вставляя ключ в замок зажигания.
— Что же ты медлишь? Надо скорее трогаться! — нетерпеливо сказала Инга Стина, которая сидела на заднем сиденье вместе с Сигги и Хульдой.
— Не мешай! — решительно ответила Бьёрг, поворачивая ключ и включая скорость.
Трр, трр… Послышался шум стартера, но мотор не заводился.
— Машина неисправна? — спросила Хульда. В ее голосе слышалось волнение.
— До сих пор работала хорошо.
Бьёрг продолжала крутить стартер. Но мотор по-прежнему только урчал, и его урчание тонуло в грохоте взрывов.
— Удивительное дело, — сказала Инга Стина. — Еще вчера машина была в исправности.
— Возможно, в мотор попал пепел, — с видом знатока заявил Сигги, единственный мужчина в машине.
— Наверное, раскаленный шлак попал под капот и сжег провода, — поддержала его Инга Стина. Ей никак не хотелось отставать от приятеля, и она тоже пыталась найти причину загадочного поведения машины.
— Может, выйти и поднять капот? — спросил Сигги.
— Нет, нет! — закричала Бьёрг. — Тут какое-то серьезное повреждение, придется оставить машину.
— Мне жарко, — сказала Доумхильдур, высовывая нос из-под платка. — Что это, автомобиль загорелся?
— Боже милостивый! Конечно, машина может взорваться, — воскликнула Бьёрг. — Как это мне сразу не пришло в голову?
— Я помогу тебе вывести старую Доумхильдур, — спокойно сказала Хульда. — Может быть, вам удастся пересесть в чью-нибудь машину, а мы с Сигги пойдем пешком.
— Скорее выходите! — закричала Бьёрг, открывая переднюю дверцу.
В суматохе никто не заметил полицейскую машину, которая остановилась рядом. Из нее быстро выскочил полицейский. Приложив руку к козырьку, он вежливо спросил:
— Что-нибудь случилось?
Не будь они так взволнованы, вопрос показался бы им по меньшей мере странным — ведь совсем рядом громыхал вулкан. Но сейчас никто не улыбнулся.
— У меня машина не заводится, — плаксивым тоном сказала Бьёрг.
— Неподходящее место для стоянки автомобиля. Позвольте, я попробую завести?
— Благодарю вас. Но я так боюсь, что машина загорится. Может, сначала высадим пассажиров?
— В этом нет нужды, — ответил полицейский. — Прошу вас, подвиньтесь немного.
— Да, да, конечно, — поспешно сказала хозяйка.
— Да тут полно детей и стариков, — пробурчал полицейский, заглядывая в машину.
Он без промедления сел на место водителя и повернул ключ зажигания. И — о чудо! — мотор тут же загудел.
Все широко раскрыли глаза от удивления.
— Вы только наполовину повернули ключ, — пояснил полицейский.
— Как же так? Не понимаю, — покраснев, пробормотала Бьёрг.
— Ничего удивительного. Многие теряют голову и по менее существенному поводу, чем извержение вулкана, — успокоил ее полицейский.
Но времени для разговоров не было. Полицейский в нескольких словах рассказал, что сейчас полиция объезжает поселок, стараясь помочь жителям, в первую очередь больным, престарелым и детям. Они получили предписание сразу отправлять таких людей на аэродром. Остальные должны идти в порт, где их ждут рыболовецкие суда.
— Поторапливайтесь, — сказал полицейский, намереваясь пересадить Доумхильдур и детей в свою машину.
— Полегче, молодой человек! Я не оставлю свою девяностопятилетнюю бабушку в минуту опасности, — решительно произнесла Бьёрг. — И я вовсе не желаю, чтобы мою семью увозили в полицейском автомобиле.
— Как вам угодно, — улыбнулся полицейский. — Мы свою помощь не навязываем. Хорошо, если люди думают о своем спасении сами. Да и машина ваша на ходу.
Надо было ему напомнить о злополучной истории с автомобилем! Бьёрг чуть не закричала от досады, но сдержалась. Она им докажет, что и сама в состоянии доехать до аэродрома! И Бьёрг пригласила Сигги занять место в машине.
— Большое спасибо, но я не оставлю маму одну, — с достоинством ответил мальчик.
— За меня не беспокойся, сынок, — мягко сказала Хульда. — Я буду спокойнее, если тебя отправят самолетом.
— Нет, мама, мы пойдем вместе, — решительно сказал Сигги. — Я тоже могу плыть на шхуне.
— Страшнее всего остаться одному, без помощи, — прошептала Инга Стина, которая только и думала, что о покинутом щенке. Глаза у нее покраснели, было видно, что она плакала.
— Не беспокойся, на острове никого не оставят, — сказал Сигги. Ему очень хотелось утешить свою приятельницу.
— Конечно, мы делаем все, что в наших силах, — подтвердил полицейский.
Лицо Инги Стины вдруг просветлело, словно ей в голову пришла хорошая мысль. Она решительно повернулась к полицейскому.
— Пойдем, помоги мне спасти малыша Депиля!
— Кто такой Депиль? — забеспокоился тот.
— Это мой щенок. Я хотела посадить его в машину и взять с собой, а он спрятался под грудой старья в нашей кладовке. Мы никак не могли его оттуда вытащить, — грустно сказала Инга Стина.
— Сейчас не до животных, — сурово сказал полицейский. — Мы в зоне особой опасности, и надо поскорее отсюда выбираться. Прошу вас не задерживаться!
Семьи распрощались, и машина тронулась. Инга Стина, съежившись на заднем сиденье, печально прошептала:
— Животные имеют такое же право жить, как и мы.
— Что-то мне расхотелось лететь, — проворчала Доумхильдур и плотно сжала тонкие губы.
А Сигги и Хульда уже быстро шагали вниз по улице, влившись в поток людей, направлявшихся в гавань.
Сзади шипел огонь, словно алчный дракон, который только и ждет возможности схватить свою добычу. В земле образовалась огромная трещина. Из нее высоко вверх вздымались огненные столбы, освещая темный небосвод. Раскаленные потоки лавы устремились к домам.
Спасаясь от огня
Порт на Хеймаэе напоминал потревоженный муравейник. Жителям поселка повезло — в ту ночь почти все рыбацкие шхуны оказались в гавани. Их команды быстро возвратились на свои места, и вскоре стук судовых двигателей смешался с грохотом вулкана. Хорошо знакомый всем шум моторов успокоил перепуганных людей, вселил в них надежду на скорое спасение. Посадкой руководили капитаны. Стоя на мостиках, они то и дело отдавали команду сбросить снасти на берег и освободить место для пассажиров.
Тысячи людей устремились в гавань. Их лица были суровы, сосредоточены, однако никто не жаловался, все сохраняли спокойствие. Многие не успели даже одеться как следует, но нашлись и такие, кто сумел хорошо экипироваться. И сейчас они с готовностью предлагали одежду беженцам, оказавшимся в бедственном положении.
Большинство шли с пустыми руками. Тем нелепее выглядели люди, тащившие никому не нужные
