Старуха спрятала кулон Элайры в складках одежды и требовательно спросила:
— Как по-твоему, где сейчас может находиться Повелитель Теней?
Застигнутая врасплох, послушница быстро взяла себя в руки и задала свой вопрос: — А где сейчас Лизаэр?
Лиренда дернулась, как взнузданная лошадь: каким тоном эта девчонка позволяет себе разговаривать с Главной колдуньей!
Однако Морриэль сочла вопрос вполне уместным.
— Тайсанский принц направляется в Эрдану, чтобы заявить о своих правах на Авенор.
Спокойствие Элайры дало трещину. Во время той памятной встречи Трайт заверил девушку, что ее покорность воле Главной колдуньи не повредит Аритону. Вопреки своему желанию, но подчиняясь обетам Кориатанского ордена, плотно опутавшим ее жизнь, Элайра ответила:
— В таком случае Аритона нужно искать где-то на восточном побережье. Думаю, он постарается держаться как можно дальше от Авенора.
— Здравое суждение. В день летнего солнцестояния мы воспользуемся силой седьмой ветви и устроим новый сеанс ясновидения. Тогда и проверим, насколько ты была права.
Утомленная разговором, Морриэль слегка шевельнула пальцем, показывая Элайре, что та может идти.
— Ты тоже ступай, — бросила Главная колдунья Лиренде, приготовившейся возразить, что девчонка не заслуживает такой великой милости.
Старуха расправила мантию на острых коленках. Недостатки в характере Первой колдуньи становились все заметнее.
— Я хочу поразмышлять. Распорядись, чтобы сюда никто не входил.
Лиренда поклонилась и быстро вышла. От невидимых воздушных потоков ярко вспыхнули угли в жаровне.
Главная колдунья осталась наедине с собой и своими думами. Морриэль сердито поджала бесцветные губы. У нес не было времени ждать, пока появится другая, более достойная преемница. Да, у Первой колдуньи есть недостатки, которые она должна изжить, однако нельзя отрицать ее блестящих способностей. Эта гордячка ни за что не признается, а ведь она наравне с Элайрой поддалась искушению. Правда, искушение слишком велико и ему трудно не поддаться. Морриэль отличалась цепкой памятью, и сейчас перед ее мысленным взором во всех подробностях предстал узор жизненных линий Аритона Фаленского.
От этого человека исходила пугающая сила.
Если бы не старость с ее недугами и мечтами о том, чтобы смерть освободила тебя от опостылевшей жизни… наверное, и она, подпав под его обаяние, потеряла бы голову и ревела, как Элайра.
Но вместо этого хрупкие старушечьи пальцы сомкнулись над магическим камнем, отданным ей послушницей. В глазах Морриэль отразился мрак холодной северной ночи, и она прошептала:
— Будь же ты проклят, потомок Фаленитов!
Если одним своим появлением Аритон сумел завладеть сердцем взбалмошной Элайры, если ему удалось поколебать выдержанную и уравновешенную Первую колдунью, которую она готовила себе на смену… что ж, он сполна заплатит за все. Ощущая холодный огонь, пожирающий ее суставы, Морриэль принесла мысленную клятву уничтожить Фаленита.
А если ее ставка на Лиренду оказалась ошибочной и та при всех своих способностях не выдержит ритуальных испытаний и погибнет? Придется опять начинать сначала, искать подходящую кандидатуру и возиться с нею. В таком случае сама она будет вынуждена еще на сто лет продлить свое опостылевшее существование.
Когда-то она любила заглядывать в будущее. «С возрастом избавляешься и от этой глупости тоже», — подумала Морриэль.
