Я отвернулся.
— Их больше нет, — сказал я. — Я уверен.
— Ты что, не можешь найти Тень своей Тени?
— Я не хочу, — ответил я. — Прости.
— Тогда какую же ты можешь принести мне пользу?
— Я уйду, — ответил я, — если это все, что у тебя на уме, и все, чего ты от меня хотел — это пушечного мяса.
— Подожди! — вскричал он. — Я сказал неудачно. Даже если у тебя ничего нет, мне не обойтись без твоих советов. Пожалуйста, останься. Я готов извиниться.
— Это необязательно, — ответил я, зная, чего это стоит принцу Янтаря. — Я остаюсь. Я думаю, что смогу помочь тебе.
— Хорошо! — он хлопнул меня по здоровому плечу.
— И я достану тебе войско, — добавил я. — Не беспокойся.
Войско я ему достал.
Я прошел по Тени и нашел расу мохнатых зверюг, темных, когтистых, клыкастых, благоразумных, как люди, и столь же умных, как первокурсники высшей школы — прошу у вас прощения, мальчики, — я хочу сказать, что они были так же верны, преданы, честны и так же обмануты ублюдками вроде меня и моего брата. Я чувствовал себя как перекаркавшаяся ворона. Около ста тысяч этих созданий поклонялись нам, вплоть до лобызания рук.
На Блейса это произвело впечатление, и он заткнулся. Где-то через неделю плечо мое выздоровело. Месяца через два мы имели наши четверть миллиона и даже более.
— Кэвин! Кэвин! Ты все тот же прежний Кэвин! — сказал Блейс, и мы выпили по этому поводу.
Но чувства мои были смутны. Нашим солдатам была уготована смерть. И виновен в этом — я. Я мучился своей подлостью, хотя прекрасно понимал разницу между Тенью и Сущностью. Но каждая смерть будет настоящей смертью — это я тоже понимал.
Несколько ночей провел я, раскладывая карты. В моей колоде были все Козыри. На одной из них был рисунок самого Янтаря, и я знал, что эта карта могла бы перенести меня обратно в город. На некоторых из оставшихся Козырей были наши умершие или пропавшие родственники. А на одном из них был Папа, но я быстро пролистал его. Он исчез.
Я долго всматривался в каждое лицо, прикидывая, чего можно ожидать от каждого из них. Несколько раз я раскладывал карты и каждый раз на них выпадало одно и то же.
Его имя было Кэйн.
Он был одет в зеленое и черное, в темной треугольной шляпе с зеленым плюмажем из перьев, свисающим на спину. За пояс был заткнут кинжал, в рукоять которого был вделан изумруд. Волосы у него были темными.
— Кэйн, — сказал я.
Через некоторое время пришел ответ.
— Кто? — спросил он.
— Кэвин, — сказал я.
— Кэвин? Это что — шутка?
— Нет.
— Чего ты хочешь?
— А что ты можешь предложить?
— Ты знаешь.
Его глаза дрогнули и взглянули на меня, но я упорно глядел на его руку у кинжала.
— Где ты? — спросил он.
— У Блейса.
— Ходили слухи, что ты недавно был в Янтаре, и я удивлялся бинтам на руке Эрика.
— Виновник перед тобой, — сказал я. — Твоя цена?
— Что ты имеешь в виду?
— Поговорим честно и о деле. Как ты думаешь, мы можем сделать Эрика?
— Нет. Именно потому я — с ним. И я не продам свою армаду, если ты вызвал меня для этого — а я думаю, для этого.
Я улыбнулся.
— Всезнающий брат, — ответил я. — Ну, что ж, мне было приятно поболтать с тобой. Может, свидимся в Янтаре.
Я стал поднимать руку, и он вскрикнул:
— Подожди.
— Зачем?
— Я так и не узнал твоего предложения.
— Нет, ты знаешь его, — ответил я. — Ты понял и не заинтересовался.
— Я не говорил этого. Но я знаю, на чьей стороне справедливость.
— Ты хочешь сказать — власть.
— Ладно, власть. Что ты можешь мне предложить?
Мы говорили около часа, после чего северные морские пути были открыты для меня и трех призрачных флотов Блейса, которые, пройдя их, получили бы подкрепление.
— Если ты проиграешь — трое в Янтаре лишатся голов, — сказал Кэйн.
— Но ведь ты так не думаешь?
— Нет. Я думаю, что либо ты, либо Блейс будете долго сидеть на троне. Меня вполне устроит служба победителю. Регентство мне тоже не повредит. Хотя мне очень хочется голову Рэндома, как часть нашего договора.
— Не пойдет, — сказал я. — Ты принимаешь, что услышал, либо — забудь все.
— Принимаю.
Я улыбнулся, закрыл карту ладонью, и он исчез.
Джерарда я оставил на следующий день. Кэйн меня вымотал.
Я повалился в кровать и уснул.
Джерард, узнав как обстоят дела, согласился не трогать нас. Может, потому, что попросил его именно я, — до сих пор он считал Эрика меньшим из существующих зол.
Я быстро договорился с ним, пообещав все, что он просил: ничьих голов ему не требовалось.
Затем я вновь провел смотр войскам и рассказал им о Янтаре. Как ни странно, но сдружились они неожиданно быстро — краснокожие громилы и маленькие волосатики.
Это было печально и это было правдой.
Для них мы были богами, такие дела.
Я видел великую флотилию, плывущую по великому океану цвета крови. Многие погибнут в тех Теневых мирах, через которые она проплывет.
Я подумал о войске из Авернуса и моих рекрутах из края, который они называли Риик. Им предстояло пройти к земле и Янтарю.
Я перемешал колоду карт и разложил их. Я поднял карту с Бенедиктом. Долгое время я пытался разыскать его, но кроме холода не почувствовал ничего.
Затем я взял в руки карту с Брэндом. И опять очень долго не чувствовал ничего, кроме холода.
И вдруг послышался вопль. Он был ужасен, мучителен.
— Помоги мне! — кричал голос.
— Как? — спросил я.
— Кто это? — спросил он, и я увидел, что тело его гнется в судороге.
— Кэвин.
— Вытащи меня отсюда, брат Кэвин! Все, что ни скажешь, я отдам тебе!
— Но где ты?
— Я…
И в моем мозгу возникли дикие туманные картины, разум не принимал их, отбрасывал… И еще один
