– А вы куда? – встревожилась Катя.
– В «Сосновый бор», – ответил Лизунов.
Когда они уже вышли, Катя услышала, как он в коридоре сказал Никите:
– Если это то, что ты думаешь, то это уж что-то совсем запредельное. Какой-то «Твин Пикс».
Краснова перечитывала выводы экспертов. Спросила:
– Почему он сказал «Твин Пикс»? Что это значит?
– Значит, что там отец убил родную дочь, – ответила Катя.
Варвара встала, пошарила у своего напарника в верхнем ящике стола и достала пачку сигарет. Курила она лишь в исключительных случаях. На сейфе оглушительно тикали часы – прежде их Катя даже не замечала.
Зазвонил телефон. Длинные гудки.
«Междугородка, – подумала она. – Вадька. Опять. А я сейчас просто не смогу с ним разговаривать».
Телефон все звонил. Варвара сняла трубку. И тотчас передала:
– Катя, тебя.
– Катя, здравствуйте, это Алина Гордеева. Я из лагеря. Мне надо кое-что вам сообщить.
– Я внимательно слушаю, Алина. – Катя кивнула, и Варвара подняла трубку параллельного телефона на столе коллеги.
– Я ему сначала хотела позвонить (Катя догадалась, что Гордеева имеет в виду Лизунова), но я… не могу. Это о том, о чем мы говорили. Но сначала скажите: есть какие-то новости?
Катя секунду колебалась, потом ответила:
– Есть. Экспертиза установила кое-что важное.
– Послушайте меня… Я все вспомнила. Всю ночь сегодня глаз не сомкнула и вспомнила наконец. Насчет этого проклятого ароматизатора, вербены. Вы спрашивали, кто и когда мог его взять. Я перебрала всех. И точно вспомнила, когда открывала ящик: да, ночью, когда он… Аркадий был со мной… и еще раньше, ночью, когда пропала Женя. Она тогда оставила мне «эвкалипт» в качестве знака, что спускается одна вниз. Ящик она не убрала под мешок. Он стоял у моего изголовья, и я открыла его, чтобы проверить, что еще она взяла, нет ли каких-то других маяков. Хорошо помню: там внутри было всего два пустых гнезда, две ячейки: один пузырек Женя забрала с собой и один оставила мне. А я его потом вернула на место. Но когда… когда я позже брала оттуда «иланг», там снова было две пустые ячейки, а не одна! Вербены там уже не было. И я начала вспоминать и вспомнила! Когда после смерти Жени мы готовились в лагере к спуску в каменоломни, когда приехали все ваши и приехал Островских, когда мы ждали, пока подсохнет почва, примчалась Лариса, его жена. Она сильно волновалась, потому что Островских собирался идти с нами вниз. С ней прямо истерика была. И я увела ее к себе в палатку и там, чтобы хоть немного взбодрить, достала эти ароматизаторы. Потом она уехала, а мы начали готовиться к спуску и…
Катя смотрела на Варвару. Та оторвалась от трубки, быстро что-то написала на бумаге и подвинула Кате: «О пистолете она ничего не может знать. Скорей вызывай ее сюда!»
– Алина, вы можете ко мне приехать в отдел прямо сейчас? – спросила Катя. – Это очень важно.
– Хорошо, я приеду.
– Тихо, без суеты, без эмоций. – Варвара села на краешек стола. – Без паники. Пока все это мало что значит. Только слова, но…
Катя сжала виски. Голова гудела, как телеграфный столб. Эта баллистическая экспертиза, этот колодец в подземелье, это всплывшее со дна мертвое тело… Другие мертвые тела, которые поднимали из Съян, доставали из оврага под мостом, из иномарки… Этот «БМВ» на обочине дороги у лагеря. «Он мог за кем-то следить» – это слова Никиты о Новосельском. И… две женщины там, под дубом, идущие к машине. Гордеева и…
И внезапно все, что она увидела и узнала в Спас-Испольске в последние дни и часы, вся эта обильная, запутанная и загадочная информация словно сложилась как веер, как колода карт, сконцентрировавшись в двух коротких словах. И они были… они были каким-то образом связаны с…
Катя взяла ручку и на записке Красновой написала эти два словно оглушивших ее сейчас слова: «пистолет», «шантаж». Показала Варваре. И та написала слово «вербена». И поставила жирную точку. Ручка едва не разорвала бумагу.
Алина Гордеева сидела напротив них. Перед ней на столе лежал ее мотоциклетный шлем и мобильный телефон, с которого она и звонила им час назад.
– Вы все хорошо поняли, Алина? – спросила Катя.
– Да, – Гордеева смотрела на телефон. – Значит, вы думаете…
– Все сейчас решит ваш звонок, – сказала Краснова. От волнения у нее даже голос сел. – Здесь уже столько было разных подозрений, версий. Мы должны проверить.
– Я понимаю, – Гордеева посмотрела на них. – Я сделаю все так, как мы договорились. Постараюсь.
– Может, лучше с этого телефона звонить? – предложила Катя, кивнув на параллельные, кабинетные.
– У нее на сотовом определитель номера, – ответила Гордеева. И взяла свой телефон. Медленно набрала цифры.
ПАУЗА.
В кабинете было так тихо, казалось, муха пролетит.
