— Кстати, старина Бэрри прав, — заметил Сергей. — Мы же не догадались взять хотя бы бутылку шампанского.
— Слушай, а и точно, — поразился Игорь. — Вон, оказывается, как воздух Соединенных Штатов губительно действует на наши российские мозги. В Рассее-матушке я бы уже давно нес небольшую сумочку с парой бутылок шампанского, бутылкой виски, бутылкой текилы и ящиком пива — просто на всякий случай. А тут даже шампани не взяли — дурдом какой-то.
— Ну так пошли возьмем винца, — предложил Сергей. — Раз уж Бэрри нам там все разведал.
Компания отправилась в сторону кафешки, дверь которой Бэрри наглухо заклинил своим широким тельцем, не пуская, таким образом, других посетителей.
— Старик, а как ты нас вычислил? — поинтересовался Игорь, входя в кафешку. — Мы-то тебя там у главного входа ждали-ждали, — соврал он, не моргнув и глазом.
— Длинный, да чо тут вычислять? — выпучил глаза Бэрри. — Где вас там у «Экскалибура» искать? Там же выходов штук двадцать. Я сначала очень быстрым шагом шел, но когда насчитал четвертый выход, понял, что весь вспотел вообще. Хотел куртку снять, но так и застудить можно всякие придатки.
— Пока все логично, — согласился Игорь.
— Но потом подумал, что Новый год скоро, а мы без бухла, — объяснил Бэрри. — Ну и пошел вперед на разведку. Тут, старик, Америка. Это у нас киоски на каждом шагу с духовной пищей. А тут ликерку нужно искать. А они знаешь как прячутся?
— Что за ликерка? — удивился Сергей.
— Liquor store, — объяснил Игорь. — Винный по-местному.
— Ликерку не нашел, — доложил Бэрри, — но зато нашел эту кафешку, а тут наливают в пластиковые стаканы навынос. Типа в честь Нового года.
— Молодец, старик, пятерка тебе, — похвалил Бэрри Игорь. — Что бы мы без тебя делали?
Бэрри требовательно посмотрел на Игоря. Тот ему вернул взгляд, полный недоумения.
— Ну, и где? — выпучил глаза Бэрри.
— Что где? — в свою очередь выпучил глаза Игорь.
— Пятерка где? Сказал — тебе пять бакинских. Где пять бакинских? Хотя, Длинный, что-то ты, похоже, жлобишься. Такая разведка на двадцончик тянет, не меньше. Так что гони, Длинный, Эндрю Джексона, он мне и как президент больше нравится, чем Абрам Линкольн.
— Он, вообще-то, был Авраам, — заметил Сергей.
— Мне Авраама не надо, — решительно заявил Бэрри. — Мне Джексона. Билли Джин, Длинный, понял? «Билли Джин, — вдруг гнусаво завыл Бэрри, подражая Майклу Джексону. — Из нот май лавер, щиз джаст э герл ху клеймс тзет ай эм тзе ван». Тут Бэрри ухватился рукой за воображаемую шляпу на своей голове, попытался было, опять-таки подражая Джексону, сделать оборот вокруг своей оси, но зацепил ногой барный стул и упал вместе с ним. Сергей бросился его поднимать, а немногочисленные посетители кафешки зааплодировали и заулюлюкали.
— Старик, старик, — разволновался Игорь, залезая в портмоне и доставая оттуда двадцатку, — вот тебе твой Джексон, только не танцуй больше. Я-то, собственно, имел в виду пятерку, как в школе, — ну, отметку.
— Тормоз ты, Длинный, — назидательно сказал целый и невредимый, но слегка запыленный Бэрри, беря купюру. — Какие тут пятерки? Тут десятибаллы. Пятерка — это почти «банан» по-нашему, по-русски. Так что лучше деньгами. Вот он, мой Эндрю, — сказал Бэрри, любовно разглаживая купюру и засовывая ее в карман, отчего она тут же сильно смялась.
— На улице идет Новый год, а у нас идет концерт, — сказала Катя с намеком.
— А что? — спросил Сергей.
— Мужики, пять минут до Нового года, а вы тут все деньги считаете, падаете, поднимаетесь и песни поете, — заявила Катя. — Может, уже возьмете винца и пошли отсюда?
