Нина сверху созерцала это странное танго, где мужчиной-танцором была девушка, а ее «партнершей» – худенький женоподобный паренек. Внезапно она услышала чье-то прерывистое дыхание. Она быстро оглянулась и… не увидела никого. Посмотрела вниз: рядом с ней, цепляясь за перила лестницы, стоял маленький Лева Абаканов. Он смотрел на своих родных дядей и тетей. И на этот раз его взгляд не был отрешенным или бессмысленным. Он реагировал. Он видел все, что происходило там, внизу, под громкие вкрадчивые звуки аргентинского танго.
Глава 15
ШАХМАТИСТ
– Впервые посещаю такое учреждение, как ваше.
– А я впервые беседую с профессиональным шахматистом. – Никита Колосов откровенно разглядывал сидевшего напротив него Марка Гольдера. Проверка Красного Пионера, весь этот поисковый аврал закончились самым обыкновенным телефонным звонком: Колосов позвонил бывшему мужу Евдокии Абакановой и пригласил его на беседу в управление уголовного розыска. Гольдер ждать себя не заставил. Колосов ожидал увидеть какого-нибудь этакого зануду в очочках – ужасно заумного, много о себе воображающего, – отчего-то именно так он представлял себе шахматиста-гроссмейстера, но муж Евдокии Абакановой оказался крупным костистым парнем простецкого вида, с большими руками, сутулым, худощавым, но даже на вид весьма жилистым и крепким.
Первое, на что обратил Колосов внимание, – это на его черный канадский свитер. В машине Абакановой было изъято несколько волокон черного цвета, и у Колосова уже имелось заключение экспертизы о том, что эти волокна – не что иное, как шерсть с добавлением лайкры. «Прямо сейчас, здесь, что ли, свитер у него изымать для получения образцов, – думал Колосов, разглядывая фигуранта. – А что, слабо? Ну-ка, гражданин, без пяти минут шахматный король, позвольте-ка ваш стильный прикид для сравнения?»
– Вызваны вы, Марк Александрович, к нам в связи…
– Я знаю, в связи с чем я сюда вызван, – перебил его Гольдер глухо.
– Должен задать вам несколько вопросов, важных для следствия. И хотел бы получить на них ответы, максимально подробные и правдивые.
– Я не приучен лгать, я отвечу на все ваши вопросы. Спрашивайте.
– Вам известно, при каких обстоятельствах была убита ваша бывшая жена?
– Мне известно, что на нее напали, ударили ножом. – Голос Гольдера звучал все глуше.
– А где именно это произошло, вы знаете?
– На дороге, ведущей к нашей… к моей даче. – Гольдер посмотрел на Колосова. – Ночью, когда она ехала с Левой.
– Откуда ехала?
– От меня. – Гольдер закрыл лицо руками, согнулся.
– Мы вас искали все эти дни, точнее не вас, а место, откуда она ехала. Искали и причину, по которой она вместе с малым ребенком ночью оказалась на пустынной дороге. – Колосов смотрел на его плечи, на его рыжеватый затылок. – Вы могли бы нам помочь, если бы пришли сами и все рассказали.
– Что я должен был вам рассказать?
– Что случилось там, на даче между вами.
– Я не знал, куда и к кому мне прийти. Кто ведет следствие.
– Следствие ведет областная прокуратура, я веду розыск убийцы. – Колосов налил воды из электрического чайника в стакан. – Вот, выпейте. Успокойтесь.
– Я спокоен. – Гольдер провел ладонями по лицу.
– Так что же произошло между вами и вашей женой?
– Я забрал сына. Увез его к себе на дачу. – Голос Гольдера звучал по-прежнему глухо. – Я решил забрать его совсем. Она, Дуня, примчалась на дачу на машине поздно вечером. Мы поссорились. Она была в ярости – как я посмел… А я… Я думал, что я прав. Это была ужасная ночь. Но я и представить себе не мог, что…
– Вы забрали мальчика – откуда, когда?
– Она не разрешала мне видеться с Левой. Ее покойный отец, а потом и брат Костя с большим трудом заставили ее дать мне один-единственный день в месяц, когда я мог общаться с сыном. Это и был тот день.
– Вы приехали за мальчиком на квартиру вашей жены?
– Она не разрешала мне бывать там. Леву ко мне домой утром привезла Ира, младшая сестра.
«А Константин про это мне ничего не сказал, – отметил Колосов, – не хотел впутывать девчонку?»
– Я должен был встретиться с Ирой в пять часов. Мое время быстро истекло. Но я решил… Я давно уже собирался. Это не могло так дольше продолжаться. Мой сын… Лева… он погибал с ней, она губила его…
– Ваша жена была плохой матерью?
– По-своему она любила Леву.
– Почему же тогда вы хотели отнять его?
– Потому что там у нее, в их семье, мой сын… он просто погиб бы. Погиб бы, когда подрос, стал больше понимать. И я ничего уже не смог бы сделать, ничего изменить.
– Я не понимаю вас. Вы опасались за его жизнь – так, что ли?
