— Запросто, — ответил Игорь.
Он взял здоровенный черный маркер, услужливо подсунутый ассистентом фокусника, и за пару минут изобразил здоровенный черный клубок, из которого торчала одинокая сиська. Выглядело очень образно.
Зал веселился вовсю и аплодировал.
— У тебя прекрасные художественные способности и редкостная наблюдательность, — похвалил Игоря Дэвид. — Хочешь поехать со мной в турне? Будешь на концертах рисовать.
— Конечно, хочу, — согласился Игорь. — За двадцать процентов с твоих гонораров.
Зал снова зааплодировал, Копперфильд засмеялся, но, правда, уже как-то натужно. Игорю после этого предложили отправляться на место, что он и сделал, величественно проплыв по залу в своих облитых шампанским брюках.
Сергей в очередной раз позавидовал старому другу. Вот казалось бы, Игорь попал в идиотскую ситуацию, оказавшись перед всем залом в облитых шампанским штанах. Другой на его месте, страшно расстроившись, немедленно убежал бы переодеваться, но Игорь не только наплевал на залитые брюки, но и даже ухитрился «срезать» Копперфильда, который и сам был малый — очень даже не промах.
— Как картинка? — небрежно спросил Игорь, наливая себе шампанского в пустой бокал.
— Прекрасная, — сказала Кира. — Милый, у тебя и правда талант. Одинокая грудь, торчащая из грязи — даже Пикассо такое не снилось, хотя он умел изображать подобные штуки.
— Еще и нарисована как достоверно, — заметила Катя. — Игорь, ты правда офтальмолог, а не маммолог?
Между тем, на сцене Копперфильд продолжал собирать яркие приметы текущего момента, чтобы, судя по всему, продемонстрировать их на Гавайях. Он, с помощью шара, выбрал еще одного произвольного зрителя и спросил его инициалы. Эти инициалы маркером были нарисованы на руке Дэвида. Также один из этих инициалов вытащенный из зала ребенок с невысокой достоверностью изобразил на листе бумаги рядом с шедевром Игоря.
После этого всех зрителей, участвующих в данном трюке, вызвали к планшету, и Копперфильд сфотографировал их на «Поляроид». Игорь при этом встал впереди планшета, изобразив эффектную позу танцовщицы кабаре.
На готовой фотографии Дэвид попросил Игоря написать маркером свое имя. Игорь нацарапал по- русски «Газанфар Мамедович». Копперфильд озадаченно посмотрел на эти — с его точки зрения — каракули и спросил, что это означает.
— Это «Клаудия Шиффер», написанная по-русски, — объяснил Игорь.
Фокусник на мгновенье онемел, зал сдержанно захихикал — тема все-таки была пикантная.
— Когда я последний раз с ней общался, — быстро нашелся Копперфильд, — она свое имя писала по-немецки.
Зал с облегчением засмеялся и зааплодировал. Игорь тоже засмеялся, похлопал Дэвида по плечу и сказал, что это было отлично парировано.
Фокусник несколько принужденно улыбнулся в ответ, взял у Игоря фотографию и отправился к специальной тонюсенькой платформе с открытой кабинкой, которая непонятно откуда выдвинулась и нависла прямо над зрительным залом. Позади платформы со стороны сцены установили круглое зеркало, чтобы зрители могли видеть платформу со всех сторон.
Копперфильд залез в кабинку, простер руки над «океаном» из зрительских голов, и пояснил, что он — король этого мира, как утонувший на «Титанике» Джон Ди Каприо. Вокруг кабинки опустилась полупрозрачная ткань, внутри которой заметались какие-то тени. Буквально через пять секунд ткань упала, показав пустую кабинку, а на экране из расстеленной на песке гавайского пляжа простынки вылез Дэвид Копперфильд собственной персоной.
— Слушайте, это совершенно офонареть, — сказал Сергей девушкам. — Ладно даже если он и не на Гавайях. Но как он за пять секунд из кабинки-то исчез? Там же только остов, стоящий на тонюсенькой платформе, висящей в воздухе над залом. Кабинка видна со всех сторон. Сзади — зеркало.
