данный момент. Стало совсем грустно.
В новых обтягивающих джинсах с настолько заниженной талией, насколько это вообще возможно, в облегающем топе на тоненьких бретельках и волосами, собранными в высокий хвост, Тамара дожидалась Корягина возле подъезда его дома. Девушка вышла из машины и стояла, опершись на открытую дверь автомобиля, когда Семеныч с небольшой походной сумкой появился на улице. Спектакль 'муж в командировке' уже начался.
— Отлично выглядишь, — сверкнув бодрой улыбкой, проинформировала она Виктора, который в ответ окинул помощницу хмурым взглядом. Руководитель 'Пандеума' явно был не в духе.
— И тебе привет, — бросил мужчина, запихивая сумку на заднее сидение двенашки, где уже покоился Тамарин баул с вещами. — Ты как на северный полюс, — безрадостно пошутил он, оценив объемную сумку девушки.
— Так ты же не объяснил ничего, вот я и не знала, как надолго уезжаю. Пришлось захватить всего и побольше, — немало не смущаясь, ответила она.
— Как практично, — пробубнил Семеныч, усаживаясь на пассажирское сиденье.
Они вместе помахали на прощанье Зое, наблюдающей за ними с балкона, и тронулись в путь. Причем Мара, по своему обыкновенью газанув сверх меры,
устроила небольшое представление для гуляющей во дворе детворы.
— Наш папа тоже так умеет, — с авторитетным видом заявил катающийся на качелях мальчик своей матери, а она в ответ улыбнулась подтверждающей высказывание улыбкой. Развенчивать веру сына в отца женщина не собиралась.
— Ну и? Что за неприятность, которую не предстоит улаживать? — поинтересовалась Тамара у начальника, когда зеленая купешка влилась в оживленный поток автомобилей.
Корягин, убавив звук радиоприемника, пустился в объяснения, пока девушка лавируя среди машин, пробиралась к городским окраинам. На западной кольцевой кардиоцентре врачи в белых халатах уже ожидали прибытие нового пациента. Она не забывала кивать, переспрашивать в случае надобности, хмурить брови или подбадривающе улыбаться, когда голос Семеныча окрашивался траурными аккордами.
— Вить, хорош киснуть, — заявила Тамара мужчине, когда он в очередной раз бессмысленно уставился в окно, оборвав собственную речь на полуслове. — Это всего лишь обследование, и любой сознательный человек в возрасте старше сорока напрашивается на них самостоятельно, вымаливая направление в поликлинике. Быть уверенным в собственном здоровье — это здорово. Тебе же предлагают провериться, а ты как на похороны собрался.
Корягин наградил девушку злым взглядом, но она так просто сдаваться не собиралась.
— Сам прекрасно знаешь, что со всеми проблемами лучше разбираться заблаговременно, не дожидаясь, пока припрет. По-твоему, лучше дотянуть до инфаркта, чем попить витаминчики или еще что- нибудь?
— Слушай, Мар. На сестру милосердия ты не тянешь, так что давай не будем? — А вот будем! — не согласилась она. — Настрой должен быть бодрый, а не такой, как у тебя.
— Ну, так подними, — огрызнулся Семеныч, скрестив руки на груди и всем видом демонстрируя психологическую закрытость. — Расскажи, что с тобой сталось?
— А что со мной? — удивилась она, бросив на него короткий взгляд из-под ресниц.
— Да все, Мар. Выглядишь иначе, ведешь себя иначе. С чего вдруг такое резкое преображение?
— Ну…
— Ты даже Ланку в ступор ввергла, насколько я могу судить. А уж для этого нужно постараться, — закончил мужчина свою мысль и замолчал в ожидании ответа.
— Вить, я всего лишь перекрасилась. Каждая вторая женщина периодически меняет цвет волос, чем я хуже?
— Да хрен с ним с цветом волос. Я же не об этом.
— А о чем тогда? — она на самом деле его не понимала.
— Во всем, Мар. Во всем. В поведении, манере держаться, одежде. Вчера я тебя даже не узнал!
— Ой, ладно. Не настолько все серьезно, — не согласилась Тамара, чем вызвала скептическую ухмылку у своего начальника.
