— Игра простая. Представьте себе, что нам действительно стерли память. И стерли настолько, что мы забыли многие вещи, которые вам кажутся общеизвестными. Например, что такое Зона Омега и кто сюда попадает. Ну, и многое другое. И вот вы нам, беспамятным, начинаете рассказывать эти простейшие вещи, а мы вам время от времени будем задавать вопросы. Хорошо? Ответить девушки не успели.
Четыре каплевидные машины, похожие на те, что они видели в Золотом бору, в гараже-ангаре, скользнули над кронами деревьев, развернулись «все вдруг» и опустились прямо на лужайку за бассейном.
— Так, — сказала Вика. — Вот и Хан пожаловал со своими нукерами. Быстро что-то. Или кто донес… Мальчики, вы драться умеете?
— А что, — повел черными глазами Стихарь, — надо кому-то морду набить?
— Как бы вам не набили, — напряженно ответила Вика. — Я поэтому и спросила.
— А кто он, этот Хан, — осведомился Дитц, небрежно закуривая сигарету. — Местный царек?
— Что-то вроде этого, — проронила Наташа и поморщилась. — О, вся банда в сборе. Господи, ну за что нам такое наказание!
— Господь здесь ни при чем, — вздохнула Ирина. — И это, увы, не наказание. Это судьба.
— Ладно, хватит, — сказала Вика. — Сколько можно об одном и том же… — И, обращаясь к сидящему рядом Дитцу, добавила: — Хорошо, что вы курите.
— Почему? — приподнял белесые брови Хельмут.
— Потому что здесь никто не курит, — ответила Вика и добавила, глядя на приближающихся мужчин. — То есть получается, что курящий человек озадачивает. А это уже преимущество.
Нукеры Хана обогнули бассейн и приблизились к шезлонгам, в которых расположился отряд и девушки. Тринадцать человек.
Все — молодые загорелые мужчины в широких шортах, свободных майках навыпуск и темных солнцезащитных очках. В основном брюнеты и шатены. И один блондин. Выделяющийся среди остальных так явно, что сразу становилось понятно — это и есть тот самый Хан — лидер, вожак и предводитель. Хан выделялся не только длинными, до плеч, светлыми и прямыми волосами, ярко контрастировавшими с монголоидными чертами скуластого острого лица (кстати, он был единственный из всех, кто не носил очков). В самой его невысокой, но крепко сбитой фигуре сквозила небрежная сила и уверенность, свойственная людям, привыкшим к беспрекословному подчинению. Но это не была уверенность хорошего командира, который не только приказывает, но и уважает своих, им же самим обученных и выпестованных солдат. Это была уверенность именно вожака, для которого мнение каждого отдельного представителя стаи значит меньше, чем ничего.
Двенадцать остановились на границе света и тени, взяв присутствующих в полукруг, а Хан шагнул в тень от тента, молча пододвинул к себе легкий плетеный стул и уселся, забросив ногу за ногу.
— Что, девушки, — спросил, выдержав, как он, видимо, считал, необходимую паузу, — гостей принимаем? Девушки промолчали.
— Не слышу ответа, — ласково проговорил Хан.
— Не хочу показаться невежливым, — ровным голосом произнес Велга. — Но у воспитанных людей принято сначала здороваться.
— Вот-вот, — тут же подхватил Дитц. — Сначала здороваться, а затем представляться. При этом, Саша, не будем забывать, что первыми обычно здороваются вновь пришедшие.
— Да, это так, — кивнул Велга. — Заметим также, что в нашем конкретном случае вновь пришедшими являются эти вот… сколько их?.. — Он закрутил головой, оглядываясь. — Раз, два… впрочем, неважно. Эти люди, прячущие глаза под темными очками.
— Но они не поздоровались, — вздохнул Дитц.
— Да, — согласился Велга. — Они не поздоровались. Лично я этим фактом глубоко удручен. А ты?
