– При том, что эта женщина утверждает, будто ее муж повстречался с небезызвестным нам Алексеем Дорофеевым и потом пошел с ним пьянствовать, отмечать встречу. После этого исчез, вот уже несколько дней не появлялся в санатории.
– Интересно!
– Возможно. – Кавторанг Славкин иронически скривил губы. – Особенно для самого старшего лейтенанта это интересно. Он-то уж точно проводит теперь время куда интереснее нас с вами.
– Значит, ты уверен, что он просто сбежал с какой-то местной шлюхой? – спросил каперанг Леденев разочарованно.
– Но... – Кавторанг несколько растерялся. – А что, собственно, еще я должен думать? Не бросаться же мне искать этого североморца!
– Да, пожалуй, ты прав, Николай, – согласился заместитель начальника штаба. – И все-таки, зачем американцы пришли сюда? Неужели просто так?
– Ну, может быть, у них что-нибудь не получилось, – предположил начальник контрразведки. – Может быть, сорвалось что-то. Или еще что-то произойдет... Собственно, время еще есть.
– Вот именно, что время еще есть! Вот это-то меня больше всего беспокоит! – воскликнул каперанг Леденев сердито. – Времени у них осталось в обрез. Но все шпионские штучки, как правило, и происходят в последний момент! В самом конце их стоянки произойдет нечто важное, что мы не сможем предотвратить. Потом американцы выйдут в открытое море – и поминай как звали! Смотри, Николай, не проморгать бы нам!
Начальник контрразведки промолчал. Он вполне разделял опасения своего командира по поводу этого странного визита американских кораблей, но выяснить причину его и истинные намерения «визитеров» он никак не мог.
Глава 41
У Белых камней, неподалеку от Балаклавской бухты, Рябинин подвел катер к самому краю отвесной, словно стена, спускающейся в море скалы, заглушил мотор и бросил якорь. Жестом велел всем пересаживаться на надувную лодку с небольшим подвесным моторчиком.
– Все, дальше поплывем на этом суденышке, – прокомментировал его указание Лешка Дорофеев.
Полундра напрягся, всем телом рассчитывая короткий, стремительный бросок, чтобы суметь уйти под воду прежде, чем Дорофеев отреагирует на это, нажмет на курок. Однако рядом с ним раздался злорадный смех Рябинина.
– Не старайся, сынок! – проговорил смотритель маяка насмешливо. – Вот у этой штуки, – он показал на пульт дистанционного взрывателя, который держал в руке, – радиус действия около километра. Так что я спешить не буду и гнаться за тобой тоже. Просто подожду немного, а потом нажму красную кнопку.
Полундра замер, понимая безвыходность своего положения. С ненавистью посмотрел на блестящий браслет, стягивающий его ногу. Как ни крути, а он, Полундра, был целиком в руках этих двоих бандитов.
Перебираясь в лодку, Сергей вдруг обнаружил, что в ней не один, а два акваланга с комплектом баллонов с воздухом для каждого.
– А второй акваланг кому? – спросил он своих тюремщиков.
Дорофеев отвернулся, ничего не сказал, отозвался только Рябинин:
– На всякий случай. Вдруг я тоже захочу под воду спуститься.
На этот раз Дорофеев с пистолетом в руке уселся на носу крохотной надувной лодочки, а на корме ее расположился Рябинин. Он завел подвесной мотор лодки и направил крохотное суденышко прямо к отвесной скале.
Грот, служивший входом в секретное подземелье, был устроен так искусно, что даже самый острый глаз мог лишь с очень близкого расстояния обнаружить его, издалека же скала казалась сплошной. Полундра только возле самой стены обнаружил низкое чернеющее отверстие в стене, вход в грот.
Подобравшись к скале вплотную, Рябинин заглушил мотор лодочки. Дорофеев передал смотрителю маяка пистолет, и дальше сквозь грот он тащил лодку буквально на руках, хватаясь за выступы в изрезанной гранитной стене, таким узким и низким оказалось это отверстие в скале. Они все трое пригнулись и буквально протиснули надувную лодочку в узкое отверстие в скале, имевшее столь мрачный и отталкивающий вид, что только самые отважные решились бы сквозь него проникнуть.
Свод грота только с внешней стороны имел вид совершенно дикой, естественным путем образовавшейся дыры в скале.
Внутри на гранитных стенах его отчетливо виднелись следы обработки человеческими орудиями, стены были необычно ровной и правильной формы. Этот грот, как и все подземелье, был вырублен в скале руками безвестных тружеников, тысяч заключенных, сгинувших, вероятно, в пучине моря.
Поначалу свод грота спускался еще ниже к воде, так что Рябинин велел даже немного притопить крохотную лодочку, чтобы протиснуться вперед. Строитель грота постарался по возможности обезопасить его от непрошеных гостей. Но внезапно свод стремительно ушел вверх, и они оказались в каком-то весьма просторном подземелье, практически полностью погруженным во мрак. Зеленый сквозь толщу воды свет дня, поникавший из грота, не мог осветить все это обширное пространство.
Рябинин вытащил из сумки и включил электрический фонарик.
Его тонкий и слабый лучик выхватил из мрака мрачные своды огромного, вырубленного в скале подземелья, клочья странной, торчащей во все стороны арматуры, неведомые переплетения труб, бегущих по стенам и потолкам, полуразрушенные, чаще всего ведущие в никуда лестницы и трапы.
Фонарик Рябинин передал сидящему на носу Дорофееву, чтобы тот освещал дорогу впереди, а сам завел мотор и на самом малом ходу осторожно повел маленькое суденышко по узкому водяному коридору, стараясь тщательно избегать торчащих из воды, точно острые колья, обрывков труб и металлоконструкций.
Пистолет теперь держал наготове Рябинин. Дорофеев же сидел на носу и, подсвечивая себе фонариком, непрерывно справлялся с разложенной у него на коленях ламинированной картой. Вот по его указанию Рябинин свернул в одну галерею, затем в другую, третью. От них во все стороны отходили другие галереи, на вид очень похожие на ту, по которой они теперь плыли, такие же мрачные, грубо обработанные киркой каменотеса гранитные стены, те же обрывки труб под потолком, ощетинившиеся будто из ненависти к непрошеным гостям нагромождения арматуры.
Последовали новые повороты в лабиринте вырубленных в скале галерей, и вдруг Дорофеев подал знак глушить мотор. Подземная галерея внезапно значительно расширилась, образовав что-то вроде полузатопленного подземного зала, в одном месте которого виднелся невысокий бортик, довольно широкая бетонная площадка между стенами галереи и водой, где могли свободно уместиться несколько человек. Лодка с выключенным мотором еще некоторое время медленно скользила по гладкой, словно зеркало, поверхности затопленного подземного цеха. Рябинин направил ее прямо к тому бортику, где было оборудовано что-то вроде миниатюрного причала.
Дорофеев, ни слова не говоря, выхватил из темноты лучом фонарика укрепленную на гранитной стене низко, практически у самой воды полуразрушенную и потемневшую от времени табличку, на которой, однако, явственно читалось: «Галерея 16-С».
– Все, мы на месте, – сказал Рябинин, едва разглядев эту табличку.
Но Полундра и сам уже догадался об этом. Он внимательно рассматривал окружавшее его пространство, тускло мелькавшее в отблесках слабого света карманного электрического фонаря.
– Давай, североморец, не сиди, как кукла, помоги! – сердито проворчал Дорофеев, подтаскивая лодку к причалу и привязывая ее канатом к торчащему из бетонной стены концу арматуры. – На вот, подержи фонарик.
Полундра послушно принял фонарик, стал светить на бетонный бортик. В этом призрачном свете, приглядевшись, он обнаружил, что на бетонном бортике уже лежит чья-то небольшая надувная лодка, очень похожая на ту, в которой они сами приплыли.
– Твои неудачливые предшественники, – не без иронии в голосе прокомментировал Рябинин. – Забрались сюда сдуру, да так тут навсегда и остались.
– А что с ними могло случиться? – Полундра пристально посмотрел на своего бывшего командира.
– Да если б я знал! – пожал плечами смотритель маяка. – Я же не могу посылать экспедиции по их поиску.
