менее решительно высказывались против войны в Чечне.
В том же разговоре Школьникова сообщила, что в зале есть тяжелобольной пожилой англичанин и попросила, чтобы к зданию театра пришел Марк Франчетти, многолетний корреспондент «Sunday Times», и забрал больного.
Оперативный штаб не мог сразу исполнить всех пожеланий террористов. Возникла проблема - Явлинский был в Сибири, в Томске, в четырех тысячах километров от Москвы. Но он заявил, что немедленно вылетает в столицу, чтобы встретиться с террористами. Хакамада, Немцов и Кобзон были в Москве и довольно быстро появились в расположении штаба.
Какую роль сыграл штаб в установлении контактов между политиками и террористами? Насколько функционеры спецслужб оказались в этом полезными? По некоторым высказываниям можно судить, что не очень. Это заложники подсказывали чеченцам, с кем они могли бы переговорить, и звонили на радио и телевидение с просьбой, чтобы пришли те политики, на которых дали согласие террористы.
Первым вошел в захваченный театр и переговорил с террористами Иосиф Кобзон, известный российский эстрадный певец, получивший в советское время звание Заслуженный артист Чечено-Ингушской АССР. Он там был очень популярен. Многие годы был депутатом Думы и весьма известным в России бизнесменом.
Позже Кобзон утверждал, что сам нашел номер террористов, позвонил и договорился о встрече! И только потом уведомил оперативный штаб, что собирается на переговоры в театр. И что его никто не инструктировал, как вести себя во время встречи с чеченцами. Не было никаких инструкций относительно переговоров, утверждает певец.
Первый контакт с оккупировавшими театр людьми был крайне нервным. Встреча состоялась в холле театра, рядом с гардеробом, примерно в 13.00 в четверг. С певцом разговаривали четыре террориста.
- Иди сюда, Кобзон, - бросил один из командиров, увидев входящего в театр артиста, и направил на него дуло автомата.
- Как ты себя ведешь?! - возмутился певец. - Мне шестьдесят пять лет, я старше тебя. Когда входит старший, вайнах (так сами себя называют чеченцы) должен встать.
- Можно и встать, - лениво отозвался чеченец и усмехнулся: - Ты что, меня воспитывать пришел?
- Пришел, чтобы с тобой познакомиться, - ответил Кобзон. И добавил, чтоб они опустили автоматы, потому что он к ним пришел без оружия, как принято на Кавказе.
Только тогда главарь террористов представился: Абу Бакар. Певец сразу стал объяснять ему, почему он должен освободить детей, женщин и иностранцев - это завоюет ему симпатии в мире. Это будет жест, который убедит всех, что террористы действительно хотят вывода войск из Чечни. Оставьте себе мужчин, не воюйте с женщинами и детьми, просил певец.
- Он все выслушал и говорит: «Никого из русских не выпущу», - вспоминает Кобзон. - Тогда я ему сказал: «Отдай мне детей!»
Абу Бакар приказал привести троих самых младших. Когда трое малышей подошли к Кобзону, одна из девочек схватила его за полу пальто и сказала: «Дяденька, а там мама осталась».
- Я говорю, Абу Бакар, отдай ее мать, как дети будут жить без матери, - вспоминает Кобзон. - Они привели эту женщину, а она дурочка, вся в нервах, заливаясь слезами, вместо того, чтобы броситься к детям, стала требовать, чтобы выпустили беременную, которой угрожали преждевременные роды.
В этот момент Кобзон испугался, что заложница все испортит, схватил ее за руку, толкнул в сторону выхода и сказал: «Беременных потом, правда, Абу Бакар?» И вся группа поспешно двинулась на улицу. Но террорист остановил Кобзона и сказал: «Тут еще англичанин есть, ему совсем плохо, его тоже забери».
Через минуту Любовь Корнилова, жительница подмосковного Павлова-Посада с тремя маленькими детьми и англичанин добрались в обществе Кобзона до оперативного штаба. Там выяснилось, что освобождение детей отнюдь не заслуга политика-переговорщика, а один ребенок и вовсе не имеет отношения к Корниловой.
Сама Любовь Корнилова утверждает, что уже по крайней мере часа два с половиной назад террористы стали готовиться к первой встрече с переговорщиками. Один из шефов чеченского отряда, скорее всего сам Мовсар Бараев, пришел на балкон, где сидела Корнилова, и стал выбирать самого младшего ребенка. Каждая из заложниц протягивала в его сторону своего, но выбор пал на маленькую дочку Корниловой.
