– Вы уверены?
– Абсолютно уверен.
– Хорошо, но мне все это кажется смешным.
Пусть так, зато у нее будет материал, над которым стоит подумать, помимо воспоминаний, как ее вчера вечером обидели. Куин улыбнулся ей вслед, когда она пошла к дому. Если он узнал еще что-то о Мэдди, так это то, что она любит хорошее сражение. И он надеялся, что предоставил ей такую возможность.
– Что за глупая идея, – пробурчала Мэдди.
Она сидела в гостиной вместе с герцогиней, ожидая, когда мужчины семейства Бэнкрофтов окончат свою послеобеденную беседу и присоединятся к ним. Разговору них шел на повышенных тонах, что было свидетельством его окончания или предвестием кровопролития.
– Какая глупая идея, дорогая? – Ее светлость опустила книгу и посмотрела на Мэдди.
Девушка покраснела.
– Ничего, ваша светлость. Извините, я говорила сама с собой.
– Это не подобает молодой леди.
– Не думаю, что у меня вообще есть необходимые привычки, – согласилась Мэдди.
Герцогиня закрыла книгу.
– Как чувствовал себя Малькольм, когда вы оставили его? Мне следовало бы спросить об этом раньше.
Мэдди не знала, как отнестись к неожиданному сочувствию со стороны герцогини, но, кажется, хозяйка дома начала относиться к ней немного терпимее.
– Он достаточно хорошо двигает левой рукой и говорит, что уже чувствует покалывание в ногах. В последнем письме он пишет, что сделал сам три шага, прежде чем упасть на Билла Томкинса.
– Кто такой Билл Томкинс?
– Лакей мистера Бэнкрофта.
Герцогиня кивнула.
– Вы пишете ему? Малькольму, я имею в виду.
Мэдди отложила вышивание, радуясь представившейся возможности побеседовать.
– Да, три раза в неделю.
– И о чем же вы ему рассказываете?
– О погоде, о том, что все идет хорошо, и как я развлекаюсь здесь в Лондоне.
Легкое любопытство проснулось в темно-зеленых глазах герцогини. Она встала со своего места и присела на кушетку рядом с Мэдди.
– То есть вы лжете ему.
– Не совсем, – заколебалась Мэдди. – Он хотел этого для меня, и я не должна волновать его.
– Кого волновать? – спросил Куин из дверей.
– Твоего дядю, – ответила ее светлость прежде Мэдди. – Где Льюис?
Вошедший с ним Рейфел упал на кушетку рядом с матерью.
– Он сказал, что собирается в свой офис написать письмо королю Георгу с просьбой освободить меня от армии, пока меня не съели мерзкие африканские аборигены.
Герцогиня подняла бровь.
– Хорошая мысль, дорогой.
– Его светлость тоже потрясен. Пока Куин не произведет на свет наследника, я нахожусь в запасных. Так что не след мне окончить жизнь в желудке какого-нибудь зулуса.
Мэдди наморщила носик, разрываемая чувством тревоги и одновременно забавляясь.
– О, перестаньте!
Куин, не обратив внимания на шутку, продолжал смотреть, на Мэдди, пока та не опустила глаза, притворяясь, что ее отвлекли герцогиня и Рейф. Он всегда смотрел на нее так, словно пытался заглянуть в душу. Это не смущало ее, но выбивало из колеи – потому что ей это нравилось.
– Так каковы ваши планы, Мэдлин? – поинтересовалась герцогиня.
Куин выглядел таким же удивленным, как и Мэдди, при первом искреннем интересе, проявленном леди Хайбэрроу.
– Ничего определенного, ваша светлость. Думаю, я слишком долго пользуюсь вашей любезностью.
Маркиз нахмурился, но ее светлость улыбнулась:
– Насколько я помню, это была не ваша идея.
– Почти насильное похищение, судя по тому, что я слышал, – поддержал мать Рейфел.
– Даже при этом у меня нет причины оставаться в Лондоне без опекуна. – Мэдди взглянула на Куина, затем отвела глаза в сторону.
