– Всю ночь я не спала, а сегодня утром снова чего-то испугалась, – продолжала Светлана. – Побежала к Жукову домой, меня его бабушка немного знает. Она сказала, что он ночь не ночевал, вернулся под утро. Разбудил младшего Кешку, и они чего-то кричали друг на друга. Потом Ромка уехал куда-то.
– А Кешка?
– И Кешка куда-то пропал. Я его не застала. Бабка сказала – убежал, даже не позавтракал. Я его поискала во дворе – нету. Даже на Канатчики съездила – на автобусе, потом пешком. Там тоже никого: пляж, пристань – пустые. Мне так тревожно стало. Хотела к следователю пойти, потом вспомнила про наркотики: ведь его же, Ромку, посадят. Он мне деньги давал, говорил – вот заработал и еще заработаю, лгал так же, как Сережка-муж, тот тоже, а сам… Мужа посадили и этого посадят, и останусь я снова, – Кораблина плакала уже навзрыд. – Акела, он ведь про нож говорил. Он такой жуткий.
Катя кусала губы, соображала.
– Он не в этом смысле, Света. Совсем не в этом, напротив. Хотя… А ты знала, что мальчишки Стасика Зеленым звали?
– Нет, не знала.
– А про Крюгера Жуков ничего больше не говорил? Может, имя называл или где его найти можно?
– Нет. Сказал только, что тот в фирме работает. И что это – вранье. Я не верила, плакала, кричала на него, а он меня ударил.
– Ты про это забудь. Это он от отчаяния, что ему не верят. Его и самого отодрали как сидорову козу. Этот Акела… – Катя внезапно вспомнила, как она и предводитель байкеров стояли у реки и он показывал ей на луну. И сердце отчего-то защемило. – А почему ты решила, что он
– Я его в окно видела, когда он Ромку истязал. У него такое лицо было… бледное, бесстрастное и… ну, он вроде удовольствие получал от своей силы, от своей власти… Такими в кино только нацистов показывают где-нибудь в Дахау. Как машина, как робот – красивый, холодный и бешеный как… как волк!
– Красивый?
– Д-да… Отвратительный он! – крикнула Кораблина. – Ненавижу его, их всех ненавижу! Из-за него Сережка мой сел – тоже на мотоциклах его помешался вконец, в эту стаю проклятую рвался все. Он… он как дьявол в нашем городе, как искуситель, от него все зло!
– Зло не от него, Света, – задумчиво молвила Катя. – Зло от какого-то Крюгера, которого мы не знаем.
«Господи, ну где я уже слышала про него? От кого?»
– А этот байкер с этим злом бороться пытается. Только по-варварски, бесчеловечно, жестоко. Но пытается… А впрочем, мужики, они всегда дерутся. У них такой метод – и за правое дело, и за неправое – все равно в морду. Странно это и для меня непонятно. Д-да… А ты вот что. Ты не волнуйся. Езжай-ка домой, успокойся. Я сейчас тут кое с кем посоветуюсь. Да не трясись ты, как овца! Ничего твоему Ромке за эти «косячки» не будет, не до них сейчас. Ты, главное, не плачь, все образуется. Я завтра к тебе загляну, в Каменск приеду. А ты, если вдруг Жуков объявится, скажи ему, что мне надо с ним поговорить. Это в его же интересах. Пусть дождется меня.
– Не появится он.
– Ты брось это. Куда он денется-то? Он в тебя вот как, по уши, я сразу это заметила. У мальчишек это быстро. На вот платок. Слушай, а может, ко мне поедешь? Вот ключи. А я часиков в семь приду, и мы…
– Нет, нет, что ты, Катя! Вдруг он вернется, – Светлана покраснела. – А как же нам с тобой этого Крюгера отыскать?
– Подумаем. – Катя повела ее к метро. – На то у нас и голова имеется. Подумаем и отыщем.
Кораблина недоверчиво качала головой и только всхлипывала.
Вернувшись на работу, Катя тут же схватилась за телефон. Звонила она не Колосову, нет. Какой смысл? Все равно тот либо в районе, либо на совещании у шефа, либо в ГУУРе, либо в МУРе, либо в прокуратуре… Звонила она в Каменск, «на землю» Саше Сергееву. Начальник ОУРа всегда на месте: с утра и до позднего вечера незыблем, как утес.
Однако «утес» чуть было ее не разочаровал.
– О Кать, привет! Рад слышать тебя. Только ты не могла бы мне минут через двадцать перезвонить? А то у меня народ.
В трубку слышались шумно спорившие мужские голоса.
– Нет, Сашенька, не могу, это срочно, это насчет Стасика Кораблина. У меня только что была учительница, она…
– Подожди-ка секунду. Эй, тихо! – прикрикнул Сергеев. – Ну?
Катя, торопясь и страшась что-нибудь позабыть, тут же выложила ему все.
– Значит, она сказала: «дембелю «травку» гонит»? Так. Это наверняка та военчасть, что возле Братеевки, были у нас сигналы оттуда. Я туда, пожалуй, прямо сейчас человека подошлю кое-что проверить. – Сергеев на минуту оторвался от трубки. – Сделаем, будь спокойна.
– Жуков Стасика не убивал, это совершенно ясно, – продолжала Катя. – Но он все равно как-то замешан в это дело. Этот Крюгер… У вас под такой кличкой по картотеке никто не проходит?
– На память не скажу – вроде нет. Будем выяснять. Он в фирме работает, говоришь?
– Да. Только неизвестно в какой.
– Не беда, узнаем. А этот байкер, ну который Акела, он…
– Мне кажется, он тут вообще ни при чем, – быстро ввернула Катя.