- Я как нормальная русская баба бросилась на колени и в рев: «У меня еще одна дочь», - рассказывала позднее заложница в одном из интервью. - Тогда террорист сказал: «Возьми и старшую». А третья девочка появилась как-то сама по себе. Мама ее выталкивала, я только успела записать ей на ручке номер телефона, который мать мне крикнула. Чеченцы с балкона знали, что это не мой ребенок. Когда мы спустились, террористы много раз переспрашивали, все ли дети мои, и я уверяла их, что это так. Девочка плакала и рвалась к маме. Я боялась, что обман раскроется и нас не выпустят.
Мать с тремя девочками провели на втором этаже театра больше двух часов в ожидании переговорщиков. Рядом все время сидел Мовсар Бараев. Как вспоминает Корнилова, чеченцы с самого начала в качестве жеста доброй воли хотели отдать детей кому-то, кто придет на переговоры. Называлось имя Явлинского, который тогда еще был в Томске, и, наконец, Кобзона. О судьбе детей Мовсар и другие террористы без смущения рассуждали в присутствии заложницы.
- Я себя чувствовала, как коза на базаре, - вспоминает Корнилова. - Наконец пришел Кобзон. Террористы забрали у меня детей и вывели их. А я опять, как это русские бабы делают, завыла, запричитала, что дети маленькие, что они потеряются и я их потом не найду. Я просто бросилась одному из них на шею, и они меня выпустили. Я так думаю, они не хотели, чтоб началась массовая истерика в зрительном зале, потому как я ревела в голос. А Кобзон тоже со своей стороны просил, чтобы детям отдали мать.
Как потом оказалось, родители третьей девочки остались в живых, а дочки Корниловой до сих пор тепло вспоминают женщин из отряда Бараева.
- Мои дети до сих пор уверены, что эти тети были красивые и добрые, - вспоминает бывшая заложница. - Они давали детям сладости, коробочки с «Рафаэлло», чипсы. Когда мы вышли, младшая ужасно обиделась, что мы не взяли с собой шоколадку.
Освобождение Корниловой было одним из последних жестов доброй воли со стороны террористов. Позже, в полдень в пятницу, они освободили еще восемь детей - их вывел из театра доктор Леонид Рошаль. Дети были в возрасте от восьми до двенадцати лет. А ведь до этого Бараев через Интернет уверял, что всех детей отпустили в самом начале операции.
В зрительном зале осталось еще около тридцати детей, среди них как минимум четырем не было одиннадцати лет, а одной девочке было всего шесть. Пятеро погибли во время штурма. Чеченцы же на все просьбы переговорщиков освободить детей отвечали: «Подарков больше не будет». Чеченец, написавший в newsru.com, утверждал: «Да дети сами хотят остаться с нами, никто им ничего плохого не сделает. Мы их даже учили стрелять».
Больше часа рассказывал Кобзон сотрудникам оперативного штаба, что он видел в театре. Поскольку, выходя с детьми и Корниловой из театра, он обещал террористам вернуться, примерно в 15.00 отправился обратно. С собой взял Ирину Хакамаду, так как террористы хотели, чтобы она тоже пришла.
В оперативном штабе был Борис Немцов, его имя тоже звучало в требованиях террористов, но он не пошел. Кобзон утверждает, что он испугался - вроде стал нервно звонить в Кремль, и там якобы было решено, что он не должен идти. Немцов утверждает, что руководство страны приняло такое решение, потому что он как раз в это время вел важные телефонные переговоры с Абу Бакаром.
В сущности, не имеет никакого значения, боялся Немцов или нет. Важен вывод, который напрашивается из этого инцидента, - о переговорах и о том, кто в них должен принимать участие решение принимал не оперативный штаб, казалось бы созданный именно с этой целью, а Кремль и, как выразился Немцов, руководство страны, то есть президент. Если Владимир Путин принимал решение даже по таким вопросам, то разве не достаточно очевидно, что именно он принял решение о штурме и использовании газа?
Когда Кобзон и Хакамада вошли в театр, с ними вели переговоры шесть террористов - у двоих на лицах не было масок. Один из них - Абу Бакар. Политики стали дискутировать с ними относительно
