ним.
— Замечательно, — сказал наконец Логан, осторожно гладя тетрадь. — Какая ценность. — Он помолчал. — А ваш отец не вел дневник?
— Отец? — Она покачала головой. — У него не было времени.
— Я имею в виду рабочий дневник.
— Ах, ну, в общем-то, есть что-то вроде журнала.
Она встала и снова подошла к стенному шкафу.
— Я в нем ничего не могу понять. Цифры, буквы. — Она привстала на цыпочки и сняла коробку с доверху забитой полки. — Думаю, здесь. Да-да. Вот.
Она держала тетрадь, похожую на те, в которых Логан писал в школе.
— Я надеюсь, вы извините меня за беспорядок. Но я всегда нахожу то, что ищу.
Она подала ему тетрадь. Осторожно, точно археологическую ценность, Логан открыл ее. То, что он увидел на первой же странице, заставило его задрожать. Точная формула соединения, с которым работал Логан.
— Надеюсь, вы найдете здесь что-то полезное.
Логан листал страницы, пробегая глазами короткие записи — три-четыре на каждой. Некоторые сопровождались химическими формулами, комментариями и датами.
В записях отражалась эволюция размышлений блестящего ученого, по мере того как он пробирался к своей цели. Более двух десятилетий! Он решал такую сложную проблему, которую трудно было даже представить.
Возбужденный, со страхом, Логан заглянул в конец тетради. Последние страниц двадцать оказались пустыми, но на той, где кончались записи, значилось: «Соединение получено!»
Логан быстро перевел с немецкого: «Оно работает!» Стояла дата — 26 октября 1938 года. За две недели до страшной ночи погрома. Хрустальной ночи.
— Вы не против, если я возьму тетрадь? — спросил Логан, пытаясь сохранить внешнее спокойствие.
На ее лице появилась озабоченность.
— Но она мне очень дорога…
— Я понимаю. Конечно. — (Как бы ей объяснить?) — Просто я думаю, вы должны знать, что ваш отец проделал замечательную работу.
— Правда? — Она вся засветилась. — Приятно слышать.
— Мне на день или два. Снять копию.
Он стал рыться в пиджаке.
— Я оставлю вам свои права, кредитные карточки…
Она вдруг рассмеялась, расслабившись.
— Да не беспокойтесь. Возьмите. Я просто никогда не думала, что кто-то когда-то может этим заинтересоваться.
Любого другого подобная конфронтация испугала бы, но Сеф Шейн ею наслаждался. За долгие годы работы в институте у него никогда не было такой потрясающей возможности и, он уверен, никогда и не будет. Ему надо вытянуть из нее все, что можно.
— Слушай, Стиллман, — сказал он, входя в кабинет противника без объявления, — что-то давно тебя не видел.
Грегори Стиллман поднял глаза от листа бумаги и невольно усмехнулся.
— Черт побери, кто тебя сюда впустил?
— Да вот просто стало интересно, чем это ты занимаешься.
Он заметил, как Стиллман торопливо прикрыл рукой лист.
— Поговорим как коллега с коллегой.
— Убирайся к чертям! — Стиллман нажал кнопку селектора. — Марта! — Ответа не было. — Марта, черт тебя побери!
— Мне кажется, она внизу, в кафетерии, — невинно сообщил Шейн. — Я только что ее там видел. — Он сел. — Итак… Не хочешь ли сказать мне, над чем ты сейчас работаешь?
Стиллман поднялся.
— У меня нет настроения терпеть твои идиотские выходки, Шейн. — Он направился к нему. — Убирайся отсюда!
— Ну, может, конечно, это не тот вопрос, но я хочу тебе его задать. Кого ты сейчас лечишь соединением Q?
Стиллман остановился, теперь он был не столько зол, сколько сбит с толку.
— Что?
— Да вопрос-то простой. Я внизу посмотрел фармацевтические отчеты. Ты как будто взял пятнадцать граммов этого лекарства? Для кого?
— Естественно, для исследовательских целей. — Но Стиллман не сумел произнести это достаточно убедительно. — Я же никогда не отрицал, что оно как-то действует.
Шейн хмыкнул.
— Не держи меня за идиота, — посоветовал он, и его голос приобрел опасный оттенок. — Ты можешь делать что угодно, понял? Но не делай из меня дурака. Мы говорим о пятнадцати граммах. Скольким же ты мышам собирался ввести эту дозу? Сотням тысяч, что ли?
— Шейн, это самое безответственное подозрение…
Шейн долго молчал, словно обдумывая что-то.
— А ты знаешь, что считает Логан, — начал он почти тоном заговорщика. — Он считает, что ты убил его лабораторных животных, что ты отчаянно хотел дискредитировать его исследование и отравил их!
— Ты что, Логана на меня вешаешь? Этого типа, подменившего данные?
Шейн решительно кивнул.
— В общем ты прав, не важно, кто убил подопытных животных. — Он улыбнулся. Невозможно было заподозрить, что он действует интуитивно. — А вот что касается женщин?
— Что? Какого дьявола…
— А ведь с новым ядом это так просто, Грег. Что это — хризантетоксин, разрушающий печень? Всего- то и надо было ввести тысячную долю микрограмма.
Стиллман вернулся на свое место, горько усмехаясь.
— Соединение Q убило тех женщин, Шейн. И факт этот установлен. — Он горько усмехнулся.
— Нет, Грег, соединение Q не обладает такой токсичностью. И ты это знаешь. Почему же ты тогда хочешь использовать шанс и накормить им кого-то еще?
Стиллман заколебался, лицо его вдруг утратило все краски.
В самую точку!
— Я даже не стану тебе отвечать, — вымолвил наконец Стиллман.
— А ты уже ответил. — Шейн уверенно улыбнулся. — Должно быть, оно для тебя много значит, если ты так беспокоишься. Насколько я понимаю, ничто из обычных средств не сработало, так? Эффективность твоего лекарства равна нулю. Соединение Q может и победить, и проиграть. С ним могут возникнуть проблемы. Но оно, по крайней мере, действует.
— И на кого ты хочешь вывалить весь этот мусор?
— А вот ты посмотри историю болезни Кобер, Грег. У женщины только одна почка…
— Какое мне до этого дело?
— Это значит, что ее организм получил соединения Q больше, а не меньше. И лекарство ее не убило. А может, и спасло. И оно помогло ей бороться с токсином.
— Ты псих, Шейн! У тебя бред. Ты понимаешь, что несешь?
— Ладно, Грег. Я знаю: у нас три покойницы, и не соединение Q отправило их на тот свет. У меня чисто профессиональный интерес. Ты тот же токсин использовал на Рестоне? Эта сволочь сильно хвасталась, правда?
— Боже мой! — И, всплеснув руками, Стиллман плюхнулся в свое кресло.
