опираясь на тонкую палку, оглядывая подслеповатыми глазами огненное зарево на обычно спокойной улочке.
– Что здесь случилось?
Один из стражников небрежно отмахнулся от тщедушного старика, и тот отлетел к стене, где мешковато упал на колени, чудом не выронив свою палку.
– Иди себе, убогий. Выделили вам пенсию – с голоду умереть хватит, так доживай свою никчемную жизнь, пока можешь, и не лезь в дела молодых и сильных! Вас бы всех усыпить, как станете нетрудоспособными – так нет, цацкаются с вами, выделяют какие-то крохи…
Стражник заржал и повернулся в сторону корчащегося от боли дракона.
– Это точно. Пока был молод и силен – ценили и уважали, такие, как ты, мои портреты на стену вешали – известный воин, победитель многих состязаний и боев. А теперь – никому не нужный ветеран, и все вздохнут с облегчением, когда он наконец умрет. А ты знаешь, сынок, как умирают ветераны?
Старик, опираясь на палку, с трудом выпрямился – и оказался на голову выше молодых стражников. Он подхватил посох и, как копье, метнул его в священника. Будучи случайным прохожим, он не знал, что происходило на площади. Но, доведенный до предела грубостью властителей, выступил против них, инстинктивно угадав в плененном чудище своего союзника. Грубая, зато пущенная умелой рукой палка с острым наконечником, которым ветеран мог бы собирать мусор в парке, пролетела между доспехами стражников, впившись в ничем не защищенное тело святоши-мага – и пробила его насквозь! Тут же несколько мечей впились в дряхлое тело старика, на несколько мгновений вспомнившего, что он воин. Тот обмяк, пошатнулся, но прежде чем утомленная душа покинула терзаемое острыми клинками тело, губы успели шепнуть:
– Ветераны всегда умирают в сражении!
И ответом ему был рев разъяренного дракона, в клочья рвущего ловушку, без поддержки мага ставшую простым металлом. Фиолетовое пламя вспыхнуло столбом, озаряя притихший город. Камень плавился и тек, а тщедушные фигуры стражников напрасно пытались ускользнуть от разъяренной драконессы. Замысловатый шпиль силился выплюнуть какой-то сгусток темного огня – но тут же был сметен ударом не на шутку разошедшейся Греи.
Здание ратуши, подожженное огненным дыханием, горело все и сразу: горел камень, горел мрамор статуй, горели бегавшие в поисках спасения правители, и даже рыбы в изящном бассейне сварились в закипевшей от плавящегося камня изящных бортиков воде. Огненный ров окружил здание властителей, и никто из собравшихся в нем не уцелел – все погребла бешеная ярость вышедшей из себя драконессы.
Темнота. Меч покоится за спиной, дабы, как он заметил, «не мешать пробуждению гномьей крови». А Элан осторожно стучит тупым концом кирки по камню, повторяя отметины, сделанные несколько веков назад. Древняя рукоять, вытертая до блеска мозолистыми руками народа Молотов за столетия до прихода человека, удобно скользит в пальцах, словно лаская долгожданного хозяина. Звук породы глухо кашляет, сообщая: за ним – гранитная пустота, без примесей и вкраплений. Элан терпеливо идет дальше, захваченный непонятным ему самому чувством, – тут и вспыхнувшая в нем жажда кладоискательства, и нетерпеливое желание поскорее закончить работу, и еще – сладкое и щемящее чувство нужности, правильности того, что происходит. Как будто там, наверху, все волнения и войны – пустое и наносное, все проблемы – искусственны и неприличны, создаваемые людьми ради сиюминутных прихотей. Здесь же, в поту и пыли, рождалась еще одна частичка прекрасного, призванная сделать мир хоть чуточку лучше. И пусть уходят и гибнут народы, но кристалл астралита, который, как Элан знал, ему суждено найти, будет сиять в веках манящим светом надежды.
Камень крошился, мелкие песчинки летели, оседая на покрытом потом лице. Человек был не в силах слушать долго, даже если в нем проснется частица гнома. Элан обессиленно прислонился телом к холодной громадине скалы, хватая ртом воздух. Его тело расслабилось, мысли исчезли, вызванные внезапно навалившейся усталостью. Он прикрыл глаза, собираясь немного подремать – и увидел в толще скал целую россыпь неярких голубых огоньков, тускло мерцавших сквозь каменную преграду.
