Венчание со страхом

– Он не барышня. Поймет. А ты знаешь, что меня больше всего интересует в нем?

– Что? То, что он не может вспомнить, где был в дни убийств?

– Так это нормально, алиби по часам только в романах устанавливают. А в жизни… Странно было бы, если бы он точно все отрапортовал. Меня больше всего интересует, Слава, характер его фронтового ранения. Вернее, место его. Он показывал мне шрам вот здесь, – Никита черкнул себя от живота к бедру и вниз. – Улавливаешь, о чем я?

– Смутно.

– От него по какой-то причине ушла жена. Теперь улавливаешь? Тяга к старикам… геронтофилия может развиться из хронической половой неудовлетворенности, неспособности к нормальным отношениям.

– Тебя только сейчас осенило?

– Нет. Но, в общем, дельная мысль приходит только тогда, когда перестаешь думать. Парадокс, да? В психи, Слава, все они тут годятся. И он тоже. Хотя и мужик. И родственник жертвы – обычно такие на своих родственников никогда не нападают, но… Ладно, я их всех тут…

– Не всех, – перебил его Коваленко. – В молодости, Никита, мы верим людям вообще всем. С возрастом же больше доверяем ситуации и определенному типу людей. Вот среди наших фигурантов есть один, кому ты, не доверяешь, а… в общем, обходишься с ним более бережно, чем с остальными. Я это давно заметил. А все потому, что он тебе явно симпатичен.

– Кто это мне тут симпатичен?

– Олег Званцев. А он ведь тоже в высшей степени положительный молодой человек. Однако ты с ним не торопишься.

– С ним – потом, – Никита вдруг покраснел. – А сейчас я хочу побеседовать с этим маменькиным сынком, с Суворовым. Он ее первым обнаружил. Или сделал вид.

– Суворов – невротик, ты сам говорил. А они бессердечны. А этот второй, Мещерский, что ли? С ним-то как быть? Ведь ты как в воду глядел – еще один фигурант объявился.

Никита отвернулся.

– «Это нога у кого надо нога» – помнишь, фильм такой душевный был? – сказал он с усмешкой. – Это знакомый одного очень хорошего человечка, которого я знаю. Вот с ним как раз мне приказано обходиться повежливей.

– Кем приказано-то?

Никита не ответил. Молча вышел в коридор и через пять минут привел в кабинет Евгения Суворова.

Глава 38 РАЗНЫЕ БЕСЕДЫ НА ОБЩУЮ ТЕМУ

Маменькин сынок плюхнулся на выдвинутый на середину кабинета стул и замер, как ящерица на скале, не спуская с сыщиков настороженного взгляда.

– Здравствуйте, Женя, – мягко приветствовал его Колосов. – Снова мы с вами свиделись. Повод вот только подкачал, а? Жуткий повод.

– Скажите мне правду, убийство бабы Симы и убийство Нинель Григорьевны как-то связаны между собой? – выпалил Суворов.

Сыщики переглянулись, и Никита подтвердил:

– Связаны.

– Я так и подумал, – лаборант зябко передернул костлявыми плечами. – Когда я вошел в зал и увидел ее там в луже крови, мне показалось, что…

– Что вам показалось?

– Что ее тоже ограбили. Напали, как тогда на Калязину.

– Балашову не ограбили, Женя. Ключи от сейфа с большими вашими деньгами, ее собственные ключи от квартиры, ее собственные деньги в кошельке – все цело и лежит в ее кабинете. А убийство произошло в другом конце здания, в музейном зале.

– Но, значит, убийце помешали туда проникнуть и всем завладеть!

– Вы действительно так считаете, Женя?

– Да. Иначе какой смысл во всем этом ужасе?

– Какой смысл? Резонный вопрос, – Колосов вздохнул. – А вот давайте сейчас вместе и попытаемся это понять.

Лаборант нетерпеливо зашевелился.

– В котором часу вы получили деньги в бухгалтерии, Женя?

– Не знаю, у меня нет часов. Может, в двенадцать, может, позже.

– Была большая очередь?

– Небольшая, но была. В основном наши старички. У них там льготы какие-то.

– А кто из наших общих знакомых был перед вами?

– Никого. Я был первый. Потом в хвост Олег пристроился, Родзевич, потом… ой, Господи, этот, ну Костька! Я вас о нем спросить хочу, он…

– Он не сбежал из тюрьмы, – заверил его Никита. – Не волнуйтесь так. Но о нем после. А Ольгин где