улыбнувшись. - Представляю, каково им сегодня.
- Знаешь, они вчера даже пели, - сказала Прала.
- Да ну? И где же они пели? - поинтересовалась Бархотка.
- На палубе, да так ужасно шумели, что распугали всех ласточек, я в жизни такого не слышала, - улыбнулась Прала.
Польгара и Дарник, сидевшие у дальнего края стола, тихо переговаривались.
- Со мной все в порядке, Дарник, иди, - уверяла она.
- Я не хочу оставлять тебя одну, - ответил он.
- Я не одна, дорогой. Со мной Сенедра, Прала и Лизелль. Я знаю, пока ты не убедишься, ты так и будешь расспрашивать, а потом пожалеешь, что упустил редкую возможность, так что иди.
- Ну, если ты так уверена, Польгара...
- Я совершенно уверена, дорогой, - сказала она, ласково касаясь его руки и целуя в щеку.
После завтрака Гарион натянул плащ и вышел на палубу. Он постоял несколько минут под моросящим дождем и обернулся, услышав, что сзади хлопнула дверь. Это были Дарник и Тоф с рыболовными снастями в руках.
- Тут есть свой резон, Тоф, - говорил Дарник, - когда воды так много, и рыбы должно быть много.
Тоф кивнул, а потом раскинул руки, словно что-то измеряя.
- Я, извини, не понял.
Тоф повторил свой жест.
- Ну, все-таки, я думаю, не такая, - возразил кузнец. - Разве такая большая рыба бывает?
Тоф энергично закивал.
- Я тебе верю, ты не думай, - серьезно сказал Дарник, - но все-таки хотел бы на нее посмотреть.
Тоф пожал плечами.
- Какое сегодня прекрасное утро, а, Гарион? - сказал Дарник, глядя на плачущее небо. Он поднялся на три ступеньки, вышел на корму и приветливо кивнул рулевому. Потом долго молча смотрел на пенистый след корабля и, наконец, критически взглянув на свою блесну, сказал Тофу: - По-моему, нам нужно грузило для удочек, чтобы удержать их внизу, тебе не кажется?
Гигант слегка улыбнулся и кивнул.
- Ну что, Шелку и Ургиту удалось встать? - спросил Гарион.
- М-м-м? - Дарник неотрывно смотрел на яркую блесну, покачивавшуюся где-то далеко в кильватере.
- Я говорю, Шелк и его брат уже встали?
- А, да, встали, по-моему, я слышал какую-то возню в их каюте. Тоф, нам обязательно нужно грузило, чтобы удержать удочки.
Тут на палубу вышел Бельгарат в своем старом плаще, плотно обтягивавшем плечи. Он недовольно глянул на плывущий мимо берег, почти скрытый за пеленой дождя, и прошел дальше, в среднюю часть судна.
Гарион подошел к нему.
- Как ты думаешь, дедушка, сколько времени нам потребуется, чтобы добраться до Верката?
- Пара недель, - ответил старик, - если погода не ухудшится. Мы плывем к югу, а сейчас сезон штормов.
- Но ведь есть путь короче, - заметил Гарион.
- Что-то я тебя не пойму.
- Помнишь, как мы добрались от Ярвиксхольма до Ривы? Разве мы с тобой не могли бы это повторить? А остальные нас потом догонят.
- Не думаю, что нам положено это делать. Мы должны быть все вместе, когда доберемся до Зандрамас.
Гарион вдруг гневно стукнул кулаком по поручню.
- Положено! - взорвался он. - Мне плевать, что там кому положено. Я хочу вернуть моего сына. Я устал двигаться черепашьими шагами только потому, что должен подчиняться Провидению, следовать за всеми его хитросплетениями и поворотами. Что плохого может случиться, если мы наплюем на это и отправимся прямо туда, куда нам надо?
Бельгарат невозмутимо взирал на рыжие скалы, почти скрытые за пеленой дождя.
- Я сам много раз пытался так сделать, но это никогда не удавалось - обычно даже отбрасывало меня далеко назад. Я знаю, твое терпение на исходе, Гарион. Иногда трудно смириться с тем, что, подчиняясь воле Провидения, можно быстрее попасть туда, куда хочешь, но, по-видимому, всегда получается именно так. - Он положил руку Гариону на плечо. - Это так же, как рыть колодец. Вода внизу, но ты должен начать сверху. Пока никому еще не удалось вырыть колодец снизу вверх.
- При чем тут это, дедушка? Не вижу связи.
- Увидишь, если подумаешь немножко.
Прибежал Дарник, в глазах его застыло изумление, руки дрожали.
- Что случилось, Дарник? - спросил Бельгарат.
- Огромная рыба, я такой никогда в жизни не видел! - воскликнул кузнец. - Как лошадь!
- Она наверняка у тебя сорвалась.
- Поломала удочку со второго рывка. - В голосе Дарника была странная гордость, глаза ярко заблестели. - Какая замечательная рыба, Бельгарат! Она вылетела из воды, словно камень из катапульты, и прошла по волнам на хвосте. Ах, какая рыба!
- И что ты теперь будешь делать?
- Ловить ее, разумеется, только мне нужна удочка покрепче и, может быть, даже канат. Ну и рыба! Прости. - И он заспешил на нос корабля к капитану - поговорить о канате.
Бельгарат улыбнулся.
- Люблю я этого человека, Гарион, - сказал он. - Правда люблю.
Дверь возле кормового трапа снова открылась, и появились Шелк с братом. По утрам Гарион первым выходил на палубу, но он знал, что в течение дня подышать бодрящим соленым воздухом и сделать пару кругов рано или поздно выходили все.
Теперь вот и эта парочка с осунувшимися лицами брела по скользкой от дождя палубе. Выглядели оба не слишком-то хорошо.
- Как продвигается наше путешествие? - спросил Шелк. Он был бледен, руки заметно дрожали.
- Понемножку, - проворчал Бельгарат. - Вы оба сегодня проспали.
- По-моему, нам надо было спать еще дольше, - мрачно ответил Ургит. - У меня побаливает голова, где-то тут, у левого глаза.
Пот тек с него ручьями, кожа приобрела какой-то зеленоватый оттенок.
- Я ужасно себя чувствую, - объявил он. - Почему ты меня не предупредил, Хелдар?
- Хотелось тебя удивить.
- На следующее утро всегда так бывает?
- Обычно, хотя иногда бывает и хуже.
- Хуже? Куда уж хуже? Ох, прости. - Ургит бросился к поручням и свесился вниз. Его вырвало.
- Он не слишком хорошо это переносит, а? - заметил Бельгарат так, словно был доктором.
- Нет опыта, - вздохнул Шелк.
- До чего же плохо, прямо умираю, - простонал Ургит, вытирая рот трясущейся рукой. - Зачем ты мне позволил так много пить?
- Такие решения мужчина обычно принимает сам, - ответил Шелк.
- И, по-моему, тебе за этим занятием было не так уж плохо, - добавил Гарион.
- Не знаю. Я на несколько часов отключился. Что я делал?
- Ты пел.
- Пел? Я? - Ургит опустился на скамью и закрыл лицо руками. - Боги! - вновь застонал он. - О боги, боги!
