– Но ведь это Арктика, – возразила девушка, – здесь не на кого охотиться.
– Вот тут вы ошибаетесь, – помотал головой академик, – в этих морях полно рыбы, а коли есть рыба – значит, кто-то на нее охотится. Моржи, котики, пингвины…
– Мы что, будем есть пингвинов?! – Людмила в очередной раз ошарашенно глянула на руководителя экспедиции.
– Я говорил о тех млекопитающих, которые водятся в этих краях, – уточнил академик, – к тому же здесь полным-полно птиц. А есть мы, голубушка, будем все, что придется. В нашем положении привередничать не приходится. Лишь бы хоть что-то нашлось, – добавил Владимир Феоктистович с тяжелым сердцем. И оказался прав. Они дважды обошли их временное ледяное пристанище, но ровным счетом ничего не нашли: ни птиц, ни их кладки, ни каких бы то ни было животных. Абсолютная ледяная пустыня. Только в одном месте метрах в двухстах от кромки льда резвилась, охотясь за рыбой, группа морских котиков.
– Эх, вот она – добыча, – с сожалением произнес Владимир Феоктистович, глядя на недосягаемых животных, – самая доступная. И самая недосягаемая, – добавил с грустью бывалый полярник.
– Почему? – Людмила голодными глазами смотрела на резвящихся поодаль животных. В животе ее предательски урчало от голода.
– Потому что их лежбище не здесь. Во всяком случае – не на нашей льдине, – ответил Коноваленко, – они поохотятся себе и вернутся на свое место. Сюда их и калачом не заманишь, даже если бы он у нас с вами и был.
Несколько минут академик и врач наблюдали за котиками, после чего академик предложил:
– Давайте-ка, Людочка, отойдем вон за тот торос. Котики – животные пугливые, как антилопы. Вдруг да появится что-нибудь эдакое, что их испугает: медведь или кашалот, от которых в воде им не укрыться. Тогда они точно выберутся к нам. Эх, жалко что уплыл наш старый знакомец спрут, – разочарованно добавил академик, – вот от него бы котики точно сиганули прямо к нам в лапы.
Однако академик рано распрощался с головоногим моллюском. Не успела наша парочка сделать к торосу и двух десятков шагов, как одно из животных, пискнув, молниеносно ушло под воду, а остальные стремглав бросились прямо в сторону льдины. Тут же из воды показались два огромных щупальца, они стремительно выбросились вслед уплывающей стае и с шумом ударились о поверхность моря, попутно захватив еще одно млекопитающее.
– Быстрее! – скомандовал академик и, пригнувшись, словно под артиллерийским обстрелом, стремительно побежал к кромке льда, сжимая в руках свое единственное оружие – молоток.
Повинуясь приказу, Людмила было увязалась за руководителем экспедиции, но тот на ходу шикнул на девушку, велев оставаться на месте, и врач стала наблюдать за действом издалека, на всякий случай присев для маскировки на корточки. Охота длилась недолго. Морские животные выскакивали на берег, не обращая на академика никакого внимания. Очевидно, то, что скрывалось под водой, пугало их гораздо сильнее, чем одинокая человеческая фигурка. Выбрав одного из животных, Коноваленко пошел в атаку. Зайдя сбоку, он несколько раз изо всех сил ударил молотком по голове котика. Через несколько секунд все закончилось. При желании академик мог бы набить с десяток беззащитных животных, которые никак не хотели возвращаться в воду, а просто неуклюже отползали от грозного охотника. Но азарта убийства Владимир Феоктистович не испытывал. Большего им было не надо. Коноваленко жестом подозвал Людмилу, и компаньоны медленно зашагали к своему ледяному убежищу, волоча за собой добытую тушу.
Всего через час академик соорудил из пустой жестянки плошку, заправленную жиром разделанного животного. И хоть пламя было не ахти какое, но можно было вытопить остатки жира, разлить его в формы, приладить фитиль, заморозить и получить что-то наподобие свечей. А еще даже над таким скудным огнем можно было жарить мясо. Даже не жарить, а, скорее, подкоптить, но менее съедобным мясо от этого не становилось. Нашлась и соль, так что спустя некоторое время вся троица довольно сносно подкрепилась, и настроение у всех заметно улучшилось.
