названия у него не было, но все звали его просто «У Бибо». Я тогда была еще ребенком, но мама говорила, что ни один порядочный человек туда ногой не ступит. Это было место, куда наши сограждане съезжались выпить, потанцевать и снять девочек. И как ты думаешь, кому это злачное местечко принадлежало? Чабу Джернигану. И та женщина, которая там была управляющей, ее звали Шери, была его любовницей. Да и Большой Дрю ничуть не лучше. Ты знаешь Анжелу Бейкер, такую томную брюнетку, которая раньше работала кассиром в банке? Ты можешь мне назвать кого-то, кто с восемью классами образования мог устроиться на работу в банк?
— Анджела Бейкер всегда давала мне мятные леденцы, когда я приходила с папой в банк, — сказала я. — Ты хочешь сказать, что у них с Дрю был роман?
— Да, моя дорогая, и она была лишь первой в длинном списке. И Джи-Джи тоже об этом знала. Она лишь заставила Большого Дрю уволить ее, когда тот собрался сделать ее менеджером.
— Ты все это придумала. Я живу в Мэдисоне всю жизнь, и я никогда не слышала, что тут есть местечко типа «У Бибо». И о Чабе Джернигане тоже. Он был почетным гражданином округа Гло. И Большой Дрю тоже. А прадедушка Эй-Джи был членом церковного совета в адвентистской церкви. В его честь там поставили витраж. Я его много раз видела.
Глория грустно улыбнулась.
— Об этом в приличном обществе не принято говорить, но если ты мне не веришь, спроси у отца. Он практически каждое утро завтракает там с Большим Дрю и другими старожилами. Готова поспорить, что Уэйд может поведать тебе о Джерниганах кое-что похуже, чем рассказала я. Но по своей воле он бы никогда этого не стал делать.
Я почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Одно дело — застукать своего жениха с твоей лучшей подругой, другое… Короче, это был уже перебор. До того, как я учинила дебош в клубе, я действительно была привязана к семье Эй-Джи. Джи-Джи была просто золотой клиенткой. Она обращалась со мной, как с родной дочерью. После моего первого «официального» свидания с Эй-Джи она пригласила меня на ленч в клуб и вся так и светилась улыбками. «Я так за вас счастлива, — сказала она тогда, — наконец сбылась моя мечта — у меня появилась дочь».
А Большой Дрю — он был такой забавный, такой ласковый и такой чуткий. В день помолвки он подарил мне серьги с бриллиантами и сказал, что камни в сережках были в свое время в запонках дедушки Чаба.
При этом воспоминании мне вдруг сделалось нехорошо, я зябко поежилась и прикусила губу, чтобы не заплакать.
— Прости, дорогая, — сказала Глория и обняла меня. — Мне, наверное, не стоило тебе всего этого говорить. Все это случилось давно. Но я думаю, ты бы все равно об этом узнала — рано или поздно. И меня так злит, что Джерниганы все еще продолжают нам мстить за эту свадебную историю и мешают нам вести бизнес.
— Все нормально, — со вздохом сказала я. — Это хорошо, что ты мне сказала. — Я большая девочка. Это просто шок, но он пройдет.
— Знаешь, я очень рада, что в итоге ты не вышла замуж за этого выскочку, — с нажимом в голосе сказала Глория. — Я все равно не дам им лишить нас бизнеса. А теперь я хочу, чтобы ты больше об этом не думала. Извини, что вообще заговорила на эту тему. Все у нас с тобой будет прекрасно. Этот Малберри-Хилл здорово поправит наши дела. Вот увидишь.
Тут дверь студии приоткрылась и в щели показалась голова Остина.
— Хелло, — пропел он. — Кили, ты уже едешь? Джейни обещала посидеть за меня в магазине, но она говорит, что может оставаться только до половины шестого, потому что в шесть у нее начинается смена. Так что ей придется уйти. Я дождаться не могу, когда, наконец, увижу эту бывшую котельную.
Глория удивленно приподняла бровь.
— Ты и Остина к этому привлекла?
