жестом попросил с головы Швайнштайнгера камуфлированную панаму, стянул с себя фуражку и двинулся куда-то по темным коридорам.
Через минуту они вышли на палубу и стали невольными свидетелями появления на поверхности моря странной подводной лодки. Она была маленькой и покрыта… рыбьей чешуей! Ну или каким-то очень похожим на чешую материалом. Если бы не развернутая антенна и еще несколько явно рукотворных сооружений, лодку вполне можно было бы принять за невиданное прежде и неизвестное науке глубоководное чудовище.
Непонятно было, зачем этой субмарине вздумалось всплывать прямо возле борта китобойного судна, какая в этом была нужда, и, главное, неизвестно, что это за лодка и чья. Никаких даже намеков на опознавательные знаки ни Швайнштайнгеру, ни капитану разглядеть не удалось.
Тем временем в носовой части лодки открылся небольшой квадратный люк, и из него выскочила небольшая пушка. Она хоть и не походила на громадных калибров корабельные орудия, но было вполне очевидно, что на таком чуде техники и вооружение соответственное, такое, что вполне можно защититься от кого угодно. Как бы то ни было, а желание просемафорить на корвет у Швайнштайнгера и моряка сразу пропало.
– Потопят, – тихо произнес капитан, почти не разжимая губ. Он был уверен, что за каждым их жестом на субмарине пристально наблюдают и любое резкое движение тут же может быть расценено как недружественное. А что за этим последует – догадаться было нетрудно.
– С чего бы им нас топить? – так же тихо ответил церэушник. – Захотели бы, уже давно пустили бы ко дну. И всплывать для этого не надо было бы. Вон люки шахт торпедных аппаратов. Так что у них имеется оружие и помощнее этой палубной пушки.
– А может, это какие инопланетяне? – высказал невероятное предположение капитан китобойца. – Может, им чего-то от нас надо? Или похитить кого-нибудь хотят?
– Я, кажется, догадываюсь, из какой страны эти инопланетяне, – лицо Швайнштайнгера перекосила злая улыбка, – и наверняка могу сказать, что им надо и что они хотят похитить… Ладно, капитан, стоим, не дергаемся. Нам бы только с корветом связаться, а там мы их выковырим из-под этой блестящей чешуи…
Даже не будучи моряком, Швайнштайнгер тем не менее отлично понимал, что какой бы ультрасовременной ни была эта неизвестная субмарина, ни в скорости хода, ни тем более в мощи вооружения тягаться с корветом она не могла. Хотя бы по причине того, что на столь малое судно много оружия не впихнешь. Торпеды, эту вот палубную пушчонку, ну, может быть, какой-нибудь ракетный комплекс ближнего радиуса действия. Это максимум. Для почти безоружного китобойного судна этого, конечно, хватит с лихвой, а вот справиться с боевым надводным кораблем, который к тому же знает о местонахождении противника, этой малютке вряд ли удастся. Так что, господа неизвестные корсары, рано вам радоваться. Еще не вечер…
Непонятно только одно: почему на появление этой субмарины корвет никак не реагирует? Не может же их не обеспокоить отсутствие с китобойцем связи? К тому же радары однозначно должны были засечь незваного гостя. Да и чисто визуально можно было бы разглядеть, не такое уж большое между ними расстояние. А раз так, то почему капитан корвета Стэнсон не спешит на всех парах на помощь?
Стараясь не делать резких движений, Швайнштайнгер незаметно достал из поясного футляра свой мобильный телефон и нажал кнопку функции видеосъемки. Лишними такие уникальные кадры в ЦРУ не посчитают.
Тем временем люк на недружественной субмарине отошел в сторону, и на палубу выскочили отнюдь не инопланетяне, как предполагал капитан китобойного судна, а самые обычные люди, одетые в синие комбинезоны военного покроя. Никаких знаков различия, никаких нашивок, вообще ничего, что могло бы указать на принадлежность к какому-либо флоту, на одежде у моряков не было. Автоматическое оружие, которое держали в руках подводники, тоже на принадлежность к какой-либо стране не указывало: здесь были и итальянские автоматы, и израильские, и американские «М-16», и даже прославленный русский «АК- 74». Никакой ясности. Продолжая разглядывать непрошеных визитеров, Николас на всякий случай поднял руки вверх. Единственное, что мог отметить про себя Швайнштайнгер, так это то, что среди команды субмарины не было ни негров, ни азиатов, ни мулатов. Сплошь европейцы. Теперь оставалось только послушать, на каком же языке заговорят с экипажем китобойного судна таинственные корсары- незнакомцы.
