– Слушайте сюда, – начал полковник, когда к ним присоединился Виталий, – мною только что получен очередной приказ. Вот в этом составе, – Ремизов выразительно обвел глазами присутствующих, – мы направляемся в аэропорт Шереметьево2 и через два часа вылетаем за границу. Вопросы?
– Что с собой брать? – спросил привычный к подобным неожиданным оборотам суровой службы Академик.
Осмотрев придирчивым взглядом тренированные тела спецназовцев, полковник ответил:
– Сейчас вам выдадут чистую цивильную одежду, и вперед – машина у подъезда. На сборы пять минут. Ясно?
– Да.
Виталий, как и остальные офицеры, тут же получил чистое белье, белоснежную, хрустящую, с накрахмаленным воротничком рубашку с позолоченными запонками вместо привычных пуговиц, новый, с иголочки костюм и обязательный набор, состоящий из наручных часов, носового платка и расчески.
Документы, по приказу старшего, спецназовцы сдали дежурному вместе с личным оружием.
Несколько минут спустя Громов удобно разместился в комфортном салоне микроавтобуса. Разрезая грязные лужи подобно торпедному катеру, автомобиль уверенно летел по Кольцевой автодороге, наматывая километры.
Наконец слева замаячило стеклянное здание международного аэропорта, и юркий микроавтобус вышел на финишную прямую. Но, вопреки ожиданиям, незнакомый водитель взял правее асфальтовой дорожки прилета и, спустившись вниз, остановился у огромных стальных ворот подвала.
Вахтер с военной выправкой, бдительно проверив документы водителя, включил мощный электрический привод серых ворот.
К остановившемуся у высокого пандуса автомобилю подошел молоденький лейтенант в форме пограничных войск и повел прибывших тесными, мрачными коридорами служебных помещений.
Спецназовцы миновали сырой подвал, где на скрипучей перекладине тренировались несколько сержантов срочной службы, затем, поднявшись по крутым ступенькам, оказались в светлом коридоре.
Неожиданно Виталий ощутил легкое прикосновение к правому плечу и, оглянувшись, увидел недавнего однокурсника по институту погранвойск.
– Громов, привет, – радостно выкрикнул молодой лейтенант погранвойск, – какими судьбами?
Спецназовец не успел ответить, ибо к несдержанному офицеру подошел незнакомый, с невыразительной внешностью мужчина в сером костюме и такого же цвета галстуке. Взяв пограничника за рукав кителя, невзрачный сразу же отвел того в сторону.
Между тем офицеров спецназа ввели в тесную комнатушку с огромным зеркалом во всю стену и отделенным матерчатой шторкой туалетом. Навстречу поднялся щуплый мужчина с серым лицом и умными глазами.
Пожимая протянутую сухую ладонь незнакомца, Виталий услышал, как тот представился:
– Генерал-майор ФСБ Кудряш. Прошу прощения за то, что не могу вас пригласить присесть, вы ведь сами видите. – Генерал с многозначительным видом обвел скудную обстановку служебного помещения. – Мне поручено передать вам документы прикрытия и служебные инструкции.
Генерал достал из дипломата кипу паспортов. Бросая мимолетные взгляды на вклеенные фотокарточки, генерал раздал всем документы с вложенными внутрь билетами.
– Трое из вас отправляются через Париж в Лас-Пальмас, а другая троица вылетает в Триполи, – прозвучала инструкция. – По прибытии вам надлежит явиться в местный морской порт и отыскать капитанов российских торговых судов питерской приписки. Конечная цель вашего путешествия станет известна позже, а пока вот, – генерал протянул каждому бумажный пакет с деньгами и добавил: – Во время следования строжайше запрещается непосредственный контакт между офицерами группы. Ну вот, пожалуй, и все, – по-отечески закончил говорящий, – удачи вам…
– Спасибо…
Расходились строго по одному, выдерживая паузу в две-три минуты.
Из скрытых динамиков раздались мелодичные звуки, и приятный, слегка заунывный женский голос сообщил:
– Заканчивается посадка на рейс двести двадцать четвертый, следующий по маршруту Москва – Париж, пассажиров просим пройти к выходу номер пять, правое крыло.
