– Да, спасибо.
– А вы кто?
Отвечать я не собирался. Это сделала за меня Кэрол.
– Он подсадил меня. Я... я убежала от них и добиралась до шоссе.
– Рад был помочь, – сказал я. – Я слышал, что случилось.
– Где они, мисс Лафонт?
Кэрол покачала головой. На этот раз на глазах у нее выступили настоящие слезы.
– Не знаю! – Она закрыла лицо руками, чтобы приглушить рыдания.
Я усиленно затеребил свою соломенную шляпу, отряхивая ее от пыли.
– Леди сообщила мне, – сказал я, – что убежала из какого-то места в горах. И должно быть, отмахала не менее десяти миль, прежде чем я подобрал ее. Я могу подбросить вас до того места и показать.
– Не важно. Мы так и так найдем следы. На этих осыпях и мышь можно проследить.
За хвостовым оперением самолета возникла плотная стена пыли, и, судя на бурым султанам, можно было определить, что приближаются не менее шести машин. Из них высыпала возбужденная толпа охотников; у всех были при себе ружья, и у всех – одинаковое выражение лиц. Они были полны гнева и настроены предельно серьезно. Видно было, какая их обуревает жажда. Жажда крови.
Крупный мужчина в передней машине кинулся к джипу и, подхватив Кэрол на руки, снял ее с сиденья.
– Дорогая моя, милая, – бормотал он, – ты в порядке, беби?
– У меня все хорошо, Гарольд.
– Расслабься, беби. Теперь я о тебе позабочусь. Отбрось тревоги.
Полицейский коснулся пальцем полей шляпы.
– Прошу прощения, мистер мэр, но нам бы лучше пойти по следам мисс Лафонт, пока еще они свежие. – Этот парень... – он кивнул в мою сторону, – подобрал ее примерно в десяти милях отсюда.
– Спутать невозможно, – сказал я. – В том месте, где она вышла на дорогу, у обочины валяется мертвая собака.
Полицейский насмешливо глянул на меня.
– Собака? Парень, да тут в округе нет никаких собак. Должно быть, койот. Откуда ты сам-то?
Не отвечая на вопрос, я продолжал настаивать на своем:
– Именно собака, офицер. Черная шотландская овчарка. Наверно, кто-нибудь ее выкинул из машины. Она с ошейником.
Полицейский пробормотал извинение и кивнул, после чего повернулся к мэру:
– Прошу прощения, сэр, вы хотите остаться с мисс Лафонт или поедете со всей группой?
В первый раз я рассмотрел его во всех подробностях, которые мне решительно не понравились. Он был слишком массивен и слишком хорошо выглядел. От него так и разило мужским достоинством, и почти физически ощущался тот груз ответственности, который он гордо держал на плечах. Он глянул на полицейского, и по складкам вокруг его рта и ноздрей чувствовалось, что он тоже охвачен жаждой крови. На лице мелькнуло еще какое-то выражение, которое я не успел осознать. Но я уже возненавидел мэра.
Он взял руку Кэрол и обнял ее за талию.
– Отправляйтесь, офицер. Я позабочусь о безопасности Кэрол и догоню вас. Возьмите мою машину. Мы воспользуемся джипом.
– Есть, сэр!
Полицейский отдал честь, машины освободили дорогу, и L-5 взмыл в синее небо. Описав вираж, он лег на курс, параллельный шоссе, которое тянулось за нами. Все остальные разместились по машинам, полицейский сел в первую, и, вздымая густые клубы пыли с обочин, кавалькада снялась с места.
Десять миль, подумал я. Стоило бы загнать их куда-нибудь подальше. Но если повезет, они станут искать собаку, и это отнимет у них немало времени.
Может, сказалось то, как Кэрол посмотрела на меня. Может, проступившая на ее лице усталость и то, как она отводила глаза. Мэр прекратил мурлыкать с ней, и его губы стянулись в жесткую прямую линию.
Теперь он не столько говорил, сколько шипел:
– Кто это, Кэрол?
– Гарольд...
– Выкладывай.
– Мы должны покончить с ними. Они хотят все прибрать к рукам.
– Мы? – Он окинул меня брезгливым взглядом. – Кто ты, собственно, такой, парень?
– Жертва, приятель. Составная часть «мы», которых она имела в виду.
– Продолжай.
Но я уступил ей слово. Наблюдая за выражением его лица, я стал делать вид, что собираюсь выбраться из джипа. Когда она подошла к истории с деньгами, на его физиономии снова появилось то выражение и застыло на ней, так что я успел понять, какая его снедает алчность.
Когда Кэрол кончила рассказывать, он подавил – усилием воли – возбуждение, и хищное выражение исчезло с его лица. Он звучно ударил пухлым кулаком по ладони.
– Силы небесные, Кэрол! Ты же не предполагаешь, что мы позволим тебе снова испытать такое! Ты не можешь подвергать опасности свою жизнь, возвращаясь туда!
– А что еще ей остается делать? – встрял я.
– Делать? Я вам объясню, что мы сделаем! Подберемся к проклятой хижине и перестреляем всех до одного, как они того и заслуживают. Перебьем вороватых скунсов...
– И еще шерифа, и его помощника, и старика, – напомнил я.
Кэрол побледнела. Как мел.
– Ты не можешь, Гарольд, – сказала она.
Он провел языком по губам.
– Мы должны. Мы не можем уклониться. От такого.
– От чего, например? От поста губернатора?
Алчность, которая снова промелькнула на его лице, была явно ей знакома. Он понял, что я догадался, какие заголовки газет маячили перед его мысленным взором: «Мэр находит украденные миллионы», «Мэр возглавляет штурм логова бандитов»... Правда, я сомневался, будут ли упомянуты те трое, которые погибнут, когда мэр, выполняя свой гражданский долг, уничтожит грабителей.
– Вы лезете не в свое дело, мистер! – рыкнул он на меня.
Он завелся с пол-оборота, но я охладил его презрительной улыбкой.
– Не уверен. Ведь и я по уши сижу в этом дерьме. Вы продумали, как вытащить из него отца малышки? Или, возможно, вы решили принести в жертву всех троих?
– Кому-то придется пострадать. Может быть, мне самому.
– Гарольд...
– Да, Кэрол?
– Ты не имеешь права. Я не позволю тебе, – с трудом выталкивала она слова. Она смотрела на типа так, словно видела его впервые, и это лицезрение потрясло ее. – Ты же говорил, что любишь меня, Гарольд...
– Так и есть, сладкая моя. Ты знаешь, что люблю. – Замолчав, он втянул воздух сквозь зубы. – Но я – мэр, радость моя. И мы не можем оставлять такие вещи безнаказанными.
– Но жизнь моего отца...
– И твоя, если вернешься.
Медленно, очень медленно Кэрол повернулась ко мне лицом. Она мягко улыбнулась мне, а я, подмигнув, послал ей воздушный поцелуй и одернул себя, мол, я сосунок, самый настоящий, доподлинный, первоклассный сосунок, рассиропился из-за смазливой девчонки, хотя с самого начала было ясно, что она не для меня.
– Сожалею, Кэрол, – снова заговорил мэр, даже не пытаясь скрыть жесткость в голосе. Он ясно дал ей понять, что собирается делать, и не испытывал необходимости объясняться. – Вы двое дожидайтесь
