Ли посмотрел, нет ли машин, развернулся и подъехал к обочине с другой стороны улицы. Одна из женщин пошла в их сторону. Ее рыжие волосы напоминали отполированную бронзу. Морщинки вокруг глаз и рта были уже не видны под толстым слоем краски. Она была похожа не на живого человека, а на какую-то раскрашенную куклу из мужского журнала. Джинсы и сапожки она сменила на чулки и туфли на шпильке. На ней были синяя кожаная юбка и такая же кожаная куртка. В руке торчала неизменная сигарета. Улыбаясь, она наклонилась к окну, но, когда внутри увидела Саймона, улыбка исчезла с ее лица.
– Привет, – сказал он.
– Не облокачивайся, пожалуйста, на машину, дорогуша, ты поцарапаешь краску, – попросил Ли как можно жалостливее.
– Пошел ты, – был ответ. Ли надул щеки и пожал плечами.
Конни посмотрела на Бекки, потом на Саймона.
– Ну что, нашли вы его? – спросила она.
Саймон покачал головой и показал ей холщовую сумку.
– Это его сумка. Я думаю, если бы с ним все было в порядке, он бы ее не бросил.
Конни затянулась и, отвернувшись от окна, выпустила дым. Несмотря на это, дым, вместе с сильным запахом ее духов, все же проник в машину.
– Итак, Фил умер, – сказала она.
– Думаю, да.
Она потерла переносицу, посмотрела вдоль улицы, потом снова повернулась к Саймону.
– Вот дерьмо, – сказала она, выпрямилась и пошла назад, ни разу и не оглянувшись.
– Ну и друзья у тебя, приятель, – сказал Ли Саймону. – Куда теперь?
– Недалеко от ночлежки есть бар, называется «У Мерфи», там неплохо кормят.
– Я знаю, где это, – сказал Ли, и они поехали. Через пять минут он свернул на Одиннадцатую улицу и остановил машину.
– Сколько мы тебе должны?
Ли постучал по счетчику и с виноватой улыбкой повернулся к Саймону:
– Вот дерьмо, представляешь, забыл включить счетчик, а мне нельзя брать деньги, если он не работал.
– Как насчет двадцати долларов?
– Как-нибудь в другой раз.
– Ты уверен?
– Как и в том, что сижу за рулем этого такси.
– Тогда спасибо.
– Просто не суйтесь больше к реке.
Саймон вышел из машины, помог выйти Бекки. Ли высунулся из окна и сказал:
– Мне жаль, что с вашим другом так вышло.
Саймон кивнул. Ли уехал, и они с Бекки, держась за руки, пошли в бар.
Они заказали два чизбургера и два пива «Басс». Саймон все время чувствовал на себе взгляд Бекки. Он старался не показывать беспокойства, старался улыбаться. Они сидели в небольшом, непритязательном баре, длинном и узком. Стены, отделанные темными деревянными панелями, были украшены старыми фотографиями, которые в наши дни стали, казалось, обязательным атрибутом почти любого бара. В углу, у туалета, стоял музыкальный автомат. Но громкость была приглушена, и подборкой репертуара явно никто не занимался. В настоящий момент Патси Клайн сетовала на жизнь, любовь и преследующие ее несчастья. Посетителей было немного. За стойкой, грея в руках бокал с пивом, сидел мужчина и смотрел телевизор поверх кассового аппарата. Напротив двери, через несколько столиков от Бекки и Саймона, сидели двое юных влюбленных. Они шептались, низко наклонившись друг к другу. В баре было светло, но освещение не было излишне ярким. Лампочки с прикрепленными к отражателям маленькими бронзовыми ангелочками освещали каждую кабинку. Было тихо и уютно. Саймон подумал, что в будние дни здесь, должно быть, полно посетителей.
– Эй, – сказала Бекки.
Саймон посмотрел на нее и улыбнулся.
– Прости, – сказал он. – Я задумался.
– Это ничего, я тоже задумалась. Знаешь, я думала о том, каким ты был молодцом сегодня.
– Ты это о чем?
– У тебя есть способность вызывать доверие у людей, которые не хотят никому доверять.
– Они называют меня мистер Клевый Парень.
– Нет, я серьезно. Вот, например, Конни, или Мартин, да хотя бы тот же таксист.
– Они же были друзьями Фила, по крайней мере, Конни и Мартин.
– Да, но дело не в этом. Я уже два года работаю в ночлежке и знаю, как трудно сходиться с людьми, которые живут на улице. Они этого боятся. Они столько раз обжигались, пытаясь ухватить руку помощи. А ты ты умеешь все сделать правильно.
