нарушением неписаного кодекса обезьян... Сексуальные контакты между обезьянами и начальством не осуждались – все были согласны, что начальство – обитатели одноместных и двухместных модулей – тоже люди. Но вот пользоваться амурными делами, чтобы постоянно жить в большем комфорте, – это считалось уже «классовым предательством» и проституцией. И сурово осуждалось обществом.
Еще хуже было то, что Франя и Николай хранили друг другу верность; они даже не трахались прилюдно. Иными словами, у них установились
Франя, конечно, все это знала, но думала об этом примерно так: «Вы, товарищи, думайте, что хотите, мне на это – плевать». Она и без того страдала, из последних сил не позволяя себе влюбиться окончательно. Никогда раньше Франя не встречала похожих на Николая мужчин. И не его замечательная ловкость и сила, умение владеть телом в невесомости, не звания и высокое положение были здесь важны. Франя восхищалась им самим – тем, каким он стал, пройдя через все испытания.
Николай странным образом напоминал ей отца – тех времен, когда тот был моложе и сильнее, поступал всегда правильно, сохраняя наивность и чистоту. Оставался мальчиком, который строил телескоп, читал фантастику и в мыслях своих пересекал черную пустоту космоса. Юношеский идеализм Николая не был задавлен реальной жизнью. Взрослый, сильный мужчина с детскими мечтами, честный и решительный человек, сознательно идущий на риск и лишения, – близость с ним поднимала Франю в собственных глазах. В эти времена звания и титулы, даже Героя Советского Союза, воспринимались уже иронически, и Франя всегда представляла себе таких героев истуканами в мундирах, увешанных дурацкими медалями. Но Николай придал и этому званию как бы новое значение, потому что был настоящим человеком – заботливым, мягким, талантливым, ироничным. Николай оживил ее мечты, задавленные долгими месяцами скуки на «Сагдееве». Он возродил в ней силу духа и стремление к цели – быть может, недостижимой.
Трудно было не влюбиться в такого человека. Но какими несчастьями могло это для нее обернуться! Через месяц он отправится на Марс и вернется не раньше, чем через два с половиной года. Надеяться на совместную жизнь после его возращения не приходилось. Если только...
Франя понимала, что это – безнадежно, но ведь надо было что-то делать! И вот дней за десять до отхода «Никиты Хрущева» она решилась:
– Николай, я хочу полететь с тобой на Марс.
Космонавт засмеялся.
– Я тоже хочу. И еще я хочу дожить до двухсот лет и пойти с первой экспедицией на Барнарды.
– Я серьезно!
– Я тоже.
– Николай!
– Франя, пожалуйста...
– У тебя такие связи, ты командир экспедиции! И ты говорил, что твоя сестра замужем за маршалом, – мурлыкала Франя.
– Ну да, все просто, – буркнул Николай. – Только и всего, что позвонить зятю-маршалу и сказать, что хочу вместо специалиста, которого готовили не один год, взять в мужской экипаж свою подружку. А маршал Донец позвонит президенту – и наш роман тронет его славянское сердце. Ох!
– Ну что ж, я хотя бы спросила, – вздохнула Франя и почувствовала даже облегчение: теперь, по крайней мере, заведомо обреченная на неудачу попытка позади.
Николай нежно поцеловал ее.
– Пожелай что-нибудь еще, что-нибудь выполнимое. Я действительно многое могу... Ладно. Давай так: чего ты хочешь от жизни?
Франя задумалась.
– Я росла с мечтой стать космонавтом. Таким, как ты. И я очень старалась, чтобы поступить в Гагаринский университет, а когда поступила, из кожи вон лезла, чтобы попасть в отряд. А когда из этого ничего не вышло, позволила себя уговорить и стала космической обезьяной в надежде, что когда- нибудь...
– «Когда-нибудь» – что?
– Программа «Гранд Тур Наветт» пойдет в ход. Им понадобятся люди, а у меня уже будет опыт работы в невесомости, пусть и небольшой... Но здесь, на «Сагдееве», я поняла... – Франя немного помолчала. – Я поняла, что не хочу губить свою жизнь в этих дурацких обезьянниках. А потом я встретила тебя, Николай, и снова стала другой. Я опять мечтаю о Марсе, о Титане, о дальних мирах. Но надежды на все это, как оказалось, нет никакой, и... я совсем запуталась.
– Я могу сказать точно, – встрепенулся Николай. – Программа потребует массу персонала. Построят еще космограды, город или два на Луне, колонию на Марсе. Экспедиции будут отправляться одна за другой, и нужны будут не столько космические обезьяны, сколько пилоты.
– Пилоты?
– Точнее, пилоты, летающие на «Конкордски». Заметь, это, по сути, космические аппараты. Они выходят на орбиты к космоградам и Спейсвиллю – серьезные машины... Пилота, освоившего «Конкордски», можно подготовить для полетов на ГТН за несколько недель. Если ты получишь такую квалификацию, ты будешь одной из первых, когда настанет время.
– Но как я ее получу?
Николай рассмеялся.
– Такую услугу маршал Донец всегда окажет своему зятю, Герою Советского Союза...
Натан Вольфовиц, преподаватель университета Беркли, бывший независимый кандидат в конгресс США, первым заявил свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов. Он выступил с этим заявлением
