– Отлично. Тогда я займусь своей работой.
Он ушел к себе в комнату и вышел оттуда, вооруженный старинным мушкетом.
– До скорого, детки!
– Ты куда, Пепе?
– Убивать Пицци. Я ему это обещал.
– С ума сошел! Он тебя убьет!
– Посмотрим.
– Ну зачем тебе его убивать? За то, что он тебя толкнул?
– Толкнул? Он меня швырнул на землю на глазах у Изабеллы! Он меня оскорбил в присутствии дамы, которая уважала меня семьдесят лет! Что она подумает обо мне, если я стерплю этот удар, не постояв за себя? Ты слишком молод, Аттилио, чтобы понять. Такие вещи не для юнцов!
И он вышел, положив на плечо мушкет. Никто не сумел его остановить. После его ухода Капелляро представил себе ужасные последствия, которые повлечет за собой выходка Пепе. Только Изабелла могла заставить его прислушаться к голосу разума. Он послал Джанни к Веничьо предупредить их об опасности и попросить Изабеллу успокоить своего старого приятеля.
Когда Барбьери, выйдя из дома булочника, увидел проходящего мимо Пепе, он не мог сдержать смех:
– Эй, дедуля, вышел на тропу войны?
– Где твой приятель?
– Он в доме священника. Что тебе от него нужно?
– Я хочу его убить.
– И только-то? Из этой штуковины, которую ты повсюду таскаешь за собой? Псих несчастный, иди…
Пепе уже удалялся по направлению к дому священника, и Барбьери прокричал ему вслед:
– Поберегись, дедуля! Пицци не понимает шуток!
Джанни вошел в дом Веничьо, и Аврора тут же поднялась и пересела на стул возле камина. При виде ее сердце влюбленного забилось сильнее. Он изложил ситуацию Марио, Бьянке и Изабелле, сказав, что они очень рассчитывают на помощь бабушки Беллы. Только она в силах предотвратить драму. На этот раз бабушка не стала шутить. Ее обычно такой проницательный взгляд затуманился:
– Сумасшедший…
Но остальных не обманул этот тон, скрывавший глубокое раздумье. Бабушка взяла Джанни за руку:
– Ты говоришь, что он хочет убить Пицци из-за того, что тот ударил его в моем присутствии?
– Да, и он это сделает.
– Ты в этом уверен?
– Без всяких сомнений!
– Спасибо, мой мальчик, спасибо. Как утешительно для старой женщины думать, что кто-то еще помнит… Если бы вы знали, каким был Арнальдо в то время.
Они не сразу поняли, что она говорит о Пепе.
– …Красавец и первый танцор. Бог простит меня, что я рассказываю такие глупости, но мне наверное не следовало слушать твоего деда, Марио, и выйти замуж за Арнальдо… Но он сражался вместе с французами против немцев. Никто не думал, что он когда-нибудь вернется. Нельзя было быть такой нетерпеливой. Ладно, не беспокойтесь, я подстерегу этого шалопая и заставлю меня слушаться.
Все молчали. Неожиданная исповедь бабки почему-то вызывала желание плакать. Мимоходом Изабелла погладила Аврору по щеке:
– Я желаю тебе, чтобы через пятьдесят или шестьдесят лет Джанни смотрел на тебя такими же глазами, как и сейчас…
Не успев понять, как это произошло, Аврора очутилась в объятиях возлюбленного на глазах умиленной родни. Парень прошептал:
– Признайся, ты наврала мне про полицейского из Фоджи? Она выдохнула:
– О да, конечно!
– Все-таки я за ним пригляжу.
– Ты плохо отзывался о моей семье, Джанни…
– Прости меня.
Когда наконец молодые люди оторвались друг от друга, Веничьо возложил руки на плечи Джанни:
– Она твоя, сынок. Свадьбу сыграем сразу после войны. Постарайтесь крепко любить друг друга и подарите мне и Бьянке много маленьких внучат. Может, бабушка Белла увидит крещение своего праправнука.
Когда Джанни покинул дом Веничьо, Изабелла, стоя на пороге, подстерегала Пепе.
Венацца, де Беллис и Бергасси выпивали у Бонакки. Увидев в окно Джанни, бредущего по улице руки в карманах, с блаженной улыбкой на губах, они окликнули его, чтобы предложить стаканчик белого вина. Венацца рассказал, как он поймал сапожника у себя в сарае, и заключил:
– По-моему, он совершенно свихнулся. Боюсь, что он нам еще доставит хлопот.
– Нельзя же убить этого идиота!
– Нет, но необходимо постоянно следить за его происками. С таким рвением он скоро найдет дона Лючано, и тогда нам не поздоровится, особенно твоему отцу, Джанни.
– Но мой отец не убивал Криппа!
– Верю, но полицейским нужно только отыскать доказательство преступления, чтобы забрать Аттилио. На твоем месте, сынок, я не выпускал бы Виргилия из виду, ходил за ним как приклеенный, пока не уедут полицейские. Они ведь не станут сидеть в Страмолетто до конца войны.
– Согласен, где сейчас Виргилий?
– Асканио встретил его двадцать минут назад около дома Терроти.
– Это плохо.
– Так поспеши!
Пепе не нашел своего врага у священника, и дон Фаусто дал ему совет не пренебрегать осторожностью. Но старик не слушал его, он прямо шел к намеченной цели. Он притворился, что не видит стоящую на пороге своего дома Изабеллу, так как боялся упустить время. Но Изабелла разгадала его хитрость.
– Эй, Арнальдо!
Если бы она назвала его Пепе, он скорее всего не обернулся бы. Но Арнальдо… Это имя, выплывшее из сумрака давно ушедших лет, зацепило его, как рыбку на крючок.
– Чего тебе?
– Зайди на минутку, надо поговорить.
– Я спешу.
– Когда тебе чуть меньше ста лет, спешить уже некуда.
Поворчав, он последовал за ней, он никогда не смел ее ослушаться. Войдя в дом, Изабелла приказала Марио, Бьянке и Авроре оставить их наедине. Они повиновались. Слегка обеспокоенный, Пепе попытался сострить:
– Не знаю, прилично ли нам оставаться наедине без присмотра. Что о нас подумают?
– Сядь. Говорят, ты решил прикончить Пицци?
– Да.
– За то, что он ударил тебя в моем присутствии?
– Да.
– Ты боишься, что я перестану тебя уважать?
