'Лечиться, лечиться надо!' — горестно простонал внутренний голос.
Я решительно сбросила мешок и присела на корточки рядом с раненым. Он дышал хрипло, надсадно, похоже, было задето лёгкое, но сердце билось ровно. От стрел шёл противный запах гниющего сена и поднимался едва заметный прозрачный дымок. Меня передёрнуло, в дальнем чуланчике мозга трепыхнулась мысль о какой-то жгучей травке с непроизносимым названием, но сгинула, так и не дойдя до сознания.
— Боже, пусть мне повезет, и наконечник будет не двузубый! — выдохнула я, ухватилась за стрелу покрепче и… — У-у-у, ёж твою медь! Ббыр ёкк тхураз22! — отчаянно затрясла рукой. На ладони мгновенно проступили волдыри как после ожогов крапивы. — Feora viedzmenaria, ведьмин цвет, блииин! Вот сволочи! Кзор тсунна жбыдыхре23! Шбыж д'ахут!
— Здесь она! — донеслось от калитки. — Ещё и ругается!
Я обернулась. Слегка запыхавшиеся24 Идио и Саша смотрели на меня, и их взгляды были похожи на острые осиновые колья. А вещмешки успели изрядно потяжелеть.
— Вы все так быстро купили? — слегка удивилась я.
— Мы… да, — процедил брат. — Бабульки были очень добры. Объяснили, что в лавке продуктами не торгуют, и сами всё прине… — Он наконец заметил тело и изумленно моргнул. — А что это ты здесь делаешь?
— Для тех, кто в танке: выдергиваю стрелы, — хмуро произнесла я, нянча обожженную ладонь. Послышалось ворчание, и из конуры показалась сначала добродушная морда, а потом и сам громадный черный пёс. — Пёсик, место!
Волкодав приветливо, во все сорок два зуба, улыбнулся гостям. Гости его радушия не оценили. Саша с воплем: 'Не ешь меня, я невкусный!' — упал на землю, прикинувшись мертвым, Идио, что-то нечленораздельно хрипя, расплющился по забору.
— Фас… то есть, фу, плохая собака, нельзя! — скомандовала я. — Иди в Альпы, лыжников спасай.
Пёс громко фыркнул, словно говоря: как знаешь, по мне — лучше съесть! — но послушно скрылся в конуре. Идио рухнул носом в хозяйские маргаритки. Я натянула рукава рубашки на ладони и взялась за стрелу. Та поддалась на удивление легко. Вторая, третья…
— В этот раз вы слишком сильно ударили её по голове, — пробормотал оборотень.
— Ви-и-ижу… — Саша встал и, мрачно глядя на меня, упер руки в боки. — Деменция прогрессирует, Ян? Или это врождённое слабоумие?
— Ты чего, Сань? — я, прикусив губу, уставилась на раны, которые уже прекратили кровоточить и закрывались буквально на глазах. Похоже, не так неправы были бабульки… но какое это имело значение? Да никакого.
— Я — чего? Я?! — брат аж задохнулся от возмущения. — 'Спасём упырика', вот чего! А это не лекция и не семинар по этике! Здесь двойку не поставят, здесь убьют!!!
— Разорвут! — согласно взбеленился Идио. — Или…
5. Мозговой штурм.
— Сожгут, знаю. — Её глаза блеснули сталью.
Этого взгляда я боялся с первой нашей встречи. Она посмотрела так на папку, прежде чем ударить его ведром по голове. И на упырей… И на меня… У меня потом до вечера мурашки бегали как угорелые.
— Ян, мне кажется, мы достойны большего, чем безымянная братская могила на краю Дикого леса, — Тирон был сильнее меня. От этого взгляда он всего лишь отступил на шаг. — Пошли отсюда.
— Нет, — просто ответила ведьмачка.
— А если… — заикнулся я.
— Тогда я сначала ударю тебя, — она ткнула в меня пальцем, — а потом тебя, — она кивнула брату, — и все сделаю сама.
