– Ну что ж что полгода? Я вон пятнадцать лет вдовой кукую. Одна холодную постелю грею.
– Ваше поколение из другого теста. Значит, честь крепка, – Катя льстила самым сладостным голосом.
– Да, по дворам-то не таскались мы. Гордость имели. – Толстуха села на лавочку, врытую у школьного крыльца, и подвинулась, давая место Кате. – Сейчас другие поведения в моде: чуть муж за порог…
– У Кораблиной есть любовник? – напрямик брякнула Катя.
Сторожиха заколыхалась от смеха.
– Насчет любови не знаю, не видала. А ухажер есть. Добивается все до нее. Приезжает часто.
– На мотоцикле?
– На трещотке на своей. Весь двор керосином провонял. Но насколь у них дела слажены – не знаю: врать не буду.
– У вас ведь окна квартиры сюда, на школу, выходят?
Сторожиха кивнула.
– А когда этот мотоцикл тут трещал в последний раз?
– Да он почитай каждый день покоя не дает. Тока сейчас дверь-то не больно ему открывают. Потрещит-потрещит несолоно хлебавши, и черт его унесет.
– А вот недели две, скажем, назад? Приезжал он, не помните?
Сторожиха задумалась.
– Приезжал. И больше скажу: вот сюда
Пройдясь напоследок насчет «гордости некоторых бессовестных», сторожиха поплелась в школу, а Катя терпеливо дожидалась на лавочке Кораблину. Та появилась минут через двадцать. Шла медленно, несла в обеих руках тяжелые сумки.
– Света, здравствуйте, я к вам.
– Здравствуйте, – голос учительницы дрогнул. – Сейчас только дверь открою.
В комнате она положила продукты в холодильник.
– Чаю хотите? Сейчас плитку на кухне включу.
– Нет, спасибо. Света, я вот о чем хочу с вами поговорить, – Катя запнулась. Она мучительно подыскивала слова, чтобы начать беседу, не оттолкнув эту девушку от себя. – Я… я тут познакомилась с одним мальчиком – Кешей Жуковым. Он был другом Стасика. У него Стасик и жил в те дни перед… в общем, перед. Так вот. У Кеши есть старший брат Роман. Мне надо срочно его повидать. Поверьте, это очень важно. Я просто должна.
– А при чем тут я? – Кораблина отвернулась, пряча лицо.
– Его никак не поймаешь, а сам он не дает о себе знать, как я ни старалась. Но он очень мне нужен, потому что Стасик… Света, помогите мне встретиться с ним!
Кораблина опустила голову. Лоб, шея, плечи ее покраснели.
– Нет, – ее ответ прозвучал еле слышно.
– Но вы же с ним знакомы! Я это знаю, и я прошу вас!
– Нет. Ни за что.
– Но вы мне только скажите, когда он снова сюда приедет, и я…
– Он больше не приедет. Никогда. – Девушка резко встала, отошла к окну. – Все закончилось. То, что я сделала, – чудовищно. Мне прощения и оправдания нет.
Катя смотрела на нее печально: «Ну и что ты, девочка, сделала? Мужа посадили, одна, чужой город… Тут мальчишка подвернулся на мотоцикле. Моложе тебя, естественно. Их, этих волчат, в девятнадцать всегда к старшим тянет. Ну, спали вы, ну было вам хорошо…»
– А где вы с ним познакомились, если не секрет? – спросила она.
– Он меня едва не сшиб. – Кораблина не отрываясь смотрела в окно. – Он как злой гений. Если бы не он, то Стасик не умер бы.
– Почему? – Катя похолодела.
– Потому что… Стасик пришел бы ко мне. Тогда… пришел бы… обязательно. А не к этому своему Кеше…
– Значит, Роман Жуков был с вами? Здесь? У вас?
Кораблина перекинула через плечо косу. Упрямо смотрела в окно.
– Послушайте, Света, но… но вы же не виноваты… вернее, не в этом виноваты… Откуда вы знали? Мало ли что в жизни случается? – Катя начинала наступление, поэтому говорила сбивчиво и пылко. – Этот Роман, он же… Я думаю, он любит вас. Он ведь сюда к вам приезжает, видеть вас хочет.
– А я его видеть не хочу! И больше он не приедет!
– Ну хорошо. Но все равно – так же нельзя! Жуков, быть может, совершенно ни при чем.
– А зачем вы тогда хотите его видеть, раз он ни при чем?
