радовались, что свадебное д?ло окончится къ обоюдному удовольствію, но скоро обнаружились великія затрудненія. Съ царской стороны были уб?ждены, что королевичъ приметъ Православіе и крещеніе по Православному обряду, а съ королевичевой стороны настойчиво стали отказывать въ этомъ.
Уже съ 6 февраля началась переписка по этому предмету, не личныя сношенія, а переписка, которая повела къ тому, что королевичъ 26 февраля сталъ просить отпуска, у?хать изъ Москвы хоть сейчасъ же. Въ этомъ его особенно настроивалъ его пасторъ, а также и другія лица свиты.
Опасаясь, что королевичъ и въ самомъ д?л? думаетъ тайно уб?жать изъ Москвы, царь повел?лъ сторожить его, для чего и поставленъ былъ стр?лецкій караулъ во вс?хъ дворахъ вокругъ Борисовскаго двора, подъ предлогомъ, что 25 марта наступаетъ праздникъ Благов?щенія, когда происходитъ въ народ? много скоморошества и пьянаго буйства.
Нед?ли черезъ дв? эта сторожба была снята. Между т?мъ во все время съ царской стороны не пропускали случая, чтобы уб?дить королевича принять Православное крещеніе.
9 апр?ля зат?яли для него трехдневную охоту въ сопровожденіи избранныхъ лицъ: Василія Ив. и Семена Лукьян. Стр?шневыхъ и Ловчаго, которые должны были и при такомъ развлеченiи уговаривать и уб?ждать королевича присоединиться къ Русской церкви. Но ничто не помогало. Въ ув?щаніи королевича едва ли не первымъ двигателемъ этого д?ла былъ самъ патріархъ Іосифъ. Онъ, между прочимъ, полагалъ, что уб?дитъ королевича разборомъ его в?ры передъ лицомъ правды Православія, и для того назначилъ н?сколько духовныхъ лицъ побес?довать и обсудить вопросъ съ доказательствами въ пользу Православной правды, истины. 28 апр?ля состоялось это преніе о В?р? и повело къ тому, что королевичъ р?шился самъдругъ тайкомъ уб?жать изъ Москвы.
9 мая во второмъ часу ночи онъ вознам?рился исполнить это но въ Тверскихъ воротахъ Б?лаго города его остановили стр?льцы, хотя и достаточно хмельные по случаю праздника Николина дня. Это обстоятельство происходило такъ. Въ упомянутый полуночный часъ челов?къ 30 конныхъ и п?шихъ Н?мцевъ появились у Тверскихъ воротъ и вознам?рились силою проломиться въ ворота, стр?льцы не допустили ихъ до этого, всл?дствіе чего посл?довала даже кровавая борьба: Н?мцы стали стр?лять изъ пистолетовъ и колоть шпагами стр?льцовъ, но все-таки были прогнаны отъ воротъ. Одного изъ Н?мцевъ стр?льцы взяли въ пл?нъ, того самаго дворянина, съ которымъ королевичъ хот?лъ уб?жать. Самъ королевичъ усп?лъ возвратиться домой. Посл? того, когда стр?льцы ввели пл?ннаго въ Кремль, то, поровнявшись съ соборомъ Николы Ростунскаго, они были встр?чены приб?жавшими отъ Бо-рисовскаго двора Н?мцами, которые начали колоть ихъ шпагами, одного убили до смерти, 6 челов?къ ранили и отбили пл?ннаго. Оказалось, что убилъ стр?льца самъ королевичъ, бывшій въ числ? другихъ своихъ слугъ. Онъ и не скрывалъ своего гр?ха и заявилъ боярину Сицкому, что-де хот?лъ уб?жать за Тверскія ворота и убилъ стр?льца, потому что онъ очень желаетъ уйти изъМосквы, а его напрасно задерживаютъ.
Конечно, царь не помедлилъ заявить ему свое великое неудовольствіе по этому поводу.
Между т?мъ пренія о В?р? настойчиво продолжались съ об?ихъ сторонъ. Патріархъ прислалъ королевичу письмо на столбц? чуть не въ 48 саженъ, а пасторъ написалъ ц?лую книгу въ защиту своей В?ры. Эти пренія отчасти происходили и въ Борисовскихъ хоромахъ въ присутствіи самого королевича, который хвалился, что онъ грамотенъ лучше всякаго попа, библію прочелъ пять разъ и всю ее помнитъ и можеть говорить отъ книгь сколько угодно.
Съ царской стороны почти ежедневно и словесно и письменно уб?ждали королевича принять Русское крещеніе, перем?нить В?ру, а королевичъ также почти ежедневно просилъ отпустить его совс?мъ домой. Отпускъ всл?дствіе посольскихъ сношеній съ отцомъ королевича затягивался день ото дня. Время проходило въ пререканіяхъ о В?р? и въ большихъ стараніяхъ съ царской стороны уб?дить королевича на перем?ну в?ры, почему съ нимъ поступали по-прежнему съ великимъ вниманіемъ и дружелюбіемъ, доставляя ему всевозможныя удовольствія и развлеченія. Между прочимъ онъ пристрастился къ полевой охот?.
12 іюля 1644 г. насталъ день царскаго рожденія. Сл?довало бы позвать королевича къ царскому столу, но теперь государь прислалъ ему об?дъ на домъ въ 250 блюдъ, все рыбныхъ и пирожныхъ.
Такое дружелюбіе заставило и королевяча позвать тоже и къ себ? въ гости самого государя съ царевичемъ. День для пира былъ назначенъ 17 сентября. Царь и царевичъ пришли въ Борисовскій дворецъ упомянутымъ внутреннимъ дворцовымъ ходомъ. Еще не входя въ королевичевы покои, государь послалъ требованіе, чтобъ королевичъ и его свита сняли свои шпаги, такъ какъ по русскому обычаю не водится, чтобы въ присутствіи государя кто бы то ни было им?лъ при себ? оружіе. Королевичъ до-казывалъ, что, напротивъ, по ихъ н?мецкимъ обычаямъ оружіе и носится въ честь государю и въ оборону ему. Государь, наконецъ, уступилъ ласковому хозяину.
«Потомъ царь и царевичъ введены были въ столовую комнату, и подана имъ вода, а посл? того, какъ они, наконецъ, и графъ ус?лись, и посл?дній подалъ и поставилъ передъ ними разныя кушанья, царь сд?лалъ начало об?ду, а царевичъ еще воздерживался, безъ сомн?нія, потому, что графъ ничего не подалъ ему особенно, а, сл?довательно, не исполнилъ Русскаго обычая. Зам?тивъ это, графъ началъ подавать изъ своихъ рукъ и ему, и онъ тотчасъ же сталъ кушать. Посл? того графъ предложилъ царю здоровье Его Царскаго Величества, и такъ дал?е. Потомъ стали об?дать князья и камеръ-юнкеры, пришедшіе съ царемъ и царевичемъ. По Русскому обычаю, графъ два раза изъ своихъ рукъ подносилъ имъ поочередно по чарк? водки, каждаго од?лилъ вкуснымъ кушаньемъ со стола и пожаловалъ по полуфляжк? испанскаго вина. При этомъ можно было вид?ть обычаи в?жливости. По окончаніи стола царь пожелалъ, чтобы графъ и своихъ людей почтилъ напиткомъ; этотъ отговаривался, полагая, что совс?мъ неприлично подносить своимъ людямъ, которые находились тутъ для прислугй Его Царскому Величеству. Если же царю угодно изъявить свою милость графскимъ людямъ, то онъ можеть пожаловать ихъ изъ своихъ рукъ, о чемъ графъ и проситъ его.
«Царь соизволилъ на это и потомъ жаловалъ чаркою водки по порядку вс?хъ и каждаго, бывшихъ у стола въ графскихъ покояхъ. Посл? него царевичъ тоже подносилъ вс?мъ изъ своихъ рукъ и изъ той же золотой чарки. Царю было угодно, чтобы и графъ оказалъ такую же милость своимъ служителямъ; этотъ и согласился, но только съ т?мъ, чтобы сначала поднести и пожаловать изъ своихъ рукъ людямъ Его Царскаго Величества. Межъ т?мъ трубачи и литаврщики были готовы къ услугамъ графа, который вел?лъ узнать чрезъ переводчиковъ, угодно ли царю послушать ихъ? А такъ какъ ото было угодно, то пили здоровье и трубили изо всей мочи. Такое увеселеніе продолжалось н?сколько времени. Со стороны царя и царевича великая любовь и расположеніе къ графу изъявлялись въ очень ласковыхъ словахъ, т?лодвиженіяхъ и объятіяхъ. Графъ тоже отдавалъ имъ должное во всемъ, насколько дозволяла ему сов?сть. Тогда дворецкій царевича, Борисъ Ивановичъ Морозовъ, почелъ удобнымъ сказать что-нибудь о перем?н? В?ры; для того и подошелъ къ царю, царевичу и графу, съ такими словами: «Большая отрада вид?ть столь великую любовь и дружбу между такими государями; но еще больше радости было бы у вс?хъ, кабы могли они сойтись и въ В?роиспов?даніи». На это царь перемигнулся съ нимъ, но графъ отв?чалъ, что любовь и дружество могутъ быть и остаться безъ соединенія въ В?роиспов?даніи. «Но тогда, отв?чалъ дворецкій, такая любовь и искренняя дружба будутъ еще больше и постоянн?е, ч?мъ когда-нибудь, и вс? высшаго и низшаго званія люди, духовные и миряне, порадуются, полюбятъ его графскую милость и станутъ отдавать ему такія же почести, какъ и Его Царскому Величеству и царевичу». «Его Царское Величество, отв?чалъ графъ,
«Такъ этотъ разговоръ и кончился. Черезъ н?сколько времени посл? того царь и царевичъ пожелали посмотр?ть садъ, отведенный графу; ихъ проводили въ новоустроенную бес?дку, гд? царь и с?лъ, направо отъ него пом?стился царевичъ, а нал?во графъ. Расположеніе и дов?ріе возрастали все больше и больше, да и стало зам?тно на цар? и на граф?, что въ подчиваньи напитками недостатка не было. Въ знакъ совершеннаго расположенія, по ходатайству царя и царевича, прощены и приняты опять на службу н?которые графскіе служители, провинившіеся въ дерзости къ одному изъ высшихъ офицеровъ графа, осужденные было на смерть и уже посаженные въ темницу; а по заступничеству его графской милости царь освободилъ одного, взятаго подъ стражу, н?мца за убійство какого-то Русскаго. Потомъ, когда, по случаю суроваго вечерняго воздуха, графъ вел?лъ принести себ? шапку, шитую серебромъ и золотомъ и подбитую соболями, и накрылся ею, царю угодно было посмотр?ть ее. Онъ и снялъ ее съ графа, осмотр?лъ и над?лъ