— Я думаю, все дело в зеркале, — предположила Катя.
Между тем Дэвид на Гавайях демонстрировал, что там все по-честному. Он заходил в прибой океана, расшвыривал ногами песок, разговаривал оттуда с залом. Апофеоз начался, когда он продемонстрировал написанные на руке инициалы зрителя, а потом показал поляроидную карточку с планшетом, на котором висел знакомый рисунок, зрителями, Игорем в эффектной позе и надписью по-русски «Газанфар Мамедович».
— Я в шоке, — сказал Сергей. — Он туда даже нашего Газанфара Мамедовича протащил.
Копперфильд насладился восторгом зрительного зала, залез обратно в простыночку, и через секунду она, пустая, бессильно упала на песок.
Мощный прожектор вдруг осветил место рядом со столом компании, и они увидели, что фокусник стоит на небольшой платформочке буквально в метре от них и высыпает песок из ботинка.
Зал ревел от восторга и даже Игорь, стоящий на сцене, увлеченно аплодировал и уважительно кивал Копперфильду головой — мол, мужик, ведь можешь, когда захочешь…
— Ну что? — спросил Сергей, когда буря затихла и Игорь вернулся за столик. — Увидел что-нибудь интересное?
— Ничего не увидел, — признался Игорь. — Все чистяк. Сзади кабиночки было пусто, он оттуда не вылезал — мне хорошо было видно. Я понятия не имею, как он это делает. То есть, ясно, что тут чистая ловкость рук и потрясная инженерия, но догадаться, каким образом он это проворачивает — не могу никак. Признаюсь, вживую это смотрится так же круто, как и по телевизору. Но только здесь уже никакие монтажные склейки не сделать.
В финале Дэвид показал еще несколько фокусов, включая перемещение со сцены ко входу в «Голливудский театр» целой группы зрителей, и на этом концерт был закончен.
— Не, парень — просто молодца, — увлеченно сказал Игорь, когда компания выходила из зала. — Вот это я понимаю — шоу. Вроде все так простенько и по-домашнему начиналось, а какие трюки выделывает.
— Точно, — согласился Сергей. — Просто класс.
— И заметьте, — продолжил Игорь, — все по девяносто девять баксов с носа! Это же бесплатно!
— Плюс еще цена «Дом Периноьона» и стоимость твоего костюма от Бриони, — напомнил Сергей.
Игорь остановился и посмотрел на свои брюки. Проблемное место было полностью закрыто полами пиджака, так что выглядело все вполне пристойно.
— Да ладно, фигня, — махнул рукой Игорь. — Отдам завтра в чистку-глажку. Это же не красное вино все-таки, отчистят. Кстати, это и не Бриони. Но все равно — спасибо на добром слове.
— А теперь мы куда? — спросила Катя.
— Отправимся на Стрип гулять, — объяснил Игорь. — Все по программе. На Стрипе будет только одна задача — увильнуть от Бэрри.
— Длинный, — вдруг из толпы раздался до боли знакомый голос, — Длинный, я тут!
Ребята посмотрели в сторону голоса — и точно: преодолевая встречный поток, к ним пробирался Бэрри. Он явно приоделся к вечерним мероприятиям, надев черные брючки, белую рубашку с какой-то открывалкой на веревочке вместо галстука, темно-синюю вельветовую курточку и здоровенные белые кроссовки с цветными пластиковыми вставками. Непокорные вихры Бэрри зализал с помощью пары флаконов геля, что делало его похожим на какого-то мультяшного мелкого бутлегера.
— Как ты нас тут вычислил-то? — спросил Игорь вместо приветствия.
— Так вы же говорили что-то про этого Купершмидта, — объяснил Бэрри.
— Копперфильда, — поправил Сергей.
— Пофиг, — махнул рукой Бэрри. — Такие фамилии выговорить все равно невозможно. Фокусник и фокусник. Такому только дай Статую Свободы — тут же сопрет, ворон.
— Мы спрашивали, нет ли у тебя билетов на Копперфильда, — продолжал допытываться Игорь. — Как ты узнал, что мы на него пойдем?
Бэрри похлопал своими маленькими глазками.
