Мальчики по широкой лестнице поднялись на второй этаж и без труда нашли комнату под номером тридцать шесть. Митя постучал. И сразу же за дверью кто-то рявкнул в ответ:
— Прошу!
— Ого!.. — с уважением шепнул Митя и взялся за большую медную ручку двери.
Когда Митя с Колей вошли в кабинет, капитан сидел за письменным столом и что-то писал, склонив набок голову. Заметив ребят, он положил ручку, встал и улыбнулся, как старым знакомым.
— Здравствуйте, — сказал Митя и одобрительно крякнул: ему очень понравилось, что капитан был похож на Миклухо-Маклая.
Коля быстро обвел глазами шкафы с толстыми корешками книг, стены, завешанные морскими картами, посмотрел на капитана и тоже кивнул головой.
Капитан сказал:
— Приветствую молодых людей! С каких морей и с каких кораблей?
— Мы с «Чайки», — ответил Коля.
— С «Чайки»? Я тоже когда-то плавал на «Чайке». Хорошая была шхуна. На Чукотку ходила.
— Мы не с той «Чайки». У нас яхта, — пояснил Митя.
— Наша яхта пока в дальнюю не ходит, мы каботажники, — дополнил Коля.
— Каботажники, говорите? Ну, садитесь, каботажники, да рассказывайте, зачем пожаловали.
— Насчет погибающего корабля, — сказал Коля и стал поспешно разворачивать парусину.
— Погибающего?
— Да. Сигнал бедствия получили. Засмоленную бутылку, — печально произнес Митя, с надеждой посмотрев на капитана, и добавил: — Только вы, пожалуйста, скорей выходите на помощь в море. И приказ разошлите всем кораблям, которые сейчас в плавании, чтобы не дали им «нырака» задать.
— «Нырака»? Что это за слово такое?
— Ну, нырнуть до самого дна.
— «Нырака»! Ну и придумали словечко! Ни в каком справочнике не сыщешь.
Коля, наконец, освободил бутылку от парусины. Ставя бутылку на стол перед капитаном, он хмуро сдвинул выгоревшие на солнце брови. Он явно не одобрял смеха капитана в минуту, когда решается судьба неизвестного корабля и его экипажа.
Капитан заглянул в горлышко бутылки и, пожав плечами, сказал:
— Где же письмо? Ведь бутылка пустая!
— Письмо здесь! — Митя ударил рукой по животу — под матроской звякнула жестянка.
— В надежном месте документ! Ну, давай, посмотрим, что там пишут.
Митя медленно полез за пазуху — он раздумывал: стоит ли давать такой важный документ этому легкомысленному человеку? Он даже посмотрел на дверь: а не задать ли тягу, пока не поздно? Но Коля показал глазами на стол. Этот знак говорил: что ж, доставай, ничего не поделаешь.
Митя вытащил баночку из-под леденцов, раскрыл ее. В ней лежало аккуратно свернутое письмо.
От капитана не укрылось недовольство мальчиков, и он стал вдруг очень серьезен.
— Вот это другое дело, — сказал он и, взяв письмо, внимательно прочитал, потом наклонился к столу и стал перелистывать страницы какой-то толстой книги. Закрыв книгу, капитан хлопнул по ней ладонью: «Все в порядке! Бутылка сброшена три месяца назад в Желтом море с корабля «Океан».
Снова Митю и Колю поразило полное безучастие капитана к судьбе этого корабля.
— Ну как же теперь? Как он выкарабкался? Как команда? — спросил Коля.
— Они где-нибудь на необитаемом острове, а нам хоть бы что! Нам все пустяки — мы ведь на берегу! — не выдержал Митя, высказав этим все, что он думает о поведении капитана.
— Постойте, ребята. Не волноваться. Дело не так серьезно, как вы думаете. Сейчас я вам все объясню.
Капитан подошел к большой карте, висевшей на стене комнаты.
— Смотрите: вот здесь, в самом центре Желтого моря, была брошена эта бутылка, и вместе с ней еще пятнадцать штук. До берега добралась пока ваша.
Коля с Митей переглянулись. Капитан, сдерживая улыбку, спросил:
— Вы, наверно, слышали о гидрографах?
— Ну как же! — важно ответил Коля. — У нас в школе у одного парня дядя гидрограф, так он нам в живой уголок осьминога подарил. Гидрографы море изучают.
— Правильно, гидрографы изучают жизнь моря, его глубины, течения.
— Разве моря текут? — недоверчиво спросил Митя.
— Еще как текут! Видите линии на карте? Это теплые и холодные течения. Знать течения очень важно. Они — как реки посреди морей и океанов и несут к нам тепло с юга и холод с севера. В струях течений приходят к нашим берегам рыбы из теплых морей. Капитаны используют течения, чтобы увеличить скорость своих судов.
— Это понятно, — сказал Коля. — Раз течение — как река, надо знать, куда оно течет. Но мы хотели бы узнать насчет корабля. Как у них дела?
— Корабль ваш благополучно бороздит моря и океаны и продолжает сбрасывать бутылки.
— Что у них, радио не работает, что ли? — проворчал Митя.
— Радио работает, а бутылки они бросают за борт вот зачем: есть несколько способов определять направление течения. Но самый простой и, пожалуй, лучший — с помощью бутылок... Да, вот таких засмоленных бутылок. Брошенные с кораблей, они помогают узнавать направление морских течений. — Капитал взял со стола синий карандаш и продолжил одну из линий на карте до самого берега. — А мы и не знали, что так далеко заходит это ответвление.
— Теплое или холодное? — спросил Коля.
— Теплое.
— Теперь понятно, почему столько скумбрий поймали на «Буре». Она стояла как раз на пути бутылки, а скумбрия любит теплую водичку.
Капитан вдруг стал серьезен. Он положил руки на плечи Коле и Мите и сказал:
— Много моряков и ученых составляли эту карту, и я очень рад, что к ним можно теперь прибавить двух пионеров.
— Как двух? — возразил Митя. — Нас звено!
Капитан посмотрел в открытое окно:
— Постойте! Это не ваш народ всю дорогу занял?
— Тут и наше звено. Видите, у фонаря ребята с веслами стоят? А остальной народ тоже с нашей улицы. Все волнуются насчет корабля.
— Скажи им, чтобы не волновались.
Митя перегнулся через подоконник и крикнул:
— Эй! На нижней палубе! Корабль идет своим курсом! А наше звено открыло теплое течение!
ЛАЛБИЧА
Володя открыл дверь и от изумления отступил назад:
— Лалбича? Ты? Откуда?
Действительно, на лестничной площадке стоял улыбающийся широколицый Лалбича, с которым Володя прошлой зимой учился в далекой Гижиге. Несмотря на августовскую жару, Лалбича был в меховых торбасах, а в руках держал кухлянку из оленьего меха и лисью шапку.
Лалбича прошел в прихожую, аккуратно повесил на вешалку кухлянку и шапку, потом протянул руку:
