История города Москвы

себ? на голову, а свою черную бархатную, обложенную сзади и спереди черными лисицами и немного жемчугомъ, над?лъ на графа, который тотчасъ же снялъ ее опять и притомъ сказалъ въ шутку: «Славно! Пусть всякой оставитъ у себя, что у него въ рукахъ!» Когда переводчикъ растолковалъ эти слова по-русски, царю они понравились, и онъ не требовалъ назадъ своей шапки. Графъ и не воображалъ того: тотчасъ же сталъ очень извиняться, что не думалъ о томъ въ самомъ д?л?, да и зналъ, что ему неприлично им?ть такія притязанія и пользоваться шапкой, которою накрывался прежде Его Царское Величество.

«Отв?тъ былъ тотъ, что царю такъ угодно почтить графа, который и над?лъ на себя эту шапку, изъявляя свое удовольствіе. Дворецкій, Б. И. Морозовъ, вообразиль, что это ему на руку, подошелъ въ другой разъ и заговорилъ о В?р?, въ томъ мн?ніи, что сослужить своему государю. Зам?тивъ и понявъ изъ графскаго отв?та, что такія р?чи надо?даютъ, царь вел?лъ отойти боярину; спьяна этотъ было заупрямился, но тогда всталъ, наконецъ, царевичъ, схватилъ его за кафтанъ на груди и вел?лъ идти вонъ, а двое дворянъ тотчасъ же и увели его. По отправленіи дворецкаго, жалованье водкою все продолжалось. Царь казался очень милостивымъ особливо ко вс?мъ низшаго разряда людямъ графа, стоявшимъ кругомъ бес?дки и пркслуживавшимъ, и жаловалъ напиткомъ каждаго изъ своихъ рукъ. Между царемъ, царевичемъ и графомъ ничего нельзя было зам?тить другаго, кром? великаго расположенія и дружбы, и особенной милости къ графскимъ служителямъ. Напосл?докъ, такъ какъ была уже полночь, царь и царевичъ пожелали вернутъся домой. Графъ провожалъ ихъ. Когда же царь былъ уже недалеко отъ воротъ сада, гд? стояли и играли трубачи съ литаврщиками, и увидалъ ихъ, онъ остановился. Когда музыканты сыграли, онъ пожелалъ послушать еще, они снова играли по его желанію, а между т?мъ принесли стулъ, на которомъ онъ и с?лъ; направо отъ него стоялъ царевичъ, нал?во графъ. Трубачи перестали. Тогда графъ предложилъ царю, что въ честь Его Царскаго Величества онъ самъ будетъ бить въ литавры, если только угодно ему послушать. Царь изъявилъ Свое желаніе. Графъ снялъ съ себя шпагу, но, когда хот?лъ было принять ее одинъ изъ служителей, царь взялъ ее къ себ? и, огляд?вши очень внимательно, обнажилъ, поверт?лъ ею въ воздух?, вложилъ опять въ ножны и отдалъ. Графъ ударилъ потомъ въ литавры, и это особенно понравилось царю: онъ благодарилъ его объятіемъ и неоднократнымъ дружескимъ поц?луемъ. То же сд?лалъ и царевичъ, посл? чего пили здоровье. Графъ проводилъ царя высокимъ ходомъ до его дворца, гд? оба благодарили другъ друга и потомъ разстались. На другой день явился къ графу царевичъ и благодарилъ за оказанную вчера любовь, дружбу и честь, а черезъ два часа простился немедленно».

Зд?сь мы приводимъ разсказъ объ этомъ об?д? изъ подлинной записки о пребываніи королевича въ Россіи, составленной участникомъ-очевидцемъ этого пребыванія. Подробности разсказа т?мъ особенно любопытны, что описываютъ едва ли когда случившійся въ царскомъ быту об?дъ Московскаго государя въ гостяхъ у своего же гостя, прибывшаго въ Москву королевича. Вм?ст? съ т?мъ эти подробности раскрываютъ простоту царскаго обхожденія съ иноземцами и противоположность н?которыхъ обычаевъ Европейскихъ съ Московскими, именно въ отношеніяхъ къ низшимъ служителямъ.

Прошло уже 9 м?сяцевъ, а свадебное д?ло не подвигалось ни на волосъ. 29 дек. 1644 г., по случаю прі?зда и пріема Персидскаго посла, царевичъ Алекс?й Михаиловичъ опять пришелъ къ королевичу и позвалъ его посмотр?ть шествіе Персіанъ, а потомъ пригласилъ его въ свои хоромы на угощенье. Къ концу пированья вошелъ въ комнату царевича и самъ государь, дружелюбно обласкалъ гостя и снова повторилъ свою просьбу принять Русскую В?ру и снова получилъ р?шительный отказъ со стороны королевича. Заявивъ ему и съ своей стороны, что свадьба ни въ какомъ случа? не состоится, если онъ не приметъ крещеніе, что и отпуску ему не будетъ, царь разстался съ королевичемъ въ неудовольствіи.

Но на другой день царевичъ все-таки пришелъ опять къ упрямому гостю и пот?шилъ его медв?жьей травлей.

1 марта именинница царица Евдок?я Лук. прислала по Русскому порядку обычный об?дъ королевичу. Онъ сказался нездоровымъ и не принялъ кушанье самолично, оно было передано его дворецкому.

Сколько не ухаживали за дорогимъ женихомъ, онъ не подавался и мыслилъ такъ, что готовъ въ собственной крови креститься, ч?мъ согласиться на желаніе царя и принять Русское крещеніе.

Государь думалъ и вс? бояре, что королевича смущаютъ и научаютъ упорствовать его пасторъ и его приближенные, а потому время отъ времени и повторялъ свое желаніе. Но все было напрасно.

Пререканія и испов?дные споры съ Н?мцами перенеслись потомъ и на улицу въ народную толпу. Въ это время, въ конц? февраля 1645 г., прибыли въ Москву Донскіе казаки.

Они представлялись государю, были хорошо угощены и, возвращаясь очень веселыми изъ Кремля, встр?тили Н?мца, быть можеть, ч?мъ-либо оскорбившаго ихъ, напали на него и ограбили (обобрали). Въ другой разъ, также поссорившись, казаки совершили даже кровавую расправу, двоихъ Н?мцевъ убили.

Какъ королевичъ проводилъ иногда на Борисовскомъ двор? время, объ этомъ есть, впрочемъ, случайное свид?тельство.

25 іюня 1645 г. было донесено государю, что королевичъ забол?лъ сердечною бол?знью, сердце щемитъ и болитъ, что скушаетъ пищи или чего изопьетъ, то сейчасъ назадъ и если скорой помощи не подать, то можетъ, пожалуй, умереть. Но на другой же день постельный сторожъ Русскій разсказалъ, что 25 числа королевичъ кушалъ въ саду, съ нимъ были его придворные и были вс? веселы, ?ли и пили попрежнему. Посл? ужина королевичъ гулялъ въ саду долго, а придворные ушли въ хоромы и тамъ пили вино и романею и рейнское и иное питье до втораго часу ночи. Были вс? пьяны, играли въ цымбалы.

Д?ло о свадьб? тянулось безъ пользы для об?ихъ сторонъ.

12 іюля 1645 г. царь Михаилъ ?едоровнчъ померъ. Передъ самою кончиною государя, 4 іюля, по настоянію Польскаго посла, назначено было опять богословское преніе о В?р?, именно въ присутствіи посла. Гд? происходила эта бес?да, неизв?стно, но когда прибыли туда королевичевы придворные, то они должны были пройти черезъ н?сколько тысячъ народа, сл?довательно въ преніяхъ уже принимала участіе улица или всенародное общество.

Бес?да и пренія попрежнему окончились нич?мъ, а потому въ народ? распространилось большое неудовольствіе на пастора, такъ что государь принужденъ былъ ув?рить его въ полной безопасности отъ всякихъ угрозъ.

Съ кончиною государя д?ло приняло другой оборотъ, очень благопріятный для королевича. Новый шестнадцатил?тній царь Алекс?й Мих., всегда оказывавшій самое дружелюбное расположеніе королевичу, очень скоро пор?шилъ вопросъ и объ его отпуск?.

Посл? неоднократныхъ неудачныхъ попытокъ упросить королевича перекреститься въ Русскую В?ру молодой государь и все общество бояръ приговорили покончить д?ло почетнымъ отпускомъ королевича къ дому. Между т?мъ въ народ? ходило большое негодованіе на Н?мцевъ по этому поводу. По свид?тельству ихъ записки, 24 іюля было сов?щаніе въ толп?, какъ бы половч?е свернуть шею королевичу и его людямъ, но, къ счастію, такія кровопролитныя зат?и не совершились.

Наконецъ, посл? торжественнаго пріема въ Золотой полат? 13 августа, королевичъ 20 августа также торжественно вы?халъ изъ Москвы, оставивъ Цареборисовскій дворъ опуст?лымъ.

Ровно черезъ семь л?тъ, въ август? 1652 г. 15 числа, Цареборисовскій дворъ былъ пожалованъ царемъ Алекс?емъ Михаиловичемъ новопоставленному патріарху Никону въ домъ Пресв. Богородицы, въ Успенскій соборъ, почему съ этого времени исторія Борисовскаго двора сливается уже съ исторіей Патріаршаго Дома, о которомъ будемъ говорить въ особой стать?.

Передъ т?мъ какъ состоялось пожалованіе двора патріарху, царь Алекс?й Мих. не одинъ разъ на Борисовскомъ двор? увеселялся медв?жьею пот?хою. Въ 1648 г. генваря 4 Ловчаго пути охотникъ Тимо?ей Нев?ровъ возился съ ступнымъ медв?демъ, который изодралъ на немъ однорядку и кафтанъ. То же повторилось съ Нев?ровымъ и въ 1649 г. февраля 3.

Оканчивая Цареборисовскимъ дворомъ, мы обозр?ли правую сторону Троицкой улицы, начиная отъ Троицкихъ воротъ.

Теперь возвратимся къ этимъ воротамъ и пройдемъ по л?вой сторон? Троицкой улицы. Какъ упомянуто, у самыхъ воротъ находился дворъ дохтура Валентина Билса, потомъ сл?довало устье Житницкой улицы и расположенный на ней дворъ кн. Голицына, посл? принадлежавшій Стр?шневу. Этотъ дворъ, занимавшій по Житницкой улиц? 57 саж., занималъ и по Троицкой 55 саж., выходя своимъ угломъ къ св. воротамъ Троицкаго подворья и оканчивая свою линію по Троицкой улиц? противъ Цареборисовскаго двора.

За межою этого двора находился каменный конюшенный дворъ патріарха, обозначенный и на Годуновскомъ план?. Широта патріаршаго быта, конечно, не ум?щалась уже въ пред?лахъ древняго