— Точно, — согласился Игорь, снова доставая портмоне.
— Так, стоять, — грозно сказал Бэрри, залезая в карман за Игоревой двадцаткой. — Сегодня Бэрри всех угощает.
С этими словами Бэрри решительно рванул купюру из кармана, и она, будучи чем-то там прижата, эффектно порвалась на две части.
— Не пойдет, — сказал бармен по-английски, показывая на половинку двадцатки в руке Бэрри. — Такую не приму.
— А половину стакана? — предложил ему Игорь. — Половина купюры — все стаканы налиты только наполовину.
Бармен улыбнулся, но было видно, что даже эта прекрасная идея нужного отклика у него не вызвала.
— Длинный, — в возбуждении сказал Бэрри, — дай еще двадцатку. Срочно!
Игорь выдал ему вторую двадцатку.
— Бэрри сегодня всех угощает, — повторил Бэрри, взмахнул двадцаткой и припечатал ее к стойке. — Четыре вина, — сказал он бармену по-английски. — За пределами.
— Почему четыре-то? — спросил Игорь. — Ты что, не будешь? Нас вообще пятеро.
Бэрри оглядел всю компанию, и было видно, что при этом он в уме производит крайне сложные подсчеты и вычисления.
— А! — вдруг сказал Бэрри, показывая на Киру. — Я думал, что она не будет. Сергеевна, ты ведь не будешь? — спросил он Киру.
— Я буду, — кротко ответила Кира. — Но если твоя галантность на меня не распространяется, я сама заплачу.
— Да я просто вспомнил, — объяснил Бэрри, — что моя Кирсергеевна-математичка ни черта не пила. Она даже на наших школьных огоньках не пила, хотя физрук Борец знаешь как ухрюкивался?
— Пять бокалов вина, — сказал Игорь бармену. — Пластиковых.
Бармен налил граммов по двести пятьдесят вина в пивные пластиковые стаканы, выдал Бэрри сдачу, и компания отправилась на улицу.
— Ну, други, — сказал Бэрри, поднося бокал к губам и, судя по всему, готовясь произнести тост…
— Стоп, — прервал его Игорь. — Дождемся уж Нового года, раз такие дела.
— …за любовь, — выпалил Бэрри и зачмокал своим вином.
В этот момент толпа на улице, которая и так изрядно шумела, разразилась криками, воплями, аплодисментами и прочими шумовыми эффектами.
— Судя по всему, — сказал Игорь, посмотрев на свои часы, — вот тут-то Новый год и настал.
— Ну-у-у-у, — протянул Сергей. — Ни тебе боя курантов…
— Ни тебе выступления Буша-младшего по телевизору, — подхватил Игорь. — Согласен, сплошное разочарование. Ну что, друзья, давайте выпьем за то, что мы здесь встретились…
— Точно, — обрадовался Бэрри. — За встречу!
С этими словами Бэрри протянул Игорю свой стакан. Он был пуст.
— А что ты пустой стакан-то суешь? — бестактно спросил Игорь, которому не понравилось, что Бэрри прервал его тост.
— Так выпил же все. За любовь выпил, — объяснил Бэрри, и в глазах его засветилась такая святая наивность, что сразу хотелось то ли действительно налить ему еще вина, то ли влепить «саечку» за испуг.
— Пей, дружочек, — ласково сказала Катя, отливая половину из своего стакана в стакан страдальца за любовь. — Пей. Может, тебя и срубит это дело — попробовать-то можно.
— Точно, — согласилась Кира, отливая Бэрри и свою половину. — Мне все равно много.
— Тут уже не только за любовь можно выпить, — обрадовался Бэрри, глядя на свой стакан, почти доверху наполненный вином.
— Давай, старик, за Майкла Джексона, — предложил Игорь. — Только за кумира — до дна!
— «Билли Джин, — пробормотал было Бэрри, но, к счастью, всю песню исполнять не стал — видать, первая порция вина внутри его организма уже вступила в свои права. — Не мой лавер, короче говоря», — признался Бэрри, поднес стакан ко рту и маленькими глоточками медленно осушил его до дна.
