– Деньги – сор, – хмыкнул Чугунов. – Лишь бы сердце радовалось. Играют там, нет?
– Нет, ни в карты, ни в рулетку там не играют. – Арсеньев тщательно подбирал слова. – Но посмотреть там есть на что. Есть. Только… там очень высок взнос за…
– Это клуб, что ли? – сморщился Чугунов. – На… он мне. Я вон состою в столичном биржевом. Так они там только пьют, подлецы, да сплетни разводят. Да потом, там уж девять кооптированных членов в расход вывели – пристрелили в подъездах. И сидя-ат, глазами моргают друг на друга: я, мол, не я и хата не моя. Мафия ж!
Это слово прозвучало в устах Чугунова так смачно, что и Кравченко, и Арсеньев невольно засмеялись.
– Нет, это не клуб. Это… если позволите, я наведу справки. И потом сообщу вам, если там что-то наметится интересное.
– Валяй. – Чугунов зевнул. – Вадь, дай ему мои координаты.
В половине третьего ночи они отчалили домой. Чугунов сладко спал на заднем сиденье «шестисотого» «Мерседеса». Он был сыт, пьян и умиротворен душой. Кравченко медленно вел машину по пустынному Садовому кольцу. Он принял две таблетки анальгина, и его слегка «вело», но он терпел: от второй подряд бессонной ночи, аромата цветов и общества Ивана Арсеньева у него ломило в висках.
Глава 29
БЕСТИАРИИ
То, что ее просили пока не соваться, Катя восприняла довольно спокойно. Что ж, наверное, Никите виднее со своей разыскной колокольни: если начальник отдела убийств просит, надо его уважить. За себя она была уверена, но вот за «добровольных помощников»…
Все выходные она пыталась дозвониться Кравченко и Мещерскому. У первого нудно бубнил автоответчик – видно, дельце Вадьки затягивалось. Второго тоже было не сыскать. Катя в конце концов вспомнила: ведь Мещерский предупреждал ее, что всю неделю будет занят подготовкой выставки Российского турклуба в Экспоцентре на Красной Пресне. Путешествие в Африку требовало привлечения дополнительных средств, для этого турклуб и разворачивал активную рекламную кампанию. Катя даже обнаружила в собственной сумочке приглашение на презентацию выставки – Мещерский отдал ей его, а она забыла, дуреха. Слава Богу, презентация намечалась на среду. Она записала себе дату на бумажке и положила на видное место: не пропустить бы, Князю будет очень приятно, если она придет.
Выходные она провела в уборке квартиры и долгих задушевных беседах с портретом Бонапарта – благо никто не мешал… Император преданно смотрел на нее из деревянной рамочки, а она орудовала пылесосом, вытирала пыль с мебели, драила кухню и при этом рассуждала вслух о диковинных фактах, поведанных ей Колосовым. Бонапарт слушал ее догадки и не возражал. Он вообще был самым внимательным Катиным слушателем, за это она его так и любила.
На работе в понедельник с самого утра шел дым коромыслом: задержали с поличным Вацлава Клеверовского – наемного убийцу, на счету которого было свыше двадцати трупов коммерсантов и бизнесменов всех мастей. Катя кое-что о нем знала: в частности, что он необычайно красив, происходит из семьи знаменитого пианиста, знает три языка, некогда закончил Университет им. Лумумбы, где учились и Мещерский с Кравченко.
Клеверовского, который столь разительно отличался от полуобезьяньих представителей племени российских киллеров, сразу взяли в оборот – в розыске так все и кипело. Никита разрывался на части. Катя вслушивалась в общие настроения и тихонько «мотала на ус»: о пане Вацлаве она хотела бы написать нечто большее, чем обычный газетный очерк.
Пресс-центр, дабы не отстать от общего лихорадочного ритма работы, решил выбросить десант в Воронцовск. Спешно прибыл фотокорреспондент из объединенной редакции МВД. Им с Катей заказали репортаж о работе экспертно-криминалистического отдела (ЭКО). Ехать в Воронцовск было неблизко, да еще машина по дороге дважды глохла. Добрались только к полудню. Встречавший их начальник криминальной милиции Воронцовского ОВД майор Андрей Кузьмин – атлет, спортсмен и, по его собственному признанию, «чистокровный опер» – был прирожденным организатором работы с прессой.
– Припозднились вы, – посетовал он, усаживая Катю в своем кабинете, – народ сейчас на обед тронется, так что будем действовать молниеносно. Блицкриг, так сказать. Кто вам нужен в первую очередь?
Катя назвала экспертов. Кузьмин тут же связался с ними.
В ЭКО Катя сидела долго: побеседовала с умным и интеллигентным начальником, его сотрудниками. Затем она вместе с экспертами отправилась в тир, где в специально оборудованной установке – «трубе» на местном профессиональном сленге, – оснащенной пулеулавливателем, отстреливали изъятое у преступников оружие для баллистических исследований.
– Что, Екатерина Сергеевна, понравились вам наши спецы? – спросил ее Кузьмин, когда она, закончив дела, вернулась к нему в кабинет. – Ребята у нас отличные работают, душой за дело болеют. О каждом можно в газете писать смело.
– О вас тоже? – улыбнулась Катя.
– Да что я. – Кузьмин усмехнулся. – Я чиновник, мое дело организовать процесс, сколотить команду такую, чтоб в огонь и в воду. А писать надо о тех, кто на переднем крае, в окопах…
– А я вот слышала, у вас личное задержание было интересное.
– Давайте-ка я вас чаем напою с конфетами. – Кузьмин поднялся. – Проголодались вы с дороги. И потолкуем.
О своем личном задержании рассказывал он скупо – скромничал, больше отпускал Кате комплименты. Однако рассказать было о чем: две недели назад Кузьмин в одиночку задержал на привокзальной площади бывшего в федеральном розыске особо опасного рецидивиста Червякова, пробиравшегося в Москву квитаться со сдавшими его милиции подельниками. Пробирался Червяков, вооружившись финкой и гранатой «РГД».
– Как вы эту гранату-то обезвредили? – Катя быстро записывала.
– Армейские навыки пригодились. Каждый настоящий мужчина, Катенька, должен послужить в армии –
