Мальчик без имени поднял со снега картину и побрёл вдаль по белой равнине.
Он шёл уже много часов, давно уже хижина Йора исчезла позади него за горизонтом, и ничего больше не было вокруг, кроме белого поля, простиравшегося со всех сторон. Но он чувствовал, что картина, которую он бережно несёт обеими руками, тянет его в определенном направлении.
Мальчик решил довериться этой силе, ведь она приведет его в нужное место, будет ли путь длинным или коротким. Ничто теперь его уже не удержит. Он хочет найти Живую Воду, и уверен, что сможет её найти.
И тут вдруг высоко в воздухе он услышал шум. Это были крики и щебетание множества голосов. Взглянув на небо, он увидел тёмное облако, похожее на большую птичью стаю. И только когда эта стая приблизилась, он понял, что это такое, и от ужаса всталкак вкопанный.
Это были Шламуфы, Клоуны-Бабочки!
«Боже милостивый! — подумал Мальчик без имени. — Только бы они меня не увидели! Они разрушат картину своим криком!»
Но они его уже увидели!
С громким хохотом и улюлюканьем стая устремилась на одинокого путника и приземлилась вокруг него на снегу.
— Ур-ра! — кукарекали они, разинув свои яркие цветные рты. — Наконец-то мы его разыскали, нашего великого Благодетеля!
Они валялись в снегу, швыряли друг в друга снежками, кувыркались истояли на голове.
— Тише! Пожалуйста, тише! — шептал в отчаянии Мальчик без имени.
Но те в восторге кричали хором:
— Что он сказал?
— Он говорит, что мы слишком тихие!
— Этого нам ещё никто не говорил!
— Что вам от меня надо? — спросил мальчик. — Почему вы не оставите меня в покое?
Все закружились вокруг него, вереща:
— Великий Благодетель! Великий Благодетель! Помнишь, как ты нас спас, когда мы были ещё Ахараями? Тогда мы были самыми несчастными созданиями Фантазии, но теперь мы сами себе до смерти надоели. То, что ты с нами сделал, было поначалу очень весело, но теперь мы помираем со скуки. Мы порхаем повсюду, и ни на чём не можем остановиться. Мы даже не можем сыграть в настоящую игру, потому что у нас нет никаких правил. Ты своим избавлением превратил нас в скоморохов! Вот так спасение! Ты обманул нас, великий Благодетель!
— Но ведь я хотел как лучше, — прошептал мальчик в ужасе.
— Конечно — как лучше тебе! — заорали Шламуфы хором. — Ты же считал себя великим. А мы расплачивались за твою доброту, великий Благодетель!
— Что же я теперь должен сделать? — спросил мальчик. — Чего вы от меня хотите?
— Мы искали тебя, — визжали Шламуфы с искаженными клоунскими физиономиями. — Хотели догнать тебя прежде чем ты сможешь улизнуть. И вот мы тебя догнали. И не оставим тебя в покое, пока ты не станешь нашим предводителем. Нашим Верховным Шламуфом, Главным Шламуфом, нашим Генерал- Шламуфом! Всем, чем сам захочешь!
— Но почему же, почему? — умоляюще прошептал мальчик.
И хор Клоунов снова завопил:
— Мы хотим, чтобы ты отдавал нам приказы, командовал нами, заставлял нас что-нибудь делать и запрещал нам что-нибудь! Мы хотим, чтобы в нашей жизни был хоть какой-нибудь смысл!
— Этого я не могу! Почему вы не выберете кого-нибудь из вас самих?
— Нет, нет, мы хотим тебя, великий Благодетель! Ведь это ты сделал нас тем, чем мы теперь стали!
— Нет! — задыхаясь, ответил мальчик. — Мне нужно уйти отсюда. Я должен вернуться обратно!
— Не так быстро, великий Благодетель! — кричали Клоуны. — От нас не уйдешь. Тебя-то, конечно, это вполне бы устроило — взять и просто удрать из Фантазии!
— Но у меня больше нет сил! — взмолился мальчик.
— А мы? — отвечал хор. — А как же мы?
— Уходите! — крикнул мальчик. — Я больше не могу о вас заботиться!
— Тогда ты должен превратить нас обратно! — ответили пронзительные голоса. –
Тогда уж лучше снова стать Ахараями! Озеро Слёз высохло, и Амаргант сел на мель! И никто больше не плетет тонкую серебряную филигрань! Мы сновахотимстать Ахараями!
— Я уже не могу этого сделать! — ответил мальчик. — У меня больше нет никакой власти в Фантазии.
— Тогда, — проорала вся стая Шламуфов, кружась вихрем, — мы возьмем тебя с собой!
Сотни крошечных ручек схватили его и попытались поднять в воздух. Мальчик отбивался изо всех сил, и Бабочки разлетались в разные стороны. Но, упорные, как взбудораженные осы, они возвращались всё снова и снова.
И вдруг посреди этих воплей и визга издалека донесся тихий, но мощный звук, похожий на гул большого бронзового колокола.
В тот же миг Шламуфы обратились в бегство и их темная стая исчезла в небе.
Мальчик, у которого не было больше имени, стоял на коленях в снегу. Перед ним лежала рассыпавшаяся в пыль картина. Теперь всё было потеряно. Не осталось ничего, что могло бы вести его по пути к Живой Воде.
Когда он поднял глаза, то увидел сквозь слёзы, словно в тумане, на некотором расстоянии две фигуры на снежном поле — большую и маленькую. Он вытер глаза и вгляделся получше.
Это были Фалькор, белый Дракон Счастья, и Атрейо.
XXVI. Живая Вода
Мальчик, у которого не было имени, нерешительно поднялся и прошел несколько шагов навстречу Атрейо. Потом остановился. Атрейо не двигался, глядя на него спокойно и внимательно. Рана в его груди больше не кровоточила.
Долго стояли они друг против друга, и никто не произнес ни слова. Было так тихо, что каждый слышал дыхание другого.
Мальчик без имени медленно протянул руку к золотой цепочке у себя на шее и снял АУРИН. Он нагнулся и бережно положил Драгоценность на снег перед Атрейо. При этом он ещё раз посмотрел на двух змей, светлую и темную, — кусая друг друга в хвост, они образовывали овал.
И как только он выпустил Знак из рук, золотое сияние АУРИНА стало таким светлым и лучезарным, что, ослепленный им, он закрыл глаза, словно взглянул на солнце. Когда он открыл их снова, то увидел, что стоит в зале под куполом, огромным, как небесный свод. Стены этого здания были из золотого света. А посреди этого необъятного зала лежали две змеи — громадные, как городская стена.
Атрейо, Фалькор и Мальчик без имени стояли возле головы черной Змеи, держащей в пасти хвост белой. Её застывшие глаза с вертикальными зрачками были устремлены на них. По сравнению с этой Змеёй все они были крошечные, и даже Дракон Счастья казался маленьким, как белая гусеница.
Неподвижные тела исполинских змей блестели, словно какой-то неизвестный металл, черный, как ночь, у одной, серебристо-белый у другой. И все беды, какие они могли бы принести, не случились лишь потому, что они держали друг друга в плену. Если бы они когда-нибудь отпустили друг друга, мир бы погиб. Это было ясно.
Но поскольку они сковывали друг друга, то в то же время могли хранить Живую Воду. Потому что посередине образованного ими овала с шумом бил мощный ключ, струя которого плясала вверх и вниз, в падении образуя тысячи форм, которые рассыпались гораздо быстрее, чем за этим мог уследить взгляд. Пенящаяся вода распылялась, превращаясь в лёгкий туман, и золотой свет преломлялся в нём во все цвета
