покрашена, а площадка за домом выложена камнями и украшена цветами. Окна, большие и высокие, пропускали много света, а сам дом был очень удобным.
– Луис, старина, я надеялся, у тебя хватит ума приехать до темноты, – проговорил Франк, встречая гостя на пороге и раскрывая объятия.
– Извини, я так увлекся, что потерял счет времени.
– Стоит тебе спуститься в траншею, как ты сразу обо всем забываешь. Проходи, мы уже заждались тебя.
Луис последовал за Франком в гостиную.
– Кого ты еще пригласил? – поинтересовался он у хозяина.
– Месье Ребье из французского посольства в Барранквилле, его помощника месье Рильке и лейтенанта Кааса из военного гарнизона.
– Далековато же им пришлось добираться для того только, чтобы просто поужинать, – шепотом произнес Луис.
– Я пригласил их на всю неделю. Мне надо решить кое-какие дела с ними и с тобой.
– Со мной? Какие дела?
– Я объясню это позже, Луис. Не возражаешь?
– Нет, конечно, нет.
Они вошли в обширную гостиную, где сидели гости. Стол был изысканно сервирован. Мужчины вели легкий, приятный разговор. Позже принесли сигары и вино. Гости закурили, наслаждаясь крепостью и ароматом табака. Несколько минут прошло в молчании.
– Обед был чудесный, месье Хоген, – нарушил тишину Ребье, – Но у меня такое чувство, что вы пригласили нас не только за этим.
Франк улыбнулся и отставил в сторону бокал.
– Да, у меня своя корысть, но я преследую благие цели. Вы представляете власть в Баранквилле.
– Только отчасти, месье Хоген, – предупредил Рильке, сверкнув стеклами очков.
– Да, это так. Но у меня нет намерений совершать что-то незаконное, наоборот, я хочу помочь решить одну проблему.
– И заодно кое в чем помочь и себе, – улыбаясь, добавил Змиль Каас. Лейтенант и Франк были в приятельских отношениях и могли позволить себе некоторую фамильярность.
– Отчасти ты прав, Эмиль. Я хотел бы обсудить созревший в моей голове проект и получить ваше одобрение.
– Я видел на деле ваши проекты, – вставил Ребье. – И могу сказать, что большинство из них, если не все, были полезны для этого края.
– Благодарю, месье Ребье, – сказал польщенный Франк. – Надеюсь, о новом плане вы будете думать также. Это мой самый смелый проект и, пожалуй, самый лучший.
Луис молча ел, не вступая в беседу. Археолог пока не понимал, какое отношение он имеет к разговору.
– Вам известно, что в сезон дождей Магдалена просто безумствует, – продолжал Хоген. – То же самое творится с притоком. Колумбийцы его называют «малой водой». Зато в период засухи «малая вода» почти пересыхает.
– Да, – согласился Ребье. – Это серьезная проблема для нашего края. Я уже думал над ней, но…
– В наших силах приручить приток, – торжествующе произнес Франк.
– Но как? – воскликнул Эмиль.
– Как? Плотина, – ответил Франк. – Посмотрите, я спланировал запруду в нескольких милях выше по течению. Она поднимет воду в реке и будет достаточно глубокой, чтобы не пересохнуть в сезон засухи. Мы сможем постоянно орошать земли выше и ниже плотины. Не вижу ничего, кроме выгоды для жителей Боготы и округи. Разлившись, река тем не менее не затопит место, где ведет свои раскопки Луис Перье.
– Это все? – спросил Ребье.
– Нет. Если месье пожелают, я покажу на макете, как будет выглядеть и работать плотина. Я укажу на все плюсы, останется найти только минусы если, конечно, вам это удастся, – лукаво улыбнулся Франк.
Глава 3
Убедив друзей в том, что путешествие в Южную Америку станет для них интересным приключением, Жоан стала собираться в дорогу.
