в лицо и тут же повернулся ко второму, и тот, испуганно сделав неосторожный шаг назад, упал в бассейн самостоятельно. На все про все ушло меньше минуты, и Хан даже не успел подняться с места, когда баталия была закончена. Большая часть его бойцов вышла из строя из-за серьезных физических повреждений, остальные же были уничтожены морально и в бой явно не рвались.
Глава 25
— Первый раз в жизни дерусь голым, — сообщил Валерка Стихарь, с удовлетворением озирая «поле боя». — Хотя нет, вру, не первый. — Он хихикнул. — Но тот раз можно, пожалуй, не считать.
— И как тебе? — спросил Майер, направляясь к своей одежде.
— Забавное ощущение. Как будто все понарошку.
— Ничего себе «понарошку», — пробормотал Курт Шнайдер и внимательно поглядел на свой правый кулак. — Все костяшки себе в кровь расшиб, зар-раза.
— Бить надо сильно, — наставительно заметил Малышев, — но аккуратно.
— Ага. Тебе хорошо говорить. Вымахал с русскую версту… Таким, как ты, вообще бить не надо. Достаточно этот самый кулак показать. Натали, дорогая, не могла бы ты оказать помощь храброму ландскнехту, получившему тяжкую рану в смертельном бою за ее, этой самой дамы, честь?
— Ну, — спросил Велга, пристально глядя на Хана и не обращая внимания на беспечную трепотню солдат, — сами уберетесь восвояси или предпочитаете взашей? А может быть, все же поговорим? Мы люди, в сущности, незлые и к мирным переговорам всегда готовы. Правда, одеться действительно не помешает. Одно дело — в голом виде общаться с девушками и драться и совсем другое — серьезно разговаривать.
— Что ж, — вымолвил наконец Хан. — Можно и поговорить, раз уж так получилось. Где это вы, интересно, так драться навострились? Я ничего подобного и не видел никогда. Хотите в мою команду?
— Ну ты, кореш, и нахал! — развеселился Валерка Стихарь. — Ты же только что об…ся по полной. И ты, и банда твоя. Может, мы не очень доходчиво объяснили? Так можем повторить, мы не гордые.
— Ну-ну, Валера, — улыбнулся Велга. — Не наскакивай. Человеку бывает трудно признать свое поражение. Дай ему время. А насчет команды… Дело в том, что у нас уже есть команда. И очень давно. И с этой командой вы только что имели дело.
— То есть вы сами по себе?
— Именно. И собираемся таковыми оставаться и впредь. Кстати, по-моему, некоторым вашим людям нужна помощь врача. Хан обернулся на свое побитое воинство.
Зрелище оно собой представляло действительно довольно жалкое. Мокрые, с разбитыми лицами, они стояли кучкой на солнцепеке в явной растерянности. Один придерживал вывихнутую руку, другой, шипя от боли, осторожно исследовал пальцами сломанный нос, третий ощупывал растущую прямо на глазах шишку на лбу…
— Отправляйтесь по домам и приведите себя в порядок, — поморщился Хан. — Я тут сам разберусь.
Нукеры, явно обрадовавшись, поспешно обогнули бассейн, расселись по трем машинам, и через несколько секунд на лужайке остался только один летательный аппарат, видимо, предназначенный для самого Хана.
— Ну, — удовлетворенно заметил Дитц, — теперь можно спокойно поговорить. Какого черта вы к нам прицепились?
— А какого черта вы прицепились к моим девочкам? — вопросом на вопрос ответил Хан.
— Вот как? — удивился Хельмут. — Это, оказывается, твои девочки? Все три?
Хан промолчал — только желваки на скулах перекатились туда-сюда под загорелой кожей.
— Он говорит правду? — спросил Велга, обращаясь к девушкам. — Вы действительно ему каким-то образом принадлежите? Говорите, не бойтесь. Пока мы здесь, ничего он вам не сделает.
