— Вот это «телепатия»! — расхохотался Норман. — Карл, ты еще когда-нибудь чувствовал себя таким идиотом? Лола, продемонстрируй теперь, на что способна современная ведьме в подобной ситуации?
— Я рад, что вам не чуждо чувство юмора, — криво улыбнулся «дядюшка». — Однако вы должны понимать, что если ваша «современная ведьма» попытается отмочить какую-нибудь штуку, ее красота потерпит весьма и весьма серьезный урон... Итак, леди и джентльмены, давайте теперь побеседуем спокойно и по-деловому. Прежде всего, мне очень хотелось бы, чтобы вы смирились с мыслью о том, что, начиная с данного момента, вы будете поступать так и только так. как я осмелюсь вам предложить. О ваших намерениях я знаю теперь вполне достаточно — вы сами любезно проинформировали меня. И мне хотелось бы верить вам... Вы понимаете? Не знаю уж, почему, но вы мне чем-то очень симпатичны. Однако на сантименты с моей стороны можете не рассчитывать: прежде всего, я — человек долга. Ваше будущее, — правда, весьма в общих чертах. — я нарисовал. Теперь конкретно. В Сан-Диего я буду вынужден повсюду сопровождать вас в качестве доброго друга и советчика, только на таких условиях вы можете рассчитывать на получение «узко специальной» информации. Один опрометчивый шаг с вашей стороны может не только начисто исключить такую возможность, но и основательно подпортить ваше будущее, если вы вообще не лишитесь права пребывания на свежем воздухе.
Лола постепенно приходила в себя, и в ее хорошенькой головке все быстрее мелькали один за другим десятки, сотни вариантов нейтрализации «дядюшки». Одновременно она восхищалась мастерством перевоплощения агента: добрые, «детские», голубые глаза его сделались вдруг серостальнымг, ласковая улыбка — змеиной, лысый череп блестел, как биллиардный шар, а во всей фигуре, в каждом движении сквозила теперь ловкость, сила и мгновенная быстрота реакций хищного зверя... Да, справиться с ним будет трудновато. И все-таки... Нет, не напрасно она прошла трудную школу у контрабандистов!
— Вольфсон, стойте! — взвизгнула Лола, хватая физика за плечи. — Смотрите!!
Если говорить строго академическим языком, некоторые глаголы в своей повелительной форме срабатывают быстрее, чем скепсис сознания успевает подавить вспышку условно-двигательных рефлексов. Все, в том числе и «дядюшке», повернули головы и посмотрели туда, куда уставились расширенные глаза Лолы. И в ту же секунду колено молодой женщины упало на запястье руки, сжимавшей пистолет, а локоть ее правой руки со вкусным хрустом обрушился на горло агента, В то же мгновение хлопнул выстрел, но Петр уже намертво сжал стальной хваткой пальцы «дядюшки», вырвал из них пистолет.
— Вот и вся телепатия, — устало и немного разочарованно сказала Лола, глядя, как агент медленно приходит в чувство, пытается выпрямиться. — А жаль, так интересно все начиналось... Лично я уверена, что человек обладает экстрасенсорными способностями. Но насколько следует быть осторожным, чтобы не поддаться на удочку таких вот! Они не только играют на доверчивости честных людей, но и дискредитируют саму идею... Послушайте, — обратилась она к агенту, — мы не сделаем вам ничего плохого, только и вы постарайтесь в будущем не слишком запугивать смирных и тихнх людей, Я набросилась на вас только потому, что с детства у меня идиосинкразия ко всякого рода отверстиям, из которых тянет холодком...
— Знаете, мисс Брайтон, — просипел агент, — я сочту за высокую честь, если мне когда-нибудь удастся завербовать вас в нашу... футбольную команду.
— Ну, уж это не выйдет, — рассмеялась Лола, — я поклонница кеглей. Петр, разряди хлопушку и отдай этому чудаку. Впредь он будет вести себя не так задиристо... Кстати, как все-таки ваше настоящее имя, бесстрашный ковбой?
— Сэм, — вяло откликнулся агент. — Сэм Смит. Да на кой черт...
— А вот тут вы снова ошибаетесь. — возразила Лола. — Хочу предложить вам джемтльмeнское соглашение: мы никому, никогда ни при каких обстоятельствах не станем сообщать о том, как вы оконфузились, У нас несколько иные заботы, интересы... А за нашу скромность вы честно и добросовестно будете стараться сделать для нас все, что будет в ваших силах, В общих чертах диапазон этих сил нам хорошо известен. Имейте в виду, что... Как это вы говорили нам? Да, так вот, наш договор может мгновенно потерять всякую силу. Ну, по рукам?