Она не угрожала. Она на самом деле собиралась так поступить — потому что была Воином. 'А воин всегда отвечает за свои слова', — писал дедушка… Я вспомнил, как славно было проводить вечера с его книжкой у камина, и на глаза навернулись слёзы. Глупый, глупый оборотень! Ну чего тебе дома не сиделось?
— Знаешь, ты мне больше нравилась, когда была трусихой, — пробормотал Тирон.
— Прости. Так надо.
— Но ты же не умеешь драться!
— Я просто никогда не пробовала. В конце концов, кто из нас ведьмак?
— Я! — я ткнула себя в грудь. 'Ты совсем спятила', — одними губами сказал Саша. — И я знаю, что делаю! Мы спасём парня.
— Мы все умрё-ё-ё-ём! — горестно взвыл Идио.
— Не паниковать! — строго приказала я. Идио хотелось паниковать ещё, но Саша быстренько зажал ему рот.
— Он всё понял и заткнулся. Но я не понял!!! — рявкнул брат. На мгновение прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Тихо, спокойно… Ян, остановись на минутку и подумай. Нас — мало. Их — много. Он нам — никто. Это просто глупо!.. Rhist an Dereorth, я говорю как ты, — он побледнел. — Но это же я не думаю! Я вечно во всё влипаю! Я — импульсивный, неуравновешенный паразит, а ты — будущее нашей семьи! Где твой здравый смысл?!
— Он подсказывает, что в данном конкретном случае долгие размышления будут только во вред. Меньше слов — больше дела. Саша. Братик.
— Сгинуть из-за какого-то упыря?! — вырвался Идио. Его заткнули вторично.
— Да какой из него, к вурдалакам волколачьим, упырь? — раздраженно возразил Саша. — Ежу ясно, парня просто…
— Что??? — я не поверила своим ушам.
— Ты не думай, я… э-э-э… я чисто из любви к истине… Х-холера ясная!
Вот они — Хранители во всей своей красе. Их не заставишь поверить на слово. Прежде они повертят слово так и сяк, постучат по нему, разберут, соберут, подумают и тогда только решат, но когда решат — ничто не собьет их с толку.
— Ян, чтоб тебя подняло и опрокинуло! — скрипнул зубами брат и тут же деловито поинтересовался: — Выбираться как будем? Предлагаю: на плечи парня и огородами.
— Тут-то нас и возьмут! Тёпленькими! — возмущенно не смирился Идио.
— Другие идеи есть?
— Есть, — энергично кивнул оборотень. — Вампира — людям, ноги в ру…
— Нашё-о-ол! Эй, лю-ю-юди, сюда-а-а! — радостно завопил кто-то. Мы обернулись — у калитки стоял знакомый дуболом, долбя молотком по кастрюле. Идио, найдя, наконец, на ком сорвать злость, плотоядно облизнулся.
— Вот это да, — процедил он, хищно скалясь. 'А неслабые у него клыки…' — мелькнула мысль. — Жратва, да со своей кастрюлей!
— А-а-а-а! — заверещал баклан, шарахаясь прочь. — Лю-юди! Сюда-а-а! Вупы-ы-ыр!!!
— Как будто из дома не уходил! — пожаловался Идио, захлопывая калитку. — Сейчас вот дверь ломать начнут… — калитка загудела под ударами. 'Оперативно', — отметила я, потирая зудящие ладошки.
Бух! Бух! Бу-бу-бух!.. Кулаки. Бууух! Буууух!.. Плечо. Бэм! Бэм!.. Нога. Сломанная. Быдыщь! Быдыщь!! БЫДЫЩЬ!!! А вот это уже бревно.
— Точно. Бревно, — подтвердил Саша. Его глаза странно серебрились. — Чего? А, это? Заклинание Ясного Взора, Огонёк научил… Ого, Ян, это у тебя стринги?
— Почему, почему Хранители постоянно сидят в осаде? — простонал оборотень.
— Работа такая, — я показала брату кулак. — Но ты не бойся! Сейчас мы…
— Не надо взрывать! — взмолился Идио. Мы переглянулись.