Глава 31
Впрочем, ждать церэушнику пришлось не долго. Четверо подводников вскинули автоматы, и один из них, по всей вероятности, главный, заговорил на чистом английском языке:
– Кто из вас Швайнштайнгер?
У Николаса от удивления вытянулось лицо. Он совершенно не понимал, откуда эти незнакомые и непонятно откуда взявшиеся люди могли знать его, агента Лэнгли, фамилию? Но под стволами автоматов не было времени ни анализировать, ни обдумывать ситуацию, ни тем более задавать вопросы, и церэушник послушно ткнул себя пальцем в грудь.
– Капитан судна рядом с вами? – снова поинтересовался незнакомец, и американский разведчик уловил в его речи небольшой шотландский акцент.
На вопрос подводника на сей раз молча кивнул капитан.
– Всем зайти внутрь корабля, – приказал незнакомец, – и оставаться там ровно два часа. Кто попытается выйти – будет убит на месте. – Показывая, что не шутит, подводник передернул затвор своего УЗИ, и церэушник, капитан и несколько членов команды китобойца послушно проследовали в темные коридоры судна. Через минуту их корабль был захвачен, всех членов экипажа согнали в трюм.
– Что там происходит? – поинтересовался у капитана Швайнштайнгер, прислушиваясь к звукам наверху.
– Судя по всему, – старый моряк помолчал, – судя по всему, нас избавляют от батискафа, – уверенно добавил китобоец.
– У кого-нибудь есть спички или зажигалка? – злобно поинтересовался церэушник, раздосадованный тем, что его мечта о гавайском пляже тает с каждой минутой. Чиркнув спичкой, Николас осмотрел небольшое помещение. Это был матросский кубрик, и путь отсюда был только один: тем же способом, как они сюда попали. Но выйти через эту дверь Швайнштайнгер не решился – в коридоре слышалась возня охранника.
– Что за чертовщина? – растерянно пробормотал Николас, усевшись на койку. – Почему русские действуют так безнаказанно?
– Русские? – удивленно переспросил капитан. – С чего вы взяли, что это русские?
– А кто же еще? – без тени сомнения произнес церэушник. – Кому еще мог понадобиться батискаф? Не шотландцам же…
– Китайцам, канадцам, японцам, – начал перечислять моряк, – тем же американским конкурентам мистера Говарда…
– Чепуха, – оборвал китобойца Швайнштайнгер, – дело здесь не в том, кому нужен этот аппарат, а в том, кто мог технологически создать такую прелестную малютку, – церэушник снова прислушался к шагам за дверью, – чтоб вас разорвало! – чертыхнулся Николас. – И почему, интересно мне знать, наш корвет не предпринимает никаких действий? – неизвестно у кого спросил Швайнштайнгер.
– Я думаю, – отозвался капитан, – что наши гости так спокойно себя чувствуют и хозяйничают потому, что корвет находится в таком же положении, как и мы: без света, без управления, без навигации…
– Но пальнуть-то по субмарине они могут? – нетерпеливо поинтересовался Николас.
– Боюсь, что нет, – возразил моряк, – нынче на кораблях все вооружение управляется с помощью электроники. Даже самая захудалая пулеметная установка.
– Тьфу! – Швайнштайнгер в сердцах плюнул в темноту и лег на кровать. Ситуация складывалась так, что повлиять на нее агент Лэнгли никак не мог. Оставалось только ждать.
Между тем команда «Адмирала Макарова» быстро освободила батискаф от стальных пут тросов, взяла глубоководный аппарат на буксир и немедленно отчалила в сторону недалекого ледника. Предстоял опасный путь. Тащить за собой многотонный агрегат – не самое лучшее занятие для подводной лодки, тем более такой небольшой и маломощной, каковой являлся «Адмирал Макаров». В надводном положении субмарина