— Ты даже не представляешь себе, до какой степени, — сообщил Хельмут. — Думаю, что степень моей… э-э… удрученности гораздо выше твоей.
— Это спорный вопрос, — возразил Велга. — Ты, конечно, натура тонкая и поэтичная, это общеизвестно. Но, с другой стороны…
— Кто вы такие? — резко перебил друзей Хан. Вот и не выдержал, голубчик, усмехнулся про себя Велга. Нервы, нервы… Очко в нашу пользу. Продолжим в том же духе.
— Ты ничего не слышал? — обратился он к Дитцу. — Кажется, кто-то что-то спросил.
— Кто спросил?
— Не знаю. Это не ты?
— Я? Нет, я не спрашивал. Я отвечал.
— А кто же тогда?
— Хватит. — Хан сел ровнее и повысил голос: — Это я спросил. И спросил совершенно ясно. Повторяю. Кто вы такие?
— Прежде чем ответить на ваш вопрос, — Велга тоже выпрямился и резко сменил тон, — позвольте задать встречный. Кто ВЫ такой?
— Меня зовут Хан. И я как раз тот, кто здесь эти самые вопросы задает, а не отвечает на них, — сказал Хан. — Советую вам уяснить это раз и навсегда. Пока советую.
— Как интересно! — изящно приподнял бровь Хель-мут. — А что будет, если мы проигнорируем ваш совет? Я и мои товарищи, знаете ли, не очень любим следовать чужим советам. А в особенности советам непрошеным.
— Будут очень большие неприятности. Не у нас, разумеется. У вас.
— И какого же рода неприятности, позвольте осведомиться? — Не понять, что Дитц явно издевается над собеседником не смог бы только явный дурак.
Хан же, судя по всему, дураком не являлся. Он перевел свои узкие темные глаза на «группу поддержки» и едва заметно кивнул.
Сигнал его, однако, дошел не только до тех, кому непосредственно предназначался, и когда полукруг из двенадцати особей мужского пола едва успел обозначить движение, разведчики были уже на ногах.
Если нукерам Хана и было известно старое правило уличной драки, гласящее: всегда бей первым, то воспользоваться им они не успели. Да и куда им было тягаться с фронтовыми разведчиками Второй мировой, закаленными в таком огне, о существовании которого уже давно забыли на этой Земле!
Впрочем, реакция у большей части «стаи», включая самого вожака, оказалась не столь уж и плохой. Иное дело, что они явно не ожидали нападения и поэтому', несмотря на численное преимущество, оказались в худшем положении. А нападение было быстрым, решительным и безжалостным.
Михаил Малышев, словно какой-нибудь Портос из «Трех мушкетеров», просто-напросто ухватил за майки двух ближайших к нему нукеров и резко — лоб в лоб — свел их вместе, словно это были не живые люди, а две гигантские тряпичные куклы, которые, после того как их отпустили умелые руки кукловода, немедленно рухнули на землю, да так и остались лежать. После чего таежник поднял над головой следующую «куклу» и зашвырнул ее чуть ли не на середину бассейна.
Карл Хейниц ударом раскрытой ладони для начала сломал противнику нос, а затем пинком отправил его в воду.
Валерка Стихарь, ловко увернувшись от удара, очень удачно использовал в качестве оружия подвернувшийся под руку хоть и легкий, но весьма твердый переносной столик.
Руди Майер, недолго думая, заехал врагу коленом в пах, а когда тот согнулся, схватил его за уши и приложил головой об то же колено.
Сергей Вешняк обездвижил своего, жестко ткнув пальцами, собранными щепотью, точно в солнечное сплетение.
Курт Шнайдер вывихнул нападающему руку, а второго отправил в нокдаун встречным ударом в челюсть.
Велга сначала босой пяткой выбил одному из противников колено, а затем ребром ладони нашел горло второго.
Дитц же, используя свое преимущество в росте, нанес своему визави хлесткий ослепляющий удар