Миновав овальную арку спецконтроля, Виталий прошел к освещенному зеву телетрапа.
Кожаные кресла бизнес-класса выгодно отличались от тесных и жестких сидений экономического салона. Осмотрев пассажиров, Громов встретился глазами с улыбающимся Академиком и скользнул безразличным взглядом по широкому затылку Крокодила – это была первая тройка спецназовцев.
Полет в комфортабельном салоне «Боинга» как небо и земля разнился с той кишечной тряской в тяжеловесном «скотовозе», к которой успел привыкнуть лейтенант. Громов даже не заметил, как в динамиках зазвучал голос стюардессы:
– …наш самолет произвел посадку в парижском аэропорту имени Шарля де Голля. Командир корабля и экипаж прощаются с вами и желают вам всего доброго…
К сожалению, времени у лейтенанта было предельно мало, и все, что он успел посмотреть, – это переулочки Монмартра, Латинский квартал и, конечно же, Эйфелеву башню. Да и то все это удалось только благодаря русскоговорящему таксисту, эмигрировавшему из Союза пять лет назад, но не достигшему «своей исторической родины», а осевшему в самом сердце просвещенной Европы.
А дальше – вновь самолет, на этот раз аэробус, облака под крылом, сон в комфортабельном кресле… И голос очередной стюардессы:
– Mister, wake up, please. That’s all.
Спускаясь по трапу, Громов ощутил близость южного моря. Легкий, теплый бриз, подобно меховому кашне, окутывал лицо и шею офицера. Против обыкновения, к прибывшим пассажирам не приблизился ни один из работников иммиграционных служб острова.
Оказавшись перед зданием аэровокзала, Виталий какое-то время стоял в полной растерянности, пока до его слуха не донесся приветливый окрик на ломаном английском:
– Hallo, mister! Taxi? Hotel? Inn?
– Inn, – выбрал Виталий небольшую гостиницу и последовал за маленьким бородатым аборигеном к ярко-оранжевому такси.
Респектабельный район сменился грязными трущобами, как оказалось впоследствии, прилегающими к акватории порта.
Автомобиль лихо тормознул у обшарпанной деревянной двери с громкой надписью на изогнутом плакате: «Paradise», что в переводе означало – «Рай».
Но до рая этой вонючей, ветхой забегаловке было так же далеко, как Тьмутаракани до Парижа. У скрипучей стойки, обшитой крашеной фанерой, безмолвно посапывал заросший густой щетиной старик индус. Его дырявый халат напоминал москитную сетку. Нехотя разлепив веки, портье проворно вскочил на ноги и выставил перед посетителем морщинистые ладони с широко раздвинутыми пальцами.
Вытащив из внутреннего кармана пиджака новенькое скрипящее портмоне, Виталий отделил от плотной пачки шелестящих банкнот десятидолларовую купюру и положил ее перед стариком.
Деньги как ветром сдуло с обшарпанной стойки, а вместо них появился маленький желтый ключик с прикрепленным деревянным брелоком, похожим на набалдашник. На нем был выжжен номер комнаты.
Комната была под стать всему заведению – тесная конура больше походила на предбанник коровьего хлева, чем на гостиничный номер. У маленького окошка громоздилась огромная металлическая койка с никелированными набалдашниками на трубчатой спинке изголовья; рядом с кроватью стояла фанерная тумбочка, которая могла бы украсить лавку провинциального антиквара. Под стать обстановке был и шкаф. Приняв душ, Виталий улегся в скрипучую койку и почти моментально погрузился в глубокий сон.
Разбудил его невнятный, приглушенный шум, похожий на тихий шелест слабого ветерка. Открыв глаза, Громов явственно различил согнутую тень человека – незнакомец, стоя спиной к железной кровати, торопливо шарил по карманам костюма постояльца.
– Эй! – окликнул Виталий воришку. – Скажи, что ищешь, я, может, сам отдам?
Ночной визитер, застигнутый врасплох, нервно оглянулся и бросился наутек, но лейтенант в два прыжка настиг беглеца и легким ударом в затылок сбил того с ног.
