– Ага, понятно, – добродушно сказал Арториус. – Хм…
Он сделал пометку в журнале, потом спросил другого ученика.
– Ну, это когда Ильдью и Арловем объединились, чтобы собрать магическую армию.
– Верно, – кивнул Арториус. – Ну, а в каком году это было?
– Тридцать одна тыща двести восемьдесят первом! – бойко оттарабанил ученик.
– Почти угадал, – улыбнулся Арториус. – В тридцать одна тысяча двести восемьдесят первом году их союз распался. А кто помнит, в каком году они объединились? Правильно, в тридцать одна тысяча двести двадцать девятом, когда силы Ильдью и Арловема были поодиночке разгромлены неизвестным врагом, перебившим десятую часть учеников, которых сумел набрать каждый из них. Итак, невзирая на то, что удачных прецедентов подобных союзов история не знала, учебный лагерь был создан и существовал в течение трех лет, по прошествии которых произошло… что? Хоттер!
Парри опять оказался застигнут врасплох. Ему пришло в голову, что, если бы он почитал что-нибудь из тех книжек, которые ему удалось спасти из комплекта, купленного Гордоном, он бы сейчас, может, и сумел ответить… Он снова покачал головой.
Арториус сделал новую пометку в журнале.
– Гармония!
Гормошка была очень довольна, что знает ответ:
– По прошествии которых явился Бол-д'Арет!
– Верно, верно, – согласился Арториус, – Бол-д'Арет, великий завоеватель! Что нам известно о Бол- д'Арете до этого момента, а, Хоттер?
Парри ничего не оставалось, как пожать плечами.
Арториус сделал новую пометку в журнале.
– Понятно… Ну что ж, ничего страшного, скоро догоните. Виззл!
Фредди очнулся от приятных дум.
– Ну, что он прикончил всех тогдашних уродов, до кого дотянулся.
– Я предпочел бы сказать, – мягко поправил его Арториус, – что Бол-д'Арет вышел победителем из по меньшей мере двадцати пяти магических поединков, хотя некоторые исследователи полагают, что их могло быть более шестидесяти, включая поединки с ведьмами, чародеями, полумагами и мудрецами. А кто помнит изначальную причину его гнева? Смит!
– Колдун Зеладин потребовал десятину с его земель.
– Да, – кивнул Клякс. – А что именно так рассердило Бол-д'Арета?
Отвечать вызвался другой ученик:
– То, что сборщик десятины прибыл в воскресенье, когда Бол-д'Арет как раз прилег вздремнуть?
– Да, совершенно верно. И поныне одно из самых строгих школьных правил гласит, что ни в коем случае не следует беспокоить директора по утрам в воскресенье. А теперь, – продолжал Арториус, воодушевляясь, – кто помнит, когда мы впервые встретились с учеником Бол-д'Арета?
Второй урок оказался еще хуже, если только такое возможно.
Парри изо всех сил старался не обращать внимания на насмешки некоторых одноклассников. В конце концов, что смешного в том, что он не знает всей этой магической истории? Он бы даже обрадовался приходу учителя, если бы это был не Брейк.
Парри спрашивал себя, отчего Брейк все время такой кислый. Может, оттого, что у него все время болит живот? Парри от души понадеялся, что это воспаление аппендикса и скоро Брейк скончается от перитонита.
Первое, что бросилось ему в глаза, когда ученики вошли в класс Брейка, похожий на тюремную камеру, была статуя ученика в заднем ряду.
– Это Струт! – шепотом объяснил Фредди. – А я-то думал, что это только слухи! Поговаривали, что он обратил ученика в камень за то, что тот нагло себя вел на уроке, но я не думал, что статуя сидит тут до сих пор!
– Так что, – удивился Парри, – он просидел тут целое лето?
– Ага! – сказал Фредди. – Ну и злопамятный же он, этот Брейк!