— Ладно, — мрачно согласился агент. — Пистолет только отдайте.
Получив оружие, Сэм тотчас вогнал новую обойму и ухмыльнулся. Лола нахмурилась.
— Послушайте, ковбой. Если вам недостаточно одного предупреждения, я накажу вас более основательно: вторично не предупреждаю..
Агент пожал плечами, но пистолет спрятал.
— Так-то лучше, — сказала журналистка. — А теперь, поскольку вы уже не «дядюшка Бэн», а представитель серьезной фирмы, вам не присталo ютиться на откидном сиденье. Садитесь-ка вперед, за руль. Впереди я вижу какой-то город. До сих пор мы старались объезжать их сторонкой, чтобы не тревожить жителей, но вот теперь, имея на борту вас... Карл, стойте.
Никто не проронил ни слова. Физик остановил машину, поменялся местами с Сэмом. Тот сразу выжал из машины всю мощность, прижался к осевой и, включив сирену, помчался наперегонки с собственной злостью. Однако через несколько минут ему пришлось сбросить газ, потом вообще остановиться. Перед ветровым стеклом склонилось свиное рыло полицейского в респираторе, — смог подобрался уже и к окраинам промышленных городов... Сэм показал фараону свое удостоверение, и тот, торопливо козырнув, откачнулся в сторону.
— Все позагадили, — кривя верхнюю губу, проворчал Сэм. — Сперва на своей планете живого места не оставим, потом за другие примемся. Своего ума не хватит — к Солнцy в кредит войдем... Чтобы потом и его погасить... Так, на всякий случай, для интереса... Контакты им, видите ли, понадобились! Сидели бы, не чирикали...
Вольфсон встретился удивленным взглядом с Норманом, Петр — с Лолой. Нейрокибернетик покачал тяжелой головой, искоса глянул на агента.
— Простите за нескромность, — вопросил он Сэма. — Это ваша личная точка зрения, или такова установка фирмы?
— А вы воображаете, будто я вообще не могу иметь личной точки зрения? Слава создателю, пенсию заработал... Так вот что я скажу вам, леди и джентльмены. До тех пор, пока я и мне подобные живут, действуют, дышат, мы будем прилагать все силы к тому, чтобы не позволить таким, как аы, принести нас в жертву никакому сверхразуму, никакой сверхцивилизации. А силенок, можете мне поверить! — у нас для этого предостаточно.
— Мальчики, — оживилась Лола, — а ведь это становится интересным! Но почему кто-то должен приносить нас в жертву, Сэм?
Голова агента дернулась.
— Послушайте! Не считайте, будто имеете дело с идиотом. Если я выступаю перед вами в такой вот ипостаси — «хватай, держи!», — не воображайте себя небожителями. В свое время я окончил факультет психологии. И если бы не этот проклятый кризис конца семидесятых.,. Впрочем, я ни о чем не жалею. Но вот что я имею чесгь сообщить вам, господа. Вся история человеческой цивилизации — это победное шествие сильных интеллектуалов по трупам и согбенным спинам рабов, представителей менее развитых в интеллектуальном отношении существ. Не только людей. Так было, так есть и всегда будет! И стоило нам когда-либо столкнуться с чем-то новым, как мы тут же, убедившись, что непосредственной опасности нет, начинали прикидывать: а какая польза? Съесть его сразу или погонять в борозде? Заставить нести яйца или зажарить? Послать в каменоломни, на хлопковые плантации или урановые рудники? Дельфины разумны? Даешь контакт! Сначала мы научим их загонять в наши сети рыбу, потом — таскать мины к вражеским кораблям... Что, негры способны овладеть современными техническими знаниями? Так пусть добывают для нас уран! И так далее. Улавливаете закономерность? Но если стремление к контактам с низшими со стороны высших — вполне понятное стремление всего живого изменить среду в своих интересах, если это устремление вполне оправданно с нашей точки зрения, то стремление низших к контактам с высшими — чистейшей воды идиотизм: ешьте меня, режьте меня, ешьте нас, делайте нас рабами! Разводите нас, руководите нами... Нет, господа, на будущее нужно твердо договориться: мы не будем совать нос в науку, а вы не лезьте в политику. Добра от этого ждать не приходится. Тем более, когда речь заходит о дипломатии космических масштабов.
— Философ от разведки, — пробормотал Норман. — Нонсенс.
— А вы думали, что для успешной работы разведчику достаточно четырех правил арифметики? улыбнулась Лола. — Нет мальчики, держу пари, что Сэм наслышан и о ваших работах... Не так ли, Сэм? Я
