умело, что доказать это очень трудно.
– Зачем ты это делаешь? Зачем ты ЭТО делаешь со мной? – Ищенков закрыл глаза. Казалось, он был дальше не в силах смотреть на начальника отдела убийств. – Зачем ты меня уничтожаешь? Ответь мне! Я никого не убивал! Никогда, никого!! Я тебе тысячу раз говорил: я не был в Сахарове, не был и в Красногвардейске, точнее, был, но… Это же роковая случайность, я ездил за стройматериалами, я… я же не убивал. Я даже не знаю, кого убили вчера на этой чертовой горе! Я не знаю, понимаешь ты это, нет?! Не знаю!
Колосов видел: Ищенков поверил в то, что услышал. И запаниковал, как, впрочем, и в тот, их самый первый, раз. Клеймо детоубийцы – кому в здравом уме захочется носить его на себе всю жизнь, даже имея в кармане справку о прекращении уголовного преследования?
– Что ты молчишь? Ответь мне! – Ищенков рухнул на стул. – Я хочу знать, почему ты меня уничтожаешь, сживаешь со света? Что я тебе сделал? Что?!
– Ты неверно сформулировал последний вопрос. Ты плохо меня слушал. Мне еще раз тебе повторить?
Ищенков замер. На висках его выступили капли пота. На лбу вздулась вена. Он сжимал и разжимал кулаки, словно мял невидимое тесто.
– Вопрос твой должен прозвучать так. – Колосов выдержал долгую паузу. – «Что я должен сделать, чтобы этой полной катастрофы с моей жизнью не случилось?»
Ищенков встал со стула. Потом снова сел. Лицо его пошло багровыми пятнами. Колосову вспомнилось: Катя и ее приятельница не раз говорили ему о красоте Ищенкова. Странно, что именно считали они в нем красивым? Видели бы они Ящера сейчас…
– Что, что я должен сделать, чтобы этого не произошло? – Это был шепот, едва слышный свист полураздавленной змеи из подземелья…
Начальник отдела убийств молча ждал.
– Что я должен сделать, чтобы этого не произошло?!
Колосов смотрел на перекошенное ненавистью лицо Ищенкова. Что в этом бешеном крике его? Страх, гнев, вынужденная капитуляция? Или же стремление хоть как-то выиграть время, усыпить их внимание? НА НЕМ НЕ ОБНАРУЖЕНО СЛЕДОВ КРОВИ. Да, это так. Но это еще ничего не значит. Эта деталь может говорить лишь о дьявольской осторожности, об умении избегать прямых улик. И в этом почерк убийцы как две капли воды похож на тот, что в Сахарове и в Красногвардейске. И все же Ищенков по тем эпизодам не единственный подозреваемый, а всего лишь один из пяти фигурантов. И в глубине души Колосов, что бы он там ни говорил в запальчивости Кате, сам по тем эпизодам до конца не во всем был уверен…
Увиденное у подножия Май-горы всплыло в памяти. Что там происходило между Тарантиновым и его убийцей? Ведь Колоброд наверняка оказывал сопротивление, не мог не оказывать – ведь его даже не оглушили перед тем, как начать свежевать. А с сопротивляющимся мужиком, какого бы хлипкого сложения он ни был, мог справиться только мужик. Физически крепкий, молодой, здоровый бугай, как раз такой, как этот вот…
– Я хочу услышать правду, – произнес Колосов. – Для начала ничего, кроме правды.
– Но я не убивал! Я клянусь тебе. – Ищенков, спотыкаясь на каждом слове, торопясь, начал излагать то, что уже рассказывал Караулову.
Колосов слушал не перебивая. Он не верил ни одному его слову. Не верил только потому, что в душе ненавидел этого человека. Но сейчас он наступил на горло и своим эмоциям, и вере, и недоверию. Он просто слушал Ищенкова. А когда тот наконец выдохся, настала очередь начальника отдела убийств.
– Покажи руки.
– Что?
– Покажи мне руки.
Ищенков вытянул руки вперед.
– Ладонями вверх.
Повернул. Ладони как ладони. Ни шрамов, ни ран.
– Как давно ты знаешь своих соседей?
В глазах Ищенкова промелькнуло напряженное ожидание, казалось, он ждал, что Колосов спросит про них.
– Каких соседей?
– Не прикидывайся. Тех самых, у кого ты чаевничал в тот вечер, когда умерла Валерия Сорокина.
– Этих людей я знаю меньше года.
– Кого из них узнал прежде всех?
– Олега Смирнова.
– Кого-кого? Самого знаменитого нашего? Не врешь?
– У меня было четыре рабочих часа в клубе «Атлетико», это при русско-швейцарском центре пластико- эстетической хирургии на Красных Воротах. – Ищенков говорил, не поднимая глаз от пола. – Клуб этот немало разного народа посещает. Есть и такие, как Смирнов.
– Смирнов был клиентом клуба или клиники?
– Клуба. Там мы и познакомились. Эстетической хирургией его супруга интересовалась.
– Она, как я слыхал, вроде бы молодая совсем, – заметил Колосов. – А ты что, и с его женой знаком?