Больше недели ушло на поиски проводника, способного подготовить всех троих к путешествию по Колумбии. Ему было чуть более сорока, и он производил впечатление человека, способного в одиночку добраться до Южной Америки.
Его звали Жозеф Фармер. Он был среднего роста, сухощавый, с короткой седеющей бородой и темными круглыми глазами, смотрящими пристально и испытывающе.
Улыбка его казалась неуловимой, а словарный запас – неисчерпаемым. Жозеф уверял, что знает Колумбию не хуже родной Франции и сумеет доставить их, куда только они пожелают.
– Ваша карта точна, мадемуазель Тимар? – спросил он при первой встрече.
– Надеюсь, – отозвалась Жоан. – Я уговорила экономку месье Ланнека показать мне копию его маршрута.
– Что ж, тогда проблем не возникнет. В Колумбии вряд ли найдется уголок, куда бы я не сумел добраться.
– Хорошо. Я хочу поскорее отправиться в путь! – сказала Жоан с нетерпеньем.
Свадьба Никола и Флоры оттянула поездку. Новобрачные решили провести свой медовый месяц в путешествии по загадочной Колумбии.
– Это будет необычно и сказочно интересно, – щебетала Флора.
И Никола, как всегда, с ней согласился.
– Дорогая, а ведь у тебя еще есть время передумать, – говорила Флора подруге, когда экипаж катил на вокзал, где стоял паровоз, готовый доставить их в средиземноморский порт. – Ты могла бы просто написать отцу, и он, как джентльмен, поспешит назад, чтобы познакомиться с тобой.
– А если нет? Могут пройти годы, пока мы встретимся. Нет, Флора, я хочу поехать сейчас. Кроме того, если он на раскопках, я смогу какое-то время поработать там. Я не хотела бы упустить такой шанс.
– Надеюсь, Богота не затмит Парижа? – шутливо заметил Никола. Тени от проплывающих зданий попеременно ложились на его лицо и шляпу, и с широких плеч сбегали рыжие солнечные пятна.
– О, Никола, раскопки – это такое захватывающее занятие! Только подумай, можно найти гробницу или целый город! Можно отыскать бесценные исторические свидетельства, – восторженно говорила Жоан.
Новобрачные посмотрели друг на друга и улыбнулись.
– Но Париж навсегда останется Парижем, – светло и грустно закончила Жоан.
В этот момент экипаж остановился, и его пассажиры очутились посреди вокзальной суеты.
– Раскрой зонтик, дорогая, – прошептала Флора. – Здесь полно голубей.
Носильщики укатили на тележках багаж путешественников. Никола взял под руку Флору, а Жозеф с легкой полуулыбкой предложил Жоан свою, и компания двинулась к перрону, от которого отправлялся поезд на Ниццу.
Ницца показалась им спящей девочкой под голубым ситцем весеннего неба. Они отправили багаж в отель, а сами, взявшись за руки и весело болтая, бродили по пустынным извилистым тротуарам, где меж камней пробивались нежные зеленые стрелки травы. Даже не верилось, что совсем недалеко шумит и гомонит порт.
В отеле портье дал им ключи от номеров, и все поднялись в свои комнаты. Опускались невидимые сумерки, ветер приносил с побережья солоноватую прохладу. Сеял мелкий дождик, его серебряные штрихи ложились на оконное стекло.
В маленькой, изящно обставленной комнате, где поселилась Жоан, было очень уютно, тепло и одиноко. Она долго лежала без сна в деревянной кровати, смотрела, как густеет ночь, и слышала крики кораблей. Завтра они отплывают, все будет по-другому.
Наутро они поднялись на корабль. Над Ниццей висел легкий желтоватый туман, постепенно рассеиваясь вблизи порта, превращаясь в фиолетовую дымку. Рассвет, схожий с цветком гибискуса, раскрывал свои лепестки. С моря дул свежий, соленый, пьянящий ветер. Стоя на палубе, Жоан бросала беглый взгляд на
