супругой, Parvatо, с которой он, однако, не вступает в плотскую связь. Шива может молнией убить бога любви, имя которому Ката - синоним жажды, тоски, обделенности и мучительной зависимости. В индийском мифе Шива воскрешает убитого им же Каша только после заступничества за мертвеца бога Rati, правда, тоже воплощающего эротический опыт, но в его светлых, свободных и ни от кого не зависимых формах.
Еще более чистое божество, аскет, свободный уже и от самой аскетической борьбы, - индо-тибетский Heruka, скипетроносец, воплощение суровой и торжественной, но и страшной, красоты. Это нагое божество, и нагота его онтологически подобна 'глубинной' женской наготе - это бытие-в-себе, чистый принцип уранического господства. Крайне опасно для женщины - увидеть мужчину в такой его 'наготе'. Она рискует навсегда потерять его - он не станет больше ей принадлежать, это еще один легендарный мотив. У Шивы тоже есть такие признаки: одно из имен его - digambara, то есть 'Нагой'.
Возвращаясь к эллинству, следует твердо принять за мерило аполлоновские проявления чистой вирильности.
Аполлон был воплощением олимпийского????, неподвижного уранического света, был свободен от всего теллурического, подземного, от связи с богинями; однако поздние исторические воплощения его культа часто были смешанными, 'бастардными'. Но дело не в них. Сам Аполлон, бог 'чистой формы', был зачат без матери и рожден 'сам из себя', и. Дорический 'геометрический' бог, мужской бог всеопреде-ляющей формы, противостоит женственной неопределенности и безграничности,, пластической материи. У Эсхила, по суждению Ореста, Аполлон воплощает и защищает принцип, противоположный как мифологии безмужнего материнства, так и обоим типам женственности - деметрическому и афродическому.
Орест утверждает, что только отец - родитель сына, а мать лишь его 'кормилица'. [251] Это-то и есть подлинник, метафизическое восстановление связи между вечно мужским и вечно женским. Аполлоническая вирильность простирается еще дальше: восстанавливается не только 'справедливость', но и изначально Единое, находящееся по ту сторону диады. Таким образом, во всех проявлениях вирильности: фалл о-теллурическом, дионисийском, героическом, аскетическом и, наконец, олимпийско-апполлоническом, мы можем усмотреть фундаментальные различия мужского мира; и каждое из названных проявлений - 'противодополнение' соответствующего женского, любое из которых можно обнаружить в мире теллурических Матерей, деметрических и афродических богинь и, наконец, 'Девственниц' - двусмысленных, глубинно-непознаваемых, воинственных разрушительниц.
34. Мужское и женское в проявлениях
В предшествующих главах мы уже перешли от рассмотрения мужского и женского в их принципиальных, статических основах, внешних формах и категориях, к динамике их взаимодействия. Чтобы успешно продвигаться дальше, необходимо обратить внимание на следующее.
Сегодня в законченном виде нет метафизической и традиционалистской доктрины, рассматривающей диаду как главный ориентир миропонимания. Как мы уже говорили, дальневосточная традиция понимает yin и yang как 'Великое Единство' - Tai-chi или Tai-ki. Плотин говорил о Едином, предшествующем божественному единству и, бытия и жизненной силы. Тантризм знает категорию Niiguna- Brahman, аналогичную категорию, находящуюся по ту сторону диады Шива - Шакти. С точки зрения высшего принципа невозможно говорить о 'равночестности' этих двух начал. Мужское начало, yang, Шива или 'бытие' как часть диады отражает Единое, то есть бытие трансцендентное; оно 'представляет' Единое в процессе всеобщих проявлений, в относительности, текучести форм (по Плотину, в категориях Логоса). Что же до 'природы', то, если употреблять теологическую терминологию, она не равно- честна, не совпадает с Ним, но создана Им и в этом смысле 'вторична'. [252]
Отсюда, естественно, проистекает онтологическое, метафизическое и правовое превосходство мужского начала над женским, которое, однако, не является чем-то безусловным. Даже напротив, в первый момент проявления женское начало оказывается 'пробуждающим', активным и стихийно-свободным и может 'опережать' чистое, самодостаточное бытие; это 'опережение' сохраняется на всей так называемой 'ниспадающей' фазе процесса, в период плотиновского, тантрического pravrtti-marga, о котором мы говорили, проводя различие между путями Правой и Левой руки. [253] Данная фаза продолжается до достижения равновесия начал, после чего происходит кризис или перелом. Женское, Шакти, может рассеяться в беспредельности или же быть жестоко подавленным мужским принципом, стремящимся вернуться к прежним состояниям, вплоть до полного подавления и приостановления развития, или же результатом окажется некое высшее единство, в определенном смысле воспроизводящее единство первоначальное. Это как бы опрокинутая арка, опускающаяся до нижней точки, до состояния, которое в христианской терминологии может быть названо 'консумацией' (это движение можно сопоставить с путем Левой Руки), после чего начинается восхождение, идущее под знаком Шивы, в то время как первая фаза принадлежит Шакти; то же самое можно говорить о творящих и охранительных богах (Браме и Вишну).
Важно подчеркнуть, что эти фазы не есть нечто следующее одно за другим во времени, но совокупность ситуаций, включающих всю множественность отношений между мужским и женским началами, формой и материей, Небом и Землей, yang и yin, когда преобладает то одно, то другое. Они касаются всего - космоса с его периодами, истории с ее эпохами, структуры и направленности религиозных культов, цивилизаций и общественных формаций (извечное противостояние цивилизаций Отцовских и Материнских, андрократических и гинекократических), патриархальных и матриархальных правовых систем и, наконец, просто людей, среди которых преобладание в душе 'мужского' или 'женского' начала (а пол - это в большей степени душа, чем тело), в конечном счете, и определяет деление на 'мужчин' и 'женщин'. Таким образом, данные концепции, могущие сначала показаться чересчур абстрактными, оказываются проводниками в мир подлинных реальностей.
Можно заметить, что все варианты мифа о первородном гpexe заключают в себе воспоминание о разорванном единстве мужского и женского начал и об усвоенном падшим человеком способе существования, лишенном этого единства. Это и есть первая фаза проявления, не оставляющая ничего, кроме полного забвения, погружения во тьму неведения (индийская категория avidya, платоновский миф о Поросе, соединяющемся с Пенней в состоянии опьянения, растворение Нарцисса,, которое, обьяnое phyche, погружается во тьму, и т.д.). Это указано в Corpus Hermeticum: 'Хотя Муже-жена (андрогин) есть образ Отца (то есть Единого, образом которого является мужчина) и сам по себе превыше сна, сон им владеет'. [254] Пробуждение, восстановление (или же, в сотериологических категориях, 'искупление' и 'спасение') происходит во второй фазе, шиваической, фазе восхождения. Предварительное условие для этого - опережение, преодоление сопротивления женственной силы, стремящейся к хаосу, - это и есть прорыв космического уровня.
Можно долго перечислять мифы, в которых эта идея пластически воплощена. Мы уже упоминали переход от каббалистической концепции изгнания Шехины, которое символизирует 'разрыв' в царстве божественных сил (фаза, когда космогоническая Шакги изгоняется и существует сама по себе), к концепции Вечной Субботы, когда все вернется к своим истокам - это будет воссоединение Святого Благословенного со своей Шехиной: брак Святого Благословенного и Шехины есть восстановление единства Божественного Имени, разрушенного грехопадением. Согласно этой спорной традиции,
