смуглого молодого человека в мусульманской одежде.
Оторопев от увиденного, Джулиана застыла на месте с открытым ртом. Не обращая внимания на растерянность наложницы, молодой араб поспешно проскользнул в комнату, воровато огляделся по сторонам и достал массивный золотой браслет. Джулиана машинально протянула руку к блестящему предмету, но араб не отдал его сразу. Вместо этого он нажал на маленький рубин, украшающий браслет по центру, и откуда-то из полости золотого кольца выскочил тонкий клочок бумаги. Не успела девушка подивиться этому, как араб снова надавил на рубин, и записка исчезла.
– Что это такое, черт возьми? – полушепотом спросила Джулиана, заинтригованная до глубины души. – Кто тебя прислал?
– Человек по имени Стивен-бей, – так же тихо вымолвил молодой араб. – Ты все узнаешь из записки, лалла.
Быстро застегнув браслет на руке наложницы, незнакомец бесшумно скользнул в зеркальный проем, и тяжелое зеркало тотчас встало на место, словно никогда и не сдвигалось в сторону. На мгновение Джулиане показалось, что все происшедшее ей просто пригрезилось. Но взглянув на запястье левой руки, она увидела доказательство его реальности. Более того, у нее возникло ощущение, что она чувствует тяжесть золотого украшения и какое-то исходящее от него волнующе тепло.
Высокие двери, ведущие в коридор, тихо скрипнув, отворились. Обернувшись, Джулиана с удивлением увидела своего бывшего евнуха, толстяка Мустафу, вместо того слуги, что привел ее сюда вчера.
– Собирайся, Зульфия, – со странной улыбкой на круглом лице проговорил Мустафа, – пора вести тебя в гарем.
– Меня поведешь ты, Мустафа? – еще больше удивившись, спросила девушка. – Разве наш повелитель не приставил ко мне другого стража?
Мустафа в легком нетерпении хлопнул в ладоши.
– Не будь слишком любопытной, лалла. Ты умеешь навлекать неприятности на свою голову, так не навлекай же их и на мою!
Едва оказавшись в своих покоях, Джулиана немедля послала за сестрой. Коротко рассказав ей о том, что с ней произошло в опочивальне бея, Джулиана сняла с руки таинственный браслет, не решаясь нажать на заветный камушек.
– Мне немного страшно, Изабель, – тихо сказала она, пытаясь успокоить волнение. – А вдруг все это ловушка, нарочно подстроенная Джаббаром? С того дня, как я встретила на корабле виконта Девери, он не доверяет мне.
Изабель нетерпеливо забрала браслет из рук сестры.
– Не думаю, что это так, дорогая моя. Однажды, когда я находилась вместе с Касимом в этой самой опочивальне, он рассказал, что здесь поблизости есть некий подземный ход, с помощью которого можно выбраться за территорию дворца в случае внезапной опасности. Про существование этого подземного хода не знает никто, кроме находящегося у власти правителя, и этот секрет передается от уходящего властелина к преемнику.
– А как же дворцовые перевороты? Они ведь не были редкостью за время правления династии Хусейнидов!
– Да, поэтому, вероятно, кто-то еще знает о существовании тайной дороги. Возможно, какие-нибудь священнослужители. Но, очевидно, узурпатору Джаббару они не стали передавать своих секретов. Не забывай, что в столице мало кто поверил в историю несчастной смерти Касим-бея.
Осторожно перевернув браслет, Изабель на давила на квадратный рубин, и произошло то, что час назад
