идиот Рейфел.
Рейфел Бэнкрофт выглядел так, словно был старшим братом, хотя лицо у него было худее, чем у Куина, и обветрено, как после долгого пребывания на открытом воздухе. Он был чуть ниже маркиза, но оба отличались гибкостью и силой.
Мэдди поставила ведро на землю и протянула руку.
– Рада познакомиться.
Он пожал ей руку, рукопожатие было твердым и дружеским.
– А знаете, вы беспощадны, – засмеялся он, вновь потирая плечо.
– Извините. Я услышала, как орал Куин, и…
– Не нужно объяснений, – сказал он, глядя на брата. – И где же вы встретили Куина?
Она услышала, как он подчеркнул имя, и покраснела.
– Это очень длинная история, – заявила девушка, не решаясь объяснить свое присутствие еще одному непредсказуемому Бэнкрофту.
– Она жила в Лэнгли как компаньонка Малькольма, – сказал Куин, обходя брата, чтобы взять Аристотеля под уздцы. – Помоги мне помириться с этой моей чертовой лошадью, и я расскажу тебе всю историю целиком.
– Это моя чертова лошадь, Уэрфилд.
Мэдди наблюдала, как они шагают обратно к конюшне, понимая, что о ней забыли, и думая, какую еще историю сочинит маркиз о ее присутствии в Лондоне. Ему лучше заранее рассказать ей об этом, если он решит что-то приврать, так чтобы она случайно не попала впросак.
– Она – что? – переспросил Рейф, облокотясь о дверь конюшни.
– Она ударила его кулаком, – повторил Куин, вешая на гвоздь упряжь Аристотеля. – Уложила его на пол одним ударом.
– Невероятно.
– С ней чертовски много беспокойства. – Маркиз взглянул на младшего брата и покачал головой. – Она просто олицетворение беспокойства.
– Тогда тебе не стоило целовать ее. – Рейф усмехнулся. – Но я не осуждаю тебя. Она – бриллиант чистой воды.
– Что отнюдь не помогает мне!
– Из того, что ты рассказал мне, Куин, похоже, она знает, чего хочет. Ты уверен, что Лэнгли не лучшее место для нее?
Куин сам неоднократно задавал себе этот вопрос. И ответ был один и тот же. По крайней мере, тот ответ, который ему хотелось произнести вслух.
– Ее оклеветали. Если она захочет вернуться обратно – это прекрасно. Но у нее должен быть выбор. Я не позволю каким-то прощелыгам изгнать ее из общества.
– Это справедливо, но если она будет расправляться с каждым повесой, оскорбившим ее, она все равно здесь долго не продержится.
В голове Куина начал складываться новый план. Но он должен обдумать его, прежде чем осмелиться представить на суд Мэдди.
– Как там в Африке?
– Там полно сердитых голландских поселенцев. – Рейф пожал плечами. – Жарко, как в аду. – Он отступил назад, когда брат вышел из стойла. – Так именно поэтому ты не остановился в Уайтинг-Хаусе? Я сидел там сегодня в засаде два часа, пока не заговорил с твоим конюхом, и он сказал, что ты здесь.
– Я пытаюсь быть буфером между отцом и Мэдди. Он уже знает, что ты здесь?
– Нет. – Рейфел замолчал, пропуская перед собой Куина из конюшни. – Ты еще не назначил дату помолвки с Элоизой? Хотя это не мое дело, у тебя, видно, была другая причина поселить Мэдди…
– Ты прав, – резко произнес Куин. – Это действительно не твое дело. И я еще не говорил с Элоизой о нашей свадьбе.
– У нас получилась прекрасная встреча, брат, – спокойно заметил Рейф.
– Он хочет, чтобы ты вышел в отставку, – сообщил Куин, благодарный за то, что они перешли к более безопасной теме. – Если тебя примут в Колдстримский гвардейский полк, ты будешь квартироваться в Лондоне, а не в Африке.
– Но это идея Принни. Думаю, он устал от того, что меня охраняют бережнее, чем его.
– Чепуха, – возразил Куин. – Ты пошел добровольцем, заявив, что хочешь отправиться в Африку.
– Его светлость не желал, чтобы я находился в Бельгии. Я получил за это славную сверкающую медаль.
– Тебя чуть не убили. – Куин указал на лицо брата. – И его светлость не хочет, чтобы ты по-прежнему рисковал своей шкурой.
– И что я там буду делать?
– Не знаю, – ответил Куин и замедлил шаг, увидев Мэдди, появившуюся из-за кустов роз. Его сердце забилось сильнее, что случалось каждый раз с тех пор, как он впервые ее увидел. – Что-нибудь менее опасное.