Остин зашел в студию. На нем был безупречно белоснежный рабочий комбинезон с молнией впереди и белая парусиновая кепка, какие носят маляры, лихо заломленная на затылок. На его почти полностью лысой голове она смотрелась забавно. На шее у Остина красовалась изюминка туалета — красная косынка.
— Я сам привлекся, Глория, — объявил Остин. — Сегодня я у Кили младший помощник. Она собирается передать мне секреты вашей профессии. И я весь дрожу от нетерпения.
— Я ему говорила, Глория, — сказала я в свое оправдание. — Я предупреждала его, что наша работа грязная, тяжелая, скотская, можно сказать. Но он и слушать об этом не хочет. И мне на самом деле может понадобиться его помощь, если надо все за один день сделать.
— Я бы сама тебе помогла, но у меня тоже есть работа. Обещала принести Мозелле образцы.
— Мозелла? Она снова собирается переделывать салон?
— Да, я знаю, — сказала Глория, покачав головой. — Мы только в прошлом году отделывали комнату для мытья головы и ванную. И все и так выглядит замечательно. Я подумала, что она, наверное, нас пожалела и решила подкинуть нам работу. Но если она хочет потратить деньги своего мужа, то негоже мне ее от этого отговаривать.
— Хватит, — нетерпеливо топнул ногой Остин. — Вы не могли бы потом поболтать? Я просто чувствую, как эта котельная взывает к моим артистическим талантам.
— Давай, — сказала Глория, — твори чудеса. И не забудь прихватить картины.
Съезд с шоссе на Малберри-Хилл был запружен грузовиками и фургонами. Сюда недавно проложили новую асфальтовую дорогу, и по обе стороны от сияющего черного асфальтового покрытия громоздились груды пиломатериалов. Раскидистые самшитовые деревья были аккуратно пострижены, и двое мексиканских рабочих делали последние штрихи, трудясь над белеными кирпичными колоннами по обе стороны от въезда.
— Вот как оно делается, — сказал Остин, высовывая голову из машины. — Я был тут миллион раз и при этом понятия не имел, что чуть подальше от дороги стоит такой роскошный особняк.
— Когда я училась в школе, сюда парочки приезжали для своих укромных дел. Но теперь по этой дороге далеко не проедешь: чуть дальше цепь с шипами. Не ожидай слишком многого от этого свидания с домом. Там еще полно работы — я имею в виду большой дом.
Остин крепко зажмурился.
— Скажешь мне, когда мы там окажемся. Я не хочу испортить впечатление.
«Вольво» плавно катился по недавно выровненной дороге, и я была весьма довольна работой ландшафтного дизайнера, который сделал так, что, наконец, можно было любоваться пейзажем. Я сделала крутой поворот, в поле моего зрения попала поляна и я вздохнула с облегчением. Волны цветов под названием «кружева королевы Анны», оранжевые лилии, багряные, белые и лиловые космеи, «черноглазые Сюзанны» и другие дикие цветы, названий которых я не знаю, расстилались передо мной. Лужайку окаймляла простая белая ограда. С правой стороны от поля, возле стога с сеном, развалился крепкий мул.
— Очень мило, — пробормотала я.
— Что? Мы уже на месте? — воскликнул Остин.
— Нет пока, — сказала я. — Просто любуюсь пейзажем. Слава Богу, у Уилла хватило ума в основном оставить все как есть.
Остин всплеснул руками.
— Боже мой! Ты и представить себе не можешь, какой я на этих цветочках могу сделать бизнес!
Дальний край лужайки был окультурен — превращен в газон, ровный, тщательно постриженный, такой газон составил бы честь самому лучшему гольф-клубу. За газоном виднелся дом в веселых ярко-желтых деревянных лесах, на которых стояли рабочие, счищавшие остатки старой краски.
— Вот он, Малберри-Хилл, — с почтительным изумлением сказал Остин. — Кили, он — божественный.
— Пока нет, — улыбаясь своим мыслям, ответила я, — но скоро таковым станет.
По мере того, как мы приближались к дому, еще одна группа машин оказалась в поле нашего зрения. Еще больше грузовиков и фургонов, и большой старый желтый «кадиллак».
Глава 27