— Глупости! — фыркнула Вика. — Во-первых, он так и так ничего особенного сделать нам не может. Нет у него над нами такой власти. И никто ему не принадлежит. Если кто-то из нас и переспал с ним разок-другой, то это еще не значит, что мы его собственность. Просто Хана здесь все боятся. Или не хотят с ним связываться. Так уж он себя поставил. А ловцы не вмешиваются. Они вообще почти никогда не вмешиваются. Разве что если уж совсем кто-то все границы переходит… Ну вот. А раз боятся, то и получается, что мужчин нам подобрать тут для себя невозможно. Если кто и пытается интерес проявить, то Хан быстро с этим интересом разбирается. Вот мужики — те, кому это нужно, конечно, и подыскивают себе других женщин. Тем более что нас, женщин, здесь хоть и не намного, но все-таки больше, чем мужчин. Но вообще-то вы не думайте, что Хан совсем уж какое-то чудовище. На самом деле он неплохой парень. Да, Хан? Просто возомнил о себе невесть что. Якобы он чуть ли не потомок Батыя и, соответственно, Чингисхана. Ну а раз потомок да еще и Батыя с Чингисханом, то и вести себя, значит, соответственно должен. Если мужчины, то в подчинении у него. Если женщины, то, значит, в любовницах… Ты, Хан, меня глазами-то не ешь, не надо. Знаешь ведь, что я тебя не боюсь. И почему не боюсь, тоже знаешь. Да и что я такого обидного для тебя сказала? Мы же тут, в Зоне Омега, все или недоделанные, или с вывертом, так что чего уж там… Между прочим, интересно, Саша, Хельмут, а вас-то за что сюда забросили? Расскажите, тут на самом деле секретов никаких и ни от кого нет. Все друг о друге все знают. Я вот, например, вспыльчивая очень по характеру. Несдержанная. Если срываюсь, то себя не помню. Могу такого натворить, что ужас просто. А вот Ирина и Наташа…
— Вика, — спокойно вмешалась в монолог подруги Наташа, — ты же знаешь, что здесь каждый рассказывает о себе сам.
— Да, извини, увлеклась. Говорю же, несдержанная я. Пойду-ка я еще сока принесу, а то пить хочется. Кто сока хочет?
Хотели все, и Вика, поднявшись и взяв поднос, отправилась за соком.
Наташа проводила обнаженную подругу долгим взглядом.
— Если вам интересно, — улыбнулась Велге Ирина, — то мы с Наташей бисексуалки. Поэтому и здесь.
— Би…кто? — переспросил Велга.
— Бисексуалки, Саша, — пояснила Аня, — это те, кто одинаково любят быть и с мужчинами, и с женщинами.
— Как это — быть? — не понял Сергей Вешняк.
— В постели, — пояснил Майер. — Я знал парочку таких девиц в Гамбурге.
— Подождите, — сказал Дитц. — Что-то я запутался слегка. Вы все время упоминаете, что мы находимся в какой-то Зоне Омега. Что это?
— Вы не знаете, что такое Зона Омега? — изумился Хан. — Как это может быть?
— Мы думаем, — сказала Ирина, — что ребятам стерли часть памяти.?
— Стерли память? — Хан явно был потрясен. — Однако… Это что же надо было учудить, чтобы… Даже представить себе не могу. Одно дело, когда человека отправляют в Зону Омега, и совсем другое, когда ему предварительно… Хотя о чем-то подобном, наверное, можно было и догадаться. Одно то, что вы курите… Сейчас уже давно никто практически не курит. Вы что, действительно не знаете, где находитесь?
— Не знаем, — терпеливо повторил Велга. — Перед твоим появлением мы как раз собирались узнать об этом у девушек. Но ты помешал. Так что, может, сам нам расскажешь? Без лишних отступлений и эмоций желательно. Кратко и ясно.
— Хорошо, попробую. С чего бы начать… Черт, оказывается, рассказывать о том, что общеизвестно, не так-то просто, — он рассмеялся. — Может быть, получится лучше, если вы будете задавать вопросы?
— По-моему, — не удержался Валерка, подмигивая, — кто-то говорил, что вопросы здесь он задает, а не отвечает на них.
— Мудрый человек, — подмигнул в ответ Хан, — всегда знает, когда время задавать вопросы сменяется временем отвечать на них.
