«Александр Невский», переберетесь на него.
– А что это за корабль? Разве…
– Такой же крейсер, как и наш, – отмахнулся от вопросов гранд-полковник. – Он и пойдет к Кельтану. Благо, «призрак» у нас не один. А теперь брысь отсюда!
– Есть!
Володя вскочил и поспешил ретироваться – сердить Ивана Петровича было делом небезопасным. До самого вечера три друга обсуждали свалившееся на них назначение. Обидно, черт возьми! Им летать хочется, а не маяться дурью на балах и прочих светских мероприятиях. Но выхода нет – приказ. Хочешь не хочешь, а изволь выполнять. Володя, Белое Перо и Эртен немного посидели в офицерском баре крейсера, но выпили совсем немного, по паре стопок разве что. Очень не хотелось покидать ставший родным корабль, да только куда деваться? Вскоре друзья разошлись спать – день, судя по всему, предстоял тяжелый.
В библиотеке царил полумрак, только настольная лампа освещала удобное кресло, в котором сидел плотного телосложения молодой мужчина с квадратным и грубым лицом. Черты его казались вытесанными зубилом, глаза были маленькими, неясного цвета, огромный нос походил на клюв коршуна. Он задумчиво перелистывал страницы старинной книги, нервно курил и часто вздыхал. Со стороны этот человек выглядел несколько странно – сторонний наблюдатель сказал бы, что данный индивидуум не отягощен даже проблесками интеллекта, обычный тупой громила. И что такой забыл в библиотеке? Что его могло здесь заинтересовать?
Впрочем, первое впечатление часто бывает обманчивым. Многие ошибались в оценке, впервые увидев молодого короля Парга. За его неказистой внешностью скрывался цепкий ум, стальной характер и немалая изворотливость. До сих пор Лартену не было дела до того, что о нем думают и как воспринимают. Однако в последние время все изменилось – король часто смотрелся в зеркало и досадливо морщился при виде своего некрасивого лица. Оно стало для него источником немалых мучений. Почему? Да все просто, произошла банальнейшая вещь – Лартен влюбился, причем влюбился в потрясающую красавицу, великую княжну Велири, за которой бегали тысячи поклонников. И хорошо понимал, что такому уроду, как он, даже мечтать о взаимности со стороны ее высочества глупо. От этого ему было очень больно и обидно, но король с детства умел держать себя в руках и ничем не выдавал своего состояния, оставаясь безразлично- вежливым. Он только провожал носящуюся, подобно живому вихрю, Велири тоскливыми взглядами, стараясь делать это незаметно. Откуда в ней столько огня? Столько жизни? Так хотелось обнять девушку, прижать к себе и никому не отдавать, но Лартен знал, что этого никогда не будет.
Снова вздохнув, король перелистнул страницу. Богата библиотека великого князя, очень богата – его собственная и рядом не стояла. Здесь такие манускрипты сохранились, что больше нигде не найдешь, как ни старайся. Впрочем, неважно. Завтра помолвка Рави, а потом – домой. Предстоит слишком много дел, будет не не до книг, не говоря уже о переживаниях.
«Не обманывай хоть сам себя! – горько усмехнулся Лартен. – Знаешь ведь, что нескоро успокоишься…»
Да, нескоро, слишком запала в душу Велири, не представлял раньше, что способен так влюбиться. Если бы она еще была не аарн, то Лартен попробовал бы попросить у великого князя руки внучки, но княжна как раз аарн. А люди ордена почти ни с кем со стороны не сходятся, истина старая и давно всем известная. Поэтому придется взять себя в руки и заставить забыть.
– А что это вы тут в одиночестве сидите, ваше величество? – заставил его вздрогнуть голос великой княжны. – Здравствуйте!
Она! Благие Защитники, хоть бы только не выдать себя… Нельзя, политика, будь она неладна. Лартен от неожиданности едва не выронил книгу, руки затряслись. Никак не ждал, что Велири найдет его в библиотеке.
– Добрый вечер, ваше высочество! – отозвался король, приняв невозмутимый вид. – Читаю вот, у вашего деда здесь такие редкости есть, что я могу только позавидовать. Книги времен Темной Империи. И как их сохранили все эти двадцать две тысячи лет?
– Да, чего-чего, а старых книг у нас хватает, – улыбнулась девушка, опускаясь в кресло напротив.
Лартен смущенно опустил глаза, чувствуя себя очень неуютно. Пока Велири была где-то там, он справлялся с собой, а вот когда оказалась совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки… Едва сдержался, чтобы не сказать ей о своих чувствах, из последних сил сжал зубы и промолчал. Не имеет права. Да и смысла нет. Лучше сохранить с княжной дружеские отношения, хоть изредка можно будет видеться, хоть издали любоваться. Поклонники, наверное, надоели девушке до зубной боли – каждый повеса во дворце считает своим долгом волочиться за ее высочеством. Как она только с этим справляется? Король поежился.
– Что вы думаете по поводу кризиса в Тиуме? – нарушила молчание Велири.
– А что тут можно думать? – безразлично пожал плечами Лартен. – Они сами виноваты – давно пора было меняться. Идиотское общественное устройство, полностью идиотское! Жили только торговлей варием, а так нельзя. И чем думал ваш Командор, когда создавал его?
– Да, попытка была неудачная, – согласилась княжна, вынимая из воздуха стакан с лимонно-желтым напитком. – Не хотите выпить чего-нибудь прохладительного?
– Не откажусь. Сока дарто, если нетрудно.
– Нетрудно, – улыбнулась Велири, добывая из ниоткуда еще один стакан, на сей раз с темно-красным соком. – Прошу.
– Спасибо.
– Возвращаясь к Тиуму, хочу сказать, что придется что-то делать с этой страной. Она на грани голода, а это чревато такими социальными катаклизмами, что обязательно возникнет воронка инферно. Если не остановить, то пострадаем все мы. Сейчас орденские социоматики разрабатывает кое-какие меры воздействия на Тиум, но неизвестно, что получится. Беда в том, что безденежное общество на другие рельсы быстро не перевести, тем более – общество со столь сложными традициями.
– Да уж… – поежился Лартен. – А делать придется, вы правы. Народ оттуда бежит толпами. Нам еще повезло, что не имеем общих границ с Тиумом, но эмигранты все равно добираются. Губернаторы пограничных планет не знают, что делать с битком набитыми беженцами ржавыми лоханками. Я отдал приказ принимать, но…
– Что?
– Тиумцы почему-то уверены, что в Парге – рай. Считают, что кто-то должен кормить их бесплатно, не хотят учиться, хотя каждый может пройти квалификационные курсы, причем, за счет государства. Не больше десяти процентов тиумских эмигрантов работают, остальные даже не пытаются искать работу, предпочитая получать пособие по безработице и бухтеть, что оно слишком маленькое. Не знаю уж, что и делать с ними…
– Я попрошу наших социоматиков разработать для вас программу интеграции, – задумчиво покивала Велири. – Да и кредит под это дело Мастер выделит. Так оставлять нельзя, чревато бунтом уже у вас, а этого мы допускать права не имеем.
– Не имеем… – уныло согласился король, которому сейчас совершенно не хотелось думать о государственных делах.
– Вы слышали наш последний концерт? – поинтересовалась девушка.
– Конечно! – расплылся в улыбке Лартен. – Великолепно просто, плакал, пока слушал. И смеялся.
– Погодите, новый будет еще лучше! – серебристо рассмеялась Велири. – Женских голоса теперь два – к нам Ланика присоединилась, я в восторге от ее пения.
– Рисковый человек ваш брат, – покачал головой король. – Я бы все-таки не решился так наплевать на общественное мнение. Хотя…
– Вот именно, что хотя… – в зеленых глазах княжны горела веселая ирония. – Любовь, тем более такая любовь – это вам не просто так. А вот вы сами на что пошли бы ради любви?
– На все! – вырвалось у Лартена. – Только что бы я ни делал, все равно ничего не будет…
– Почему же? – брови княжны сложились домиком, она с интересом изучала молодого короля. – Ваша избранница вас не любит?
– Разве можно полюбить вот такое вот нечто? – горько усмехнулся он, показав на свое грубое