– Сегодняшний урок, – начал Брейк, – будет посвящен искусству преобразования материи. Преобразование – это настоящая магия. Это не те детские игрушки, которыми вы забавляетесь на других уроках. Это могущественная магия, и она может быть опасной. Поэтому на моих уроках – никаких разговоров, никакого чиханья, кашлянья, ерзанья и шарканья ногами. К волшебным палочкам не прикасаться, пока я не скажу, и никаких волшебных слов не использовать, кроме тех, что я назову, и то только на тех предметах, на которые я указал. Каждый, кто нарушит любое из этих правил, превратится в жабу и останется ею до вечера. Ясно? На партах перед каждым из вас лежит небольшая кучка песка. Сегодняшний урок очень простой: вам нужно превратить песок в камень.
Фредди нагнулся к Парри.
– Ну, по крайней мере сегодня он добрый!
Обед первого учебного дня в Свиноморде прошел для Парри сравнительно тихо. Фредди куда-то исчез – то ли побежал на озеро, то ли ко рву с водой. Гормошка сказала, что пойдет в библиотеку искать новые сведения о родителях Парри.
Так что Парри остался болтаться один. Он старался держаться подальше от прочих учеников – он готов был поклясться, что они сплетничают о нем за его спиной. Потому что они хихикали и ржали, а стоило ему взглянуть в их сторону, как они тут же отворачивались.
Так что половину длиннющего обеденного перерыва – волшебники, судя по всему, любили покушать не спеша, часика так два, – Парри просидел на солнышке рядом со спортивным манежем, дожидаясь, пока кто-нибудь из знакомых учеников придет на послеобеденную тренировку по ква-кваду.
По правде говоря, Парри надеялся, что ему удастся отличиться в этом виде спорта. В своей старой школе он считался довольно жестким игроком в регби – в том смысле, что, если кто не желал отдавать ему мяч, он выводил противника из строя приемчиками, какие обычно можно видеть разве что в гангстерских фильмах. И Парри надеялся, что это искусство в ква-кваде тоже пригодится.
К тому же он сделал кое-какие успехи в магии: несмотря на то, что Брейк, казалось, злился на весь свет, а на него в особенности, и Парри пришлось весь урок работать одному, без посторонней помощи, в конце концов ему по крайней мере удалось собрать свой песок в комок.
Нет, конечно, есть в этом мире всякие там Юстиции Гармонии, которые способны с первого раза превратить кучку песку в аккуратную каменную плашку, и даже выгравировать на ней собственные инициалы, но Парри все же был доволен, что ему удалось хоть что-то. Очень неплохо для первого раза!
Через некоторое время Парри увидел толпу своих одноклассников, входящих в манеж. Он встал и последовал за ними.
Спортивный наставник Гренадир Гарднер обладал зычным голосом старшего сержанта и, похоже, считал, что, если на учеников не орать, его уроки им на пользу не пойдут. А потому орал он непрерывно.
Так что Парри поспешно облачился в форму для игры в ква-квад. Форма в целом напоминала облегченную версию костюма волшебника: мантия, кончающаяся чуть ниже колена, с коротким, чуть ниже локтя, рукавом. Тут один из учеников подошел и спросил:
– Это ты – Хоттер? Парри Хоттер?
– Ну да, я, – сказал Парри. – Я тут новенький. А тебя как зовут?
Но парень только обернулся к приятелю и сказал:
– Вот видишь, я же тебе говорил!
Оба рассмеялись и пошли прочь. Это, разумеется, лишь усилило подозрительность Парри.
– Пошли! Пошли! – орал Гренадир Гарднер. – На площадку, живей! Хоп, хоп, хоп!
Гриббин, Фостер, раздать метлы! – рявкнул он, открыл шкафчик и выдал одному парню свернутый в трубку ковер, а другому – охапку метел.
Парри трусцой выбежал на поле для игры в ква-квад следом за остальными. Ковер парил над землей, на нем лежали метлы. А Гриббин и Фостер бежали следом и следили, чтобы метлы не падали на землю.
Очутившись на поле, Парри увидел, что площадка для игры в ква-квад представляет собой вытянутый