— Позволь мне не согласиться, — ответил Корягин, но продолжать разговор не стал.
Не хочет говорить и не надо, — решил Виктор, вновь погрузившись в размышления о клинике и предстоящем обследовании. Тамара также решила далее тему не развивать.
Высадив руководителя 'Пандеума' на больничной стоянке, девушка взяла с него слово, что ежедневно будет звонить и сообщать о ходе процедур. Корягин нехотя согласился. Сама же Тамара пообещала Семенычу представлять телефонный отчет о ситуации во Введенском, а также о сохранении в секрете от Зои места его нахождения, на чем и разошлись. Поцеловав Виктора в щеку, Мара продолжила путь к монастырю, а мужчина отправился обживаться в больничной палате. Он надеялся, что не задержится здесь надолго.
День выдался теплый, погожий. Тамара наслаждалась поездкой, радуясь скорости и ветерку, треплющему волосы. На лице девушки сияла довольная улыбка, и она что-то мурлыкала себе под нос, вторя льющейся из приемников мелодии. Ей было хорошо и хотелось лететь по дороге со скоростью света, на поиски приключений и еще чего-то. Возможно, сказки. Мара уверена не была, но от этого только сильнее стремилась вперед.
До деревушки, раскинувшейся неподалеку от Введенского монастыря, девушка добралась без четверти четыре. Для начала Тамара решила устроиться в местной гостинице, хотя подобное название и было громковато для открывшегося ей места. Небольшой двухэтажный дом с общей гостиной, домашнего типа кафе и десятком номеров — вот и весь отель, на четверть звезды наберется в лучшем случае, а при богатом воображении на две четверти.
Приняв душ и высушив волосы, Мара решила оглядеться и во время прогулки созвониться с Макаренко, чтобы поставить того в известность о своем прибытии. Прежде чем встречаться с отцом Михаилом девушка намеревалась лично посмотреть на проблему. Отчего-то ей казалось важным убедиться самой в правдивости открытия. Исходя из радостного вопля Дрю, он намеревался пробить головой потолок того помещения, в котором находился, восторженно подпрыгивая от переизбытка эмоций. Договорились пересечься в начале седьмого в гостиничном кафе, чтобы Андрей успел что-то доделать во Введенском, добраться до деревни и привести себя в порядок после рабочего дня. На том и порешили.
Забивая время, Тамара прогуливалась по центральной деревенской улице. Наплывом паломников и просто туристов Введенский монастырь мог похвастаться, при этом ничуть не покривив душой. И деревня при нем старалась отвечать всем требованиям наезжих. Магазины с сувенирами наседали друг на друга, соревнуясь в том, кто больше привлечет посетителей и распродаст товаров. Мара также заглянула в несколько, но так ничего и не приобрела. Глаз ни за что не зацепился. Затем увидела небольшую лавочку с говорящим названием 'Монастырский мед' и решила прикупить баночку. Девушка вспомнила, как Корягин расхваливал сладкое лакомство, привезенное им из прошлой поездки, и его совет обязательно попробовать. У дверей магазинчика Мара отвлеклась на крики детворы, гоняющей по улице на велосипедах, и столкнулась с монахом, который от неожиданности выронил сумку, содержимое которой рассыпалось по земле возле их ног.
— Ой, простите! — полным сожаления голосом воскликнула девушка, присев на корточки, чтобы помочь подобрать пустые баночки и рулоны с этикетками.
Потянувшись за перетянутыми резинкой крышками, Тамара случайно коснулась мужской руки, которая опередила ее и уже взялась за оброненную вещь. Девушка вздрогнула и подняла голову, чтобы повторно извиниться, но слова застряли у нее в горле. Таких зеленых глаз Мара не видела ни разу в жизни.
Вадома металась по салону — от одной двери к другой. С каждой минутой девушка все больше нервничала, и ей начинало казаться, что клиентка передумает и не придет. Еще утром она удивилась тому, сколь быстро получила согласие на встречу. Теперь же, когда время оной неукоснительно приближалось, Вадому одолели сомнения и страхи.