Глава 29
Сайрус Ричардсон отдал приказ самым тщательным образом осмотреть все внутренние и внешние повреждения субмарины. Ожидая подхода корвета и спасательного судна, он погрузился в анализ причин своего невероятного спасения. Ричардсон не первый год бороздил моря и океаны, но, хоть и был послушным католиком, в чудеса не верил, поэтому ему было над чем подумать.
– Капитан, – прервал размышления Сайруса старший помощник, – подошли корвет и спасательное судно. Вас запрашивает капитан Стэнсон.
– Передайте ему, что я поднимаюсь к нему на борт, – ответил Ричардсон, – примите командование.
– Есть, – ответил старпом, и командир покинул мостик.
Поднявшись на борт корвета, Сайрус Ричардсон направился прямиком в каюту капитана, где кроме самого Пола Стэнсона его ждал и подельник, нефтяной магнат Александер Говард.
– Рад, что для тебя все так удачно закончилось, – после короткого приветствия поздравил своего коллегу командир корвета, – субмарина в порядке?
– Похоже, что да, – кивнул подводник, – правда, пока был только предварительный осмотр. Сейчас команда осматривает корабль более тщательно, но, думаю, никаких серьезных повреждений не обнаружится.
– Я, конечно, на флоте много разных баек наслушался, – произнес Стэнсон, жестом приглашая гостя сесть, – и фантастики, и мистики, но о вот таком, я бы сказал, самоспасении слышу впервые.
– Я тоже, – сказал Сайрус, усаживаясь на диван, – но только мне сдается, что мы не сами выпутались, а нам помогли.
– Помогли? Кто? – Командир корвета удивленно уставился на подводника, ожидая разъяснений.
– Я бы и сам хотел это знать, – пожал плечами Ричардсон.
– А не мог трос лопнуть сам по себе? – выдвинул свою версию Стэнсон, и тут же в ней усомнился. – Хотя…
– Вот именно, – Ричардсон с полуслова понял коллегу, – моя лодка, конечно, не батискаф, но, даже соревнуйся я с тросом на гораздо меньшей глубине, вряд ли у меня хватило бы силы порвать его.
– Может, рыба-пила? – выдвинул свою версию нефтедобытчик, беззаботно выпуская колечки дыма.
– Если только об этом распорядился сам Нептун, – ехидно ответил денежному мешку Ричардсон, – да к тому же снабдил рыбку алмазным или плазменным резаком.
– Думаешь, не обошлось без чьей-то помощи?
– Ни минуты в этом не сомневаюсь, – уверенно ответил капитан субмарины. – Вот только не могу понять, кто бы это мог быть?
– Может, русские спустили два батискафа? – В глазах мистера Говарда блеснул радостный огонек. Ведь тогда все вставало бы на свои места! Тогда стало бы понятно, почему на обнаруженном аппарате русских не нашли никаких проб, ни глубоководного бура, ни экипажа. Это был просто страхующий, управляемый автоматикой аппарат, а основной так и не всплывал. Разрезал трос, освободил лодку и сейчас находится где-то неподалеку…
– Исключено, – пресек фантазии нефтепромышленника Ричардсон, – во-первых, абсолютно точно известно, что на борту «Академика Королева» находился только один батискаф…
– А не мог другой… – попытался было возразить Говард, но Сайрус тут же его перебил:
– Не мог. Батискаф – не подводная лодка. Пройти самостоятельно сотню миль он не может. Во-вторых, – продолжал подводник, – я не знаю ни одной страны в мире, которая занималась бы созданием научно- исследовательского глубоководного аппарата с характеристиками корабля-невидимки. А то, что крутилось возле нас там, на глубине двух километров, явно относится к так называемым «кораблям-призракам». Если он перерезал трос, в чем я не сомневаюсь, – пояснил Сайрус, – то он находился в десятке метров от нашего борта. И тем не менее ни один самописец, ни один акустический, сонарный или какой-либо другой прибор не зафиксировал никакого присутствия судна.
– Думаешь, это лодка нового поколения? – Капитан корвета недоверчиво глянул на подводника. – Возможно ли?
– Если в Америке таких кораблей еще нет, то в других странах и подавно, – с гордостью внес свою лепту в беседу мистер Говард. – Может, это был как раз наш корабль?
Офицеры переглянулись, оценивая не такое уж глупое предположение нефтемагната.
– Нет, – ответил Ричардсон. – Насколько я знаю, ни о чем подобном на нашем флоте никто не слышал. И
