поднять с подушки! Мелодия, звучавшая в последние мгновения сна, оборвалась. Катя вспомнила: ее играл флейтист-попрошайка в переходе на Манежной. Мальчишка – щуплый, дохленький – казалось, что даже флейта-малютка тяжела для его пальцев с обгрызенными ногтями.
Стук повторился. Катя через силу стряхнула остатки сна. Кто-то действительно бросал в ее окно камешки со стороны дороги от забора. Часики у изголовья показывали страшно сказать сколько: половину пятого утра! Тихо, как мышь, Катя сползла с кровати – Нина за стеной спит, не дай бог ее разбудить. Распахнула окно: у калитки знакомая черная «девятка» и Колосов. Он только что перемахнул через забор и приземлился (Кате так и хотелось съязвить – шлепнулся) в кусты крыжовника.
Колосов приложил палец к губам, потом махнул рукой: одевайся, мол, по-быстрому и тихо. Все это было так не похоже на обычное поведение начальника отдела убийств, что Катя не знала, что и думать. Что еще стряслось? Почему в такой неурочный час Никита в Май-Горе? Если это он подобным образом пытается обставить конспиративную встречу с «конфидентом» на предмет получения самой свежей информации про дачников – это, извините, просто курам на смех.
– Никит, что такое? Почему…
– Тихо. Молчи. Давай руку. – Он явно хотел, чтобы она покинула дом не как все нормальные люди через дверь, а, словно вор, через окно!
Катя никак не хотела идти на поводу у подобной вздорной идеи. Соскочила с подоконника и вот уже спускалась по ступенькам, мокрым от росы. Колосов был уже в машине.
– Что происходит, Никита? – Но легкомысленный тон сразу же улетучился, едва лишь она увидела его лицо.
Начальник отдела убийств был явно не в себе. Катя даже подумала: пьян! От Никиты и правда попахивало спиртным, но… Она поймала его взгляд в зеркальце. Господи, что там еще такое?
– Катя, ты должна это увидеть. – Теперь он смотрел только на дорогу, пыльной лентой послушно и стремительно стелившуюся под колеса машины, уводившую из поселка к подножию Май-горы. – Я даже не знаю, что тебе сказать кроме: ТЫ ДОЛЖНА ЭТО УВИДЕТЬ САМА.
За окном мелькнула березовая роща, прогалинами которой Катя еще совсем недавно любовалась в лунном свете, речка Сойка, а вот и белая церковь с разрушенной колокольней. А над ними – огромный темно-зеленый, сумрачный в предутренней мгле купол горы.
Они промчались мимо остатков церковной ограды, мимо того самого места, где был найден труп Сорокиной. И Катя подумала: а ведь где-то тут поблизости должен быть тот, ныне забитый наглухо источник, некогда «отравленный» несчастной утопленницей, которую ее суеверные односельчане сочли за…
Колосов резко свернул к восточному склону холма – через просеку прямо к промоине, вырытой в чаще кустарника талыми водами. И здесь на обочине дороги резко остановился – впереди стояли две машины ГИБДД – «Жигули» и новенький пижонистый «Форд».
Секунду Колосов сидел неподвижно, словно собираясь с духом. Таким Катя его давно не видела. Обычно даже на самых крутых и жутких местах происшествий начальник отдела убийств выглядел этаким образцом профессиональной непрошибаемости, порой граничащей даже с равнодушием к происходящему, что всегда так раздражало Катю. Но сейчас… Знакомый холодок пробежал по спине, сердце Кати сжалось. Сейчас Никита напоминал… мальчишку, которому в школьной драке съездили «под дыхалку», и вот он тщетно пытается собрать в кулак последние силы и волю, подняться и…
– Никита, да что с тобой такое, что ты, успокойся. Я с тобой… – Катя вцепилась в его рукав. – Я хотела тебя видеть. Хотела рассказать о них… Об этих людях… Никита, что-то страшное, да? Еще одно убийство? Кто на этот раз?
– Пойдем. Увидишь сама. Я его не знаю. Может, ты опознаешь. На него местные мужики наткнулись. Порыбачить приехали на заре, а тут… Меня по телефону вызвали полчаса назад. Я его только мельком видел… А так в городе ночевал, у товарища… – Он не смотрел ей в глаза, Катя чувствовала запах алкоголя.
Навстречу им спешили сотрудники ГИБДД. Катя недоумевала: они-то при чем? Потом из сбивчивых объяснений участкового – его тоже подняли на происшествие прямо с постели – выяснилось, что где-то около четырех часов утра на стационарный пост ГИБДД на 86-м километре на мотоцикле сломя голову примчались два перепуганных насмерть местных жителя. Они сообщили, что ехали на Сойку рыбачить, ехали со стороны моста через просеку мимо Май-горы и вот там-то в придорожных кустах на обочине и наткнулись на… «Это что-то чудовищное, чертовщина какая-то», – бормотали очевидцы.
– Дачника одного мы задержали на месте. Точнее, неподалеку от места убийства, на берегу реки. Купался он – говорит, якобы всегда на заре по утрам купается. А мы с ребятами предположили – и того, мол… Мог следы в воде смывать, кровь… Мы, как сообщение к нам на пост поступило, связались с дежурной частью отдела, а сами сюда выехали, – докладывал Колосову взволнованный старший лейтенант ГИБДД, на куртке которого еще сохранилась старая привычная аббревиатура «ГАИ». – Ну, значит, труп и обнаружили. Я такого еще не видал – ей-богу, хоть и в милиции пять лет. Вызвали опергруппу, я пост у места выставил, а сами решили в радиусе километра местность осмотреть. Только до речки доехали, а он, пожалуйста, – там, в воде. Мужчина, здоровый такой. При себе никаких документов. Вразумительно объяснить не может, что в такую рань на берегу делает. Ну, мы и задержали на всякий пожарный до выяснения.
– Погибшего обыскивали? При нем какие-нибудь документы есть? – голос Колосова (и это несказанно порадовало Катю) постепенно обретал прежнюю уверенность и решительность.
– Да раздет он полностью! Голяк голяком… А одежда в кустах валяется, метрах в пяти от тела. От трупа, в общем, – старлей хрипло откашлялся. – Рубаха, штаны спортивные, в карманах ничего удостоверяющего личность нет. Деньги только, мелочевка. К телу я даже не приближался, ничего там не трогал. Вас решил дождаться. Это кто с вами, эксперт? Здравствуйте, ну и дела у нас тут!
Катя поздоровалась – старлей обращался к ней.
– Идем, – Колосов повлек ее за собой. – Это не эксперт. Вы, пожалуйста, еще раз по рации свяжитесь с отделом, пусть криминалиста дежурного обязательно пришлют. А это наша коллега. Быть может, с ее помощью удастся опознать убитого.
Заросли кустов дышали сыростью и прелью. Оттого, что от реки близко, подумала машинально Катя. Неловко ступив на кочку, она чуть не потеряла равновесие, ноги сразу же ушли во влажный дерн. Здесь, у глинистой промоины, у подножия холма, в низине, хлюпало под ногами мелкое противное болотце. Передвигаться по нему было трудно. И, конечно, не нужно быть великим следопытом, чтобы догадаться: на такой почве искать какие-либо следы – пустое занятие.