Сон словно рукой сняло. Торопливо прикинув глубину залегания россыпи, он выхватил Кристальный Пепел из спины. Тот заворчал, боясь задеть кристаллы, но Хранитель передал ему картинку, точно указывающую на вязь голубых огоньков, не переставая аккуратно взрезать пласты породы. Это был порыв, внезапно появившееся чувство уверенности в себе, в собственных силах. Элан знал, где и как нажать, под каким углом повернуть рукоять Меча – и гранит осыпался, как легкий песчаник. Когда огоньки оказались уже совсем близко, Элан оставил Кристальный Пепел на камнях, коротко скомандовав: «Свети вполсилы!» Тот недовольно что-то буркнул, но послушно убавил свечение, любуясь картиной рождения очередного кристалла. Кирка в руках у Хранителя порхала, то выбивая целые куски, то ударяя едва слышно, соскребая песчинки. Через полчаса работы звук стал иным – в нем все чаще слышался торжествующий перезвон пробуждающегося астралита. Еще несколько осторожных ударов – и пласт гранита сполз, чуть не придавив ногу остолбеневшему Хранителю. В фиолетовом свечении Меча виднелась небольшая расщелина в скале, стены которой были усыпаны нежно-голубыми гроздьями кристаллов. Чужое сияние отражалось в них, рождая миллионы радуг – и новые краски появлялись в неярком свете Меча. Это было прекрасно. В этом была какая-то соразмерность, словно встретились давно не видавшиеся родственники. И еще – требовалось, чтобы Элан, осторожно положив Кристальный Пепел посреди пещеры, вышел назад, в штрек, прикрыв расщелину куском породы. Он прилег на каменный пол, давая возможность отдохнуть усталым мышцам, и, невольно улыбаясь, подумал: «О чем может говорить мой Меч со своими сородичами?» С этой мыслью он стремительно погрузился в сон.
– Кончай дрыхнуть! Все на свете проспишь!
Хранитель испуганно оглянулся. Вокруг никого не было, лишь Кристальный Пепел покоился в его ладонях, тускло мерцая неярким светом. И в его переливах виднелся огромный, с голову младенца, кристалл.
– Как ты оказался здесь? Ты же был в расщелине?
– Какой расщелине? Ты что, переработал?
Элан оглянулся – позади него возвышалась монолитная стена безо всяких признаков недавно прорубленного хода. Он только покачал головой.
– Ну, вы, блин, даете. Это что – сила гор?
– У камня свои секреты. Их не понять тем, кто состоит из мягкой плоти – только не обижайся, ладно? А так можно быть уверенным, что магма не повредит моим сородичам.
– МАГМА?
– Черт, забыл предупредить. Старушка-гора решила очистить свои пещеры от порождений мрака, сделав их доступными милому ее сердцу народу Молотов. Но никакой спешки нет – у нас еще пара часов или около того!
– Так и знал, что этим кончится! – Элан торопливо вскочил и, достав заранее врученную ему предусмотрительными гномами тряпицу, предназначенную для того, чтобы «ни в коем случае не повредить астралит», принялся заворачивать кристалл в несколько слоев ткани.
– А если придется прорубаться сквозь темных тварей?
Кристальный Пепел безразлично ответил, поудобней устраиваясь за спиной Элана:
– Кто поумнее, сам уберется с нашей дороги, почуяв астралит – а с остальными как-нибудь разберемся. Их не должно быть так уж много.
Однако всякой мелочи оказалось предостаточно. Стоило им вынырнуть из тумана, поднимаясь по гномьему штреку, как тут же пришлось выхватить Меч, отбиваясь от самых разнообразных существ, будто специально ожидавших на этом пути. Но то ли сказалось влияние кристалла, то ли подрагивание почвы под ногами – твари атаковали вяло, торопясь поскорее увернуться. Стоило схлынуть первой, самой решительной волне – и можно было уже идти, правда, внимательно прислушиваясь к шорохам и пресекая, в прямом смысле этого слова, любые поползновения. Элан все убыстрял и убыстрял шаги, а когда надежный гранит треснул и зазмеился паутиной разломов, он не выдержал и сорвался на бег. В спину дохнуло жаром глубин, с потолка посыпались пока мелкие камни, и Хранитель убрал Меч за спину, слишком занятый бегом, чтобы отвлекаться на атаки. Темные радостно взревели и полезли гурьбой – но то, что делало Элана более быстрым и ловким, замеляло их движения, и человеку ничего не стоило увернуться от вялых и неуклюжих атак.