Под шелест густой и сочной весенней листвы в Эрдану вступает возглавляемая Лизаэром Илессидским странная процессия, и глава города, вопреки давнишней неприязни к потомкам королевских династий, оказывает ему радушный прием. Все, кроме Дигана, немало удивлены, узнав, что наемники, лишившиеся оружия и не получающие жалованья, в течение трех недель безропотно сопровождали принца и их верность ему осталась непоколебимой…
Когда солнце в южных краях начинает припекать все жарче, Круг Старших покидает Фортмарк, повинуясь распоряжению Главной колдуньи Морриэль, которая едет вместе с ними в своем паланкине, тщательно укутанная одеялами. Все помыслы кориатанок устремлены к грядущему дню летнего солнцестояния, когда они соберутся для ясновидения и вновь попытаются отыскать неуловимого Повелителя Теней…
Явившись во внутреннюю цитадель Алестрона, Асандир ведет беседу с раздраженным сановником, повторяющим, что герцог и его братья заняты устройством помолвки. Хотя при осмотре подземелий тайные литейные мастерские не обнаружены, так же как и трактат по изготовлению дымного пороха, вельможа всячески увиливает от ответа, когда Асандир пытается узнать, почему стены арсенала покрыты магическими знаками, преграждающими доступ…
ГЛАВА V
Дверь в чердачную комнатенку, в которой жили Халирон и его ученик, распахнулась с таким грохотом, что взвыли петли и заскрипел косяк. Но даже эти неприятные звуки не заглушили переливов лиранты. Каскад аккордов был безупречным. Продолжая упражняться, Медлир взглянул на Дакара, только что бурно возвестившего о своем возвращении из джелотских бань. Нос Безумного Пророка напоминал сочное красное яблоко, одежда была полурасстегнута, на уши лезла влажная бахрома волос, а от бороды исходил пряный аромат розового масла.
— Вроде мы не давали тебе денег на благовония, — подмигнув, сказал ему Медлир.
Дакар недовольно поморщился; выданных ему денег не хватило даже на кружку эля. Он стряхнул со низенькой скамеечки все, что там лежало, и грузно плюхнулся на нее сам. Сознавая, что его свобода во многом куплена на средства Халирона, Дакар заставил себя дать пристойный ответ:
— Чмокнул тут по дороге одну милашку.
— Вот оно что, — усмехнулся Медлир, не переставая играть. — И как, разжился новыми сплетнями?
Дакар сосредоточенно возился с манжетами рубахи, пытаясь вытащить их из рукавов своего оранжево-зеленого камзола, купленного почти за бесценок у торговца поношенной одеждой.
— У жены председателя городского совета новая интрижка. Счастливчик рано обрадовался. Говорят, она меняет любовников чуть ли не каждый месяц. — Тесемки на рукавах камзола не желали поддаваться, и Дакар, оставив это занятие, продолжал: — Да, вот еще что. Слыхал про толстозадую Хавриту — хозяйку модного портновского заведения? Никуда носу не кажет. Заработала синяк под глазом: поцапалась с одной старой грымзой. У той свое заведение на Портняжной улице. Каждая утверждала, что ее швеям не продохнуть от работы, поскольку только у нее можно заказать по-настоящему модный наряд. Слово за слово, потом и до кулаков дошло. Как Хаврита теперь будет встречать заказчиц? У них ведь день летнего солнцестояния — чуть ли не главный праздник.
Дверь снова открылась, но уже не с таким грохотом. Дакар умолк. С прогулки по городским лавкам вернулся Халирон, зажимая под мышкой какой-то сверток.
Медлир возобновил упражнения.
— Представляешь, всем просто не терпится услышать тебя на празднике у правителя, — обратился к магистру Дакар. — Знатные горожанки чуть ли не в драку лезут — только бы получить приглашение.
— Бедняжки. Так и задушить друг друга недолго кружевами да жемчужными ожерельями, — проворчал старик, равнодушный к городским сплетням.
Халирон постоял, слушая игру Медлира, и одобрительно кивнул головой. Даже его взыскательный слух был удовлетворен. Месяцы, проведенные в их жалком пристанище, не пропали даром. Медлир существенно отточил свое мастерство. Вслушиваясь в незаметный переход с седьмых долей на пятые, старый менестрель ощутил дрожь во всем теле. Халирон и раньше подозревал, что ученик окажется талантливее его. Но только сейчас, слушая, как под пальцами Медлира обыкновенное упражнение превращается во вдохновенную лирическую балладу, старик понимал, что так оно и есть. Халирон не испытывал никакой зависти к своему преемнику. Только тихую радость. Он достаточно побыл непревзойденным менестрелем